Юлия Фалалеева - Рифл шафл

— Ну да! — саркастически заметила Зинаида. — Динка вычислила сначала рукопись, потом — мои записи… Чего не сделаешь ради миллионов… Спасибо за исповедь, мне всё понятно… Как ещё попытаетесь мной воспользоваться? — с вызовом спросила Зиночка.

— Помогите! Я никому не верю. Никому! — с тоской в голосе произнесла Борисова.

— Немудрено, — зло бросила Зинка. — Всю жизнь беспросветно врать… Кому уж тут верить. Каждый судит по себе. А с таким опытом, как ваш…

— Вы не поняли… Я уверена в том, что мою дочь попытаются убить.

— Вряд ли… Если хотели убить, то, наверное, уже убили бы, — цинично пошутила Зина, глядя Борисовой в глаза.

— Знала, что не поверите! Вот прочитайте…

Ольга снова взяла в руки пластиковую папку и вытащила помятые страницы отпечатанного на компьютере текста.

— Что это?

— Обязательные условия, дополнение к завещанию. Читайте!

Зинка взяла листы и начала читать вслух:

— Ослеплённый своим богатством и могуществом, я был наказан Творцом! Обуреваемый гордыней, я призрел истинную веру и в скорбный час — вместо того, чтобы покорно сносить уготованное мне судьбой — пошёл наперекор воли Всевышнего. Я решил вернуть в чужое тело душу погибшего сына. Убаюканный лживыми речами жадных гяуров, я сотворил страшный грех. За что Всемогущий снова покарал меня! Ребёнок, которого я незаконно присвоил — погиб. Я грешник, и мои грехи навсегда останутся со мной! Но так ли безвинны остальные участники этой истории? Одни из них хитро и безжалостно искушали, в погоне за деньгами, другие — легко поддавались искушению. Теперь — стоя у последней черты, отделяющей этот бренный мир от вечности — я бросаю вам вызов! Всем вам, за неправедным существованием которых я пристально наблюдал долгие годы. И теперь настал мой черёд искушать! Вот мои условия, без исполнения которых вы лишаетесь наследства: «Кровная мать — должна принять обет безбрачия. Кровный отец — должен избавиться от лженаследницы и увезти из страны родную дочь. Старый опекун — должен раскаяться в содеянном и выдать лидера Ордена «Виталитов» правосудию. Второй опекун и его бывшая жена — должны снова вступить в брак и спасти свою дочь. Если кто-либо из живых наследников по своей воле откажется от наследства — завещание полностью аннулируется».

— Теперь вы мне верите?! — воскликнула несчастная Ольга. — Я устала от всего этого и боюсь за Диночку!

— Стоп! Остановитесь! Ответьте на вопрос: когда вы получили этот документ?

— Пятого мая! Да разве это важно? Главное — жизнь моей доченьки!

— Может, мне самой поговорить с Мишей? Что Борисов говорит о рисках… Что может угрожать Динке?

— Нет! Нет! Всё должно быть в тайне! До пятого июня. Пятого июня мы все обязаны прибыть в Цюрих. Казимирович сказал Мише, что на юбилее у губернатора встретится с людьми из Швейцарии и договорится…

— Ну если у вас всё в тайне, и вы знаете что делать… Чем я могу помочь? Пусть Миша всё берёт на себя до вашего отъезда. Я так понимаю, что свою осведомлённость мне требуется тщательно скрывать?

— Да как же, по-вашему, он сможет Диночке помочь… Там… На сцене… Во время выступления!? Неужели вы не поняли! Исполнится предсказание Эйдэна!

«Охохонюшки-хо-хо!», — чуть не вырвалось у Зинки. — «Кого я битый час слушаю! Она же — больная! А я уши развесила!», — но вслух произнесла:

— Действительно, не поняла! Поясните!

— Он сказал: ««Потерять и обрести! Снова потерять и обрести! Спасти от падения! В этом твоя судьба…», — Зинка молча и выжидательно смотрела на Борисову. — Первый раз я потеряла родную дочь и обрела чужую девочку, потом я потеряла бедняжку и обрела свою родную дочь…

— И?

— Спасти от падения! — выкрикнула Ольга, и её глаза наполнились слезами отчаяния.

— Успокойтесь, Оля, — Зиночка заговорила как можно мягче. — Вы уже спасли Дину, вытащили из пропасти, вернули к нормальной жизни… Получите свои деньги — перед вами откроются новые возможности.

— Да будь они не ладны — эти деньги! Я сейчас не о них… Мне Диночка, когда рассказала о трюке с прыжком — я сразу догадалась. Убить фокусник её задумал! Убить! Наказать нас за обман! Она ему чужая — наша доченька. Я должна спасти её от падения! А что я могу? Я с ней говорила, но она не верит, говорит, что Цветову это не нужно… С Мишей сейчас разговаривать невозможно: он после анонимного письма и снимков, которые ему Динка подсунула, в себя прийти не может… Остаётесь только вы! Вы же там будете… Пожалуйста, спасите!

Ольга теребила платок с такой силой, что Зинка вырвала его у неё из рук и отложила подальше.

«Да… Тётенька действительно специфическая… Таких не исправить. Но Динка, видимо, прислушалась к предупреждению матери, когда после моей провокации выбрала лестницу «понадёжней».

— Сделайте что-нибудь, чтобы моя девочка не разбилась! Я вам заплачу.

С этими словами она сняла с шеи серебряную цепочку, на которой болтался металлический шарик, похожий на крупный грецкий орех. Ольга ловко открыла потайной замочек и положила на стол перстень с огромным продолговатым бриллиантом.

— Вот он — перстень шейха! И пусть Миша на тебе женится! Так даже лучше… Со всех сторон лучше…

Зинаида покрутила кольцо в руках. Действительно, потрясающей красоты камень!

Затем решительным жестом вложила его обратно в «скорлупку» и вернула владелице.

«Тётя не врёт!», — про себя решила Зинка. — «Она действительно в отчаянии. Другое дело, что её подозрение, падающее на Цветова, по всей вероятности — плод больного воображения. Она, конечно, очень рисковала, открываясь передо мной. Неизвестно, что с ней сделают остальные — в частности, Миша — узнав, что она разболтала мне тщательно скрываемую им тайну. Несчастная даже не понимает, что выслушав её рассказ, легко можно сделать вывод: кому больше всего мешала Раиса и её приспешники, и кто расправился с ними, сфабриковав дело о скинхедах…».

От одной только мысли, на что пошёл ради денег подполковник, Зинке стало жутко. Она незаметно потрогала в кармане диктофон.

— Ольга! Вы представляете себе размах мероприятия на котором будут выступать девчонки? А публику? Это, между прочим, юбилей губернатора, это не именины дяди Васи… Там охраны будет столько же, сколько гостей. В конце концов, там ваш бывший муж — отец вашей дочери — собственной персоной будет присутствовать, обеспечивать правопорядок!

Конец фразы у Зинки получился неубедительный. Её голос дрогнул,

«Чёрт, мне же придётся жить с ним в одном номере! Ни за что! Лучше буду спать в гримёрке!», — пришла спасительная мысль.

Неожиданно её осенило.

Шантаж!

Она поступит с Ольгой так же, как поступал с ней Тусевич!

— Хорошо! Я гарантирую, что с Диной ничего не случится! Во время представления ничего не случится! Но! За это ты гарантируешь мне на следующий день открыто переехать в Озёрное и жить с Борисовым!