Юлия Фалалеева - Рифл шафл

— Она — сумасшедшая, — девушка покрутила пальцем у виска. — Она меня пугала.

— Раиса пугала? Как?

— Она ходила за мной, — показала Динка и сделала настороженное лицо. — Когда я была в магазине и писала перечень покупок, она у меня отрезала волосы на кончике косы.

— Как отрезала? — ужаснулась Зина.

— Ножницами отрезала и быстро убежала. Она — сумасшедшая! — для убедительности более резкими жестами повторила Дина.

— Может… Показалось?

Но Динка, недослушав, уже выставила вперёд поднятую ладонь с плотно прижатыми пальцами и очень медленно провела рукой от себя. То бишь — категорически нет!

— Ладно. Допустим. А чем тебе этот мужик — Клод Эйдэн — не угодил? Его ты почему боялась?

— Не скажу!

— Он приставал к тебе? — Зиночка не на шутку заволновалась. — Приставал?

— Не скажу! Хорошо, что он уехал… — торопливо показала Динка.

— Всё, всё… Не волнуйся! — Зина схватила девочку за руки. — Извини, больше спрашивать не буду. Иди спать, Диночка, а я папу дождусь.

Миша приехал как всегда — поздно. Увидев Зинку — обрадовался, а унюхав её стряпню — обрадовался ещё больше.

— Что за праздник?

— С Динкой мирились.

— Успешно?

— Да, всё в порядке.

Про откровения девушки говорить пока не стала. Просил же Миха не забивать ему голову ерундой и не обращать внимания на Динкины странности.

«А что, если это наследственность?», — подумала Зинка и неожиданно для себя выпалила:

— Миша, расскажи, как ты со своей первой женой познакомился?

— С Ольгой, что ли? А что рассказывать — ничего особенного…

— Ну расскажи, пожалуйста, мне знать надо.

— Знать ей надо… — передразнил подполковник. — Даже дома следственные мероприятия: допрос с пристрастием! Что там рассказывать… Мы соседями были. Сколько себя помню — столько я Ольгу и знал. Тихая, забитая, работящая… Отец пил, мать всё терпела. Мои родители Ольку жалели, когда ее отец мать по хате гонял — к нам забирали. Ольга была старательная, училась хорошо. Я на неё в то время как на сестру глядел. Мне тогда совсем другие девчонки нравились.

— Это какие? — ревниво спросила Зинка.

— Вертихвостки! — засмеялся Миша. — У меня их, знаешь, сколько было!?

— Неинтересно! — отрезала Зинка. — Дальше рассказывай.

— Ну что… Сначала слёг мой отец — перенёс инсульт. Ольга от нас не вылезла — днём и ночью матери помогала. Отца похоронили, и мать заболела… Они у меня умерли друг за другом, через год. Ольга всегда была рядом. Если бы не она — мама и года не протянула. Ну… Так получилось, что мама нас и благословила. Говорит: «Сынок, один ты на этом свете остаёшься, и лучше Оленьки за тобой никто не присмотрит, никто не позаботится. Вот за месяц до маминой смерти мы и поженились. Когда маму похоронили, я и пил и гулял просто как сволочь конченная. Видно, в тот период Олька к сектантам и прибилась. Знаешь, жили как чужие, я ей даже никогда не докладывал куда пошёл и когда вернусь. А она и не спрашивала, не ругалась. Всё книжки какие-то читала, пела тихонько. Но у меня претензий не было, дома чистота-порядок, а в холодильнике — всегда еда. Роды у неё начались на полтора месяца раньше срока, я тогда в командировке был. Пока тёща с тестем протрезвели, пока что к чему разобрались да мне позвонили — три дня прошло, а ещё через три дня и я вернулся. Она уже не в роддоме была, а в клинике какой-то. Диночка слабенькая и маловесная родилась, из роддома уже я их забирал. Как дочка появилась, Ольга на меня внимания обращать перестала. А однажды предложила поговорить. А разговор весь, собственно, сводился к тому, чтобы я их с дочкой оставил и ступал себе с богом строить свою жизнь. Потом эти разговоры стали повторяться всё чаще… Ну я и ушёл. Деньгами ежемесячно помогал. Когда Динке было три года, она подхватила в садике свинку, начались осложнения на уши, в результате — глухота. Вот и всё, так и жили: они там — я тут, виделись редко. А два с лишним года назад Ольга словно ошпаренная ко мне прибежала — я ничего толком не понял. То ли в длительное паломничество отправляется, то ли в монастырь… В общем, просила, чтобы Диночка у меня пожила. Я к тому времени жил один и, в принципе, этой возможности обрадовался… Теперь твоя душенька довольна?

— Не довольна! Прошло несколько лет, а от Ольги ни слуху, ни духу! Вдруг она пропала?

— Слушай. Если бы она пропала — её мать бы уже заявление подала. А раз молчат — всё в порядке.

— А ты?

— А что, я? Де-юре я ей никто — чужой дядя! Динка, слава богу, совершеннолетняя, живёт с кем хочет. Какие проблемы? — подполковник начал злиться.

— Ладно, ладно, не кипятись. Я и тебя, и Динку люблю — отдавать её никому не собираюсь.

— Да я не кипячусь… Просто… На работе отчитываешься, дома допрашивают… Надоело. Пошли лучше спать. Утро вечера мудренее.

Утром Динка изъявила неожиданное желание пойти вместе с Зиночкой и провести у неё день.

Она «сказала», что работать с фотографиями желает на улице, заодно и позагорает, а Зиночкин шезлонг — самое подходящее для этого место.

Зина не возражала.

Зайдя на территорию коттеджного комплекса, они попали в гущу стихийного митинга немногочисленных жильцов товарищества. Как выяснилось, навестить своё строительство из города приехало несколько собственников жилья. Узнав у местных жителей о череде трагических случаев, члены товарищества не придумали ничего умнее, как предъявить претензии Аркадию Казимировичу. Который — в свою очередь, устав отбиваться в одиночку — вызвал подкрепление в лице Синицыных и Цветова.

— Три трупа за две недели! Три трупа! — орала нервная брюнетка с ярко напомаженным перекошенным ртом.

Казалось, что её глаза сейчас просто вылезут из орбит.

— Валера! — дёргала она своего флегматичного мужа. — Ты слышишь! Три трупа!

— Оксана, а я тут при чём? — отбивался Валера.

— Три трупа за две недели! Аркадий Казимирович, что вы мне на это скажете?

Ещё два незнакомых дядечки явно пенсионного возраста закивали головами, призывая Тусевича к ответу.

— Это что у вас тут за порядки? — вопрошала истеричка. — Мы за что вам деньги платим?

— Мадам! — красивый голос с хрипотцой, принадлежавший Цветову, заставил митингующую заткнуться. — Мадам! В вашем коттедже есть свет, вода, газ? Может быть, есть претензии к септику или озеленению?

— Нет, — кокетливо ответила черноголовая анорексичка.

Она явно знала, кто сейчас вступил с ней в полемику — спорить с красавцем Цветовым ей явно не хотелось.

— Так вот, мадам, если вы и платите — а я не осведомлен о регулярности поступлений именно от вас — то исключительно за вышеперечисленные услуги. Поэтому к господину Тусевичу у вас априори никаких претензий быть не может. Если вас интересует криминальная обстановка Озёрного — посетите районный отдел полиции.