Юлия Фалалеева - Рифл шафл

Зинаиде стало жалко старика: она представила, как предательски начинают трястись его покрытые коричневыми пятнышками бледные руки, как, волнуясь, он трёт виски и держится за сердце.

— Марк Израилевич, успокойтесь… Я постараюсь. Изо всех сил постараюсь.

Нажав кнопку отбоя, Зинка со злобой швырнула ни в чём не виноватый айфон в угол дивана. Пообещала, теперь осталось выполнить…

«Работай, негр, солнце ещё высоко! И вы, Анисим Титович, подсобите, разбудите в моих венах кровь усердного писаря!», — мысленно обратилась к пращуру Зинаида и решила заняться переводом тут же.

Из чёрной тетради

…

Подчиняясь велению тайного Ордена, Блёсом перевёз Покорную к Великолепному.

Теперь они почти не виделись.

Великолепный объяснял Покорной, что Святой Блёсом имеет много порученных ему Орденом дел, и все они связаны с визитами в дальние страны.

Покорная была окружена заботой и вниманием. В её распоряжении круглосуточно были слуги и медперсонал.

Доктора навещали раз в неделю, брали анализы, делали ультразвуковое обследование и доброжелательно улыбались. На вопросы Покорной отвечали, что всё в порядке, и что все идёт своим чередом. В дальнейшие разговоры не вступали, ссылаясь на запрет Ордена.

Проживая в отдельной половине дома, она имела свой выход в огороженный сад, где ежедневно совершала прогулки, полезные в её положении.

Как-то вечером, присев на скамью отдохнуть, ей показалось, что она слышит голос разговаривающего с Жителем Пелопоннеса Блёсома. Разговор шёл о деньгах.

— Сто миллионов долларов! Цена вопроса — сто миллионов долларов! Мальчишка, прекрати истерику. Мы дадим тебе столько денег, что таких Покорных ты сможешь иметь сотнями.

Ответ Святого Блёсома ей расслышать не удалось. Покорной показалось, что её возлюбленный о чём-то просит собеседника.

— Сегодня крайний срок, ты должен исчезнуть… В противном случае — погибнете оба. Поверь, у нашей организации неограниченные возможности! И запомни, чтобы ни случилось, ты должен исчезнуть минимум на двадцать лет. В течение двадцати лет ты обязуешься не искать встреч с Покорной и плодами священной реинкарнации.

Сердце Покорной начало колотиться в груди. Она встала со скамейки и попыталась крикнуть, но в этот момент потеряла сознание.

Когда она пришла в себя на своей кровати в окружении заботливых медсестёр и врача, то, не переставая, просила позвать к ней Блёсома.

Персонал вежливо улыбался, люди, окружавшие её, ни слова не понимали из того, о чём она говорила на непонятном для них языке огромной страны, занимающей одну шестую часть суши…

Зиночка на минуту остановилась. Её осенило: «Выходит, Покорная была родом из России?».

Только почему автор решил именовать её «Покорной»? Не красивой, не умной… Или, наоборот, глупой, а именно — покорной?

После прочитанного Зиночка скорее назвала бы главную героиню «Легковерной». «Бедный ребёнок, которого родит эта глупышка? Какая участь ему уготовлена?» …

Далее на нескольких страницах описывались беседы Великолепного с Покорной.

Он внушал девушке, что её беременность — плод его трансцендентной деятельности. А она — всего лишь сосуд, используемый для великой миссии реинкарнации. Он разглагольствовал так красноречиво, что, в конце концов, ему удалось заставить её поверить в эту муть. В результате она смирилась с мыслью, что плод внутри неё — ей не принадлежит!

Зинаиду просто трясло от возмущения. Однако вспомнив о том, что данная рукопись — не что иное, как фантазии извращённой графоманки, постаралась отбросить от себя нахлынувшие эмоции.

Спустя неделю появился Великолепный Пришелец, несмотря на его приподнятое настроение, он сообщил Покорной две неожиданных и не очень приятных новости.

Первая заключалась в том, что на благо высших целей Блёсом должен отречься от Покорной и навсегда исчезнуть из её жизни.

А вторая новость заключалась в том, что один из членов тайного Ордена любезно согласился предоставить личный самолёт. На котором она — Покорная — в сопровождении Жителя Пелопоннеса отправляется на свою далёкую холодную родину, где силами Ордена уже подготовлены все условия для её удачного разрешения от бремени.

Поднявшись на борт самолёта, Покорная вздрогнула, увидев в интерьере дорогого убранства салона портрет в позолоченной раме. На портрете был нарисован арабский шейх, подаривший ей перстень, и красивый молодой мужчина со знакомым лицом. Это лицо она много раз видела на первых полосах газет и журналов.

Далее, рассказывалось, о перелёте. О приказе Жителя Пелопоннеса принять Покорной новые документы, в которых было изменено всё, кроме имени. О состоянии здоровья и мыслях Покорной до наступления срока «земной материализации трансмиссионных клеток, воплотившихся в плод» …

Зинка почувствовала, что в глазах начинает двоиться.

«Хватит на сегодня! Мне срочно нужно отвлечься. А ещё лучше прогуляться. Почему бы не дойти до Динки? Может, взять девочку и вместе с ней пройтись до озера? А чтобы прогулка была не только развлечением, но и полезным мероприятием, можно лекарственных трав насобирать», — подумала Зинуля и, достав маленький ярко-синий рюкзачок, положила в него несколько пищевых пакетов и садовые ножницы.

Около церкви она увидела Лену Синицыну, беседующую с батюшкой Серафимом.

Поравнявшись с ними, поздоровалась, и хотела пройти мимо, но Лена, крепко схватила её за руку.

— Зинаида Львовна, подождите, — попросила девушка. — Вот, консультируюсь у отца Серафима. Меня подруга попросила стать крестной матерью её дочурки. Девочка родилась прошлой осенью, назвали Раиса — по святцам. Вот я и думаю: если крестить будем в конце мая — каким именем нарекать следует, может, лучше тем, которое в православном календаре на этот день выпадет? А что, пусть даже зовут двойным именем. Мне так нравится! Например: Анна-Мария, Эмма-Виктория или Эва-София… Только с Раисой… Ума не приложу, какое имя красиво сочетаться будет? Имя Раиса — какое-то несовременное: «покорная, уступчивая»…

— Почему покорная? — взволнованно спросила Зина

— Значение имени такое… В интернете посмотрите. Но я не про это… Как думаете, крестить Раисой или все-таки другим именем?

— Можно и другим православным именем, — тихо произнёс отец Серафим. — Как решите — так и будет.

— Отец Серафим, а Марьяна в церкви? — поинтересовалась Зина.

— Нет! Даже не попрощалась со мной, записку оставила, мол, нашла жилье, переехала, больше в церкви помогать мне не будет, — ответил священник. — Так и Михаил Григорьевич заходил, расспрашивал, куда она подевалась. Ещё спрашивал, откуда я её знаю, да где её найти можно. А я мало что знаю… Знаю, что душа заблудшая, судимая была, срок отбывала… Ну… Что знал — всё сказал. Хорошая помощница, теперь снова кого-нибудь искать придётся.