Юлия Фалалеева - Рифл шафл

— Какая?

— Я даю вам на сборы полчаса. А вы даёте мне бутербродов с колбасой. А то на пиру были, да голодным остались. Идёт?

— Идёт! — рассмеялась в ответ Зинка.

Она гостила в Загорске третью неделю…

Тётка и её многочисленное семейство приезду Зиночки обрадовалось несказанно. Особенно ликовала старшая невестка, у которой — дочка-выпускница. Да ещё и собралась поступать на факультет иностранных языков.

Зинуле тут же было поручено натаскивать ленивое чадо на «ЕГЭ» и гонять по английскому.

Погрузившись с головой в дела семейные, она всерьёз задумалась о продаже дома в Озёрном и переезде в Загорск.

Тётка — молодчина: «под кожу» к племяннице не лезла. Повздыхала, конечно, когда выслушала придуманный Зинкой рассказ о расставании с Борисовым. Покосилась многозначительно на затянувшиеся порезы, покрутила пальцем у виска и больше вопросов не задавала.

А братья просто уверяли сестру, что за такой как она красавицей женихи в очередь выстроятся.

Дом у тётки был громадный: во дворе — куча хозяйственных построек, и летняя кухня со всеми коммунальными удобствами, и баня, и сараи…

Зиночка поначалу удивлялась, почему нет никакой живности — ни кур, ни гусей, ни свинок. Но оказалось, что работникам сельхозпредприятий запрещено держать её у себя дома — во избежание переноса инфекций.

Об этом тётка не сожалела, наоборот, говорила, что хоть дома отдыхает от вопросов заготовки комбикормов и содержания.

— Только цветы и овощи… — приговаривала она.

Каждое утро тётка уезжала на работу ни свет, ни заря, когда обитатели дома ещё спали, а возвращалась — поздним вечером, иногда — за полночь. Поэтому по дому командовали невестки, прекрасно ладившие между собой.

Зиночку к работе по хозяйству не допускали. От этакой заботы ей было неловко, и она усердно исполняла роль репетитора и гувернёра для многочисленных ребятишек.

Малышня постоянно крутилась вокруг неё, заставляя читать сказки или вместе с ними смотреть мультики. В солнечные дни ребятня тянула Зинаиду то в парк аттракционов, то на речку, то в лес.

Зинка облюбовала себе под «сушильный цех» один из сарайчиков, где сушила целебные травы, к сбору которых приобщила любознательных племянников.

Начиналась земляничная пора.

Зинуля свято соблюдала ритуал, к которому её в детстве приучила бабушка: «Если съесть зараз два стаканчика собственноручно собранной дикой земляники — болезни сердца не будут беспокоить ровно год…», — учила бабуля.

Зинка поставила перед собой задачу оздоровить таким образом каждого из родственников. Вызывая улыбки на лицах родичей, она — словно строгий врач — бдительно следила, чтобы каждый из «пациентов» съел в её присутствии «лесное лекарство».

— Можете меня считать сумасбродкой, но не отстану и каждого проконтролирую. И — не спорьте!

В подаренный двоюродным братом айфон теперь были занесены номера только загорских родственников. Зинка даже разучилась таскать аппарат всё время с собой, как бывало раньше, когда постоянно звонил Миша, Марк Израилевич или коллеги по работе… Старый ящик электронной почты она заблокировала, а новый — за ненадобностью — пока не открывала.

Тоскливо становилось только к ночи, когда она лежала одна на огромном диване, уставившись через окно на звёздное небо. В такие минуты в голову без спроса лезли разные мысли и воспоминания. Особенно Зинку терзала её собственная вина перед Борисовым.

Понятно, что он оказался далеко не тем, за кого себя выдавал… Понятно, что вынашивал совсем другие планы и неизвестно, как бы в дальнейшем относился к ней, получив миллионы… Наверняка бы бросил работу и сбежал из Озёрного. Может, даже уехал в другую страну…

Зинка представила, как он и Диночка мечтают о будущем, как выбирают в каталогах дома с бассейнами и дорогие автомобили… Как смеются и шутят над ней — Зинаидой Князевой…

Получается, что мы квиты: он — обманывал меня, я — изменила ему…

Больно каждому…

От мыслей о Цветове ей становилось стыдно. Зинуля была уверена, что он уже забыл о её существовании. Такой красивый — а теперь ещё и сказочно богатый! — он наверняка ведёт полную развлечений светскую жизнь…

Его дочь…

Тут Зинка вспоминала «Леночку Синицыну»: такая умная, спортивная и организованная… Как ей удавалось полтора месяца ничем себя не выдать, наверное, будет подыскивать себе соответствующую партию для брака. Такие девушки не кидаются в омут страстей очертя голову. Такие девушки умеют — словно охотницы — поджидать добычу. Они не выдают себя на пути к цели — они все рассчитывают, и у них все получается.

Однажды, устав истязать свой мозг воспоминаниями, Зинка сдалась в плен Морфею только под утро. Ей приснился странный сон, без сомнения уже виденный ей когда-то, но только прервавшийся до своего логического окончания…

Вцепившись пальцами в края ржавых старинных саней, она неслась с горы, усыпанной булыжникам, высекая искры и издавая невероятный грохот.

Долетев до подножья, она в страхе хотела соскочить с дурацких салазок и спрятаться от настигающего её камнепада, но в этот момент неведомые силы вновь стали тащить её «боб» и теперь уже — вверх по горе — все выше и выше… Пока она не оказалась на самой вершине, представляющей из себя ровное плато, на котором словно в чудесном саду росли цветущие деревья.

Ржавые салазки исчезли…

И Зиночке ничего не оставалось делать, кроме как брести по диковинному саду, наслаждаясь красотой нежно-розового цветения деревьев-исполинов с кряжистыми широкими стволами.

— Что я тут делаю? — во сне задала себе вопрос Зиночка.

Внезапно из-за первого ствола дерева вышел охранник Ильяс, он стоял с закрытыми глазами, держа в руке чашку с чаем.

Из-за второго дерева появилась Марьяна Гривко в ярком цветастом платье, она протягивала в сторону Зинаиды пластиковый футлярчик от киндер-сюрприза.

Около следующих деревьев она увидела Марка Израилевича с чёрной тетрадью… Лерочку с пачкой фотографий… Ольгу с медальоном, надетым поверх дешёвого платья. Створки медальона были раскрыты и напоминали крылья большущего жука…

Удивительно, но Зинаиде было не страшно. Она вглядывалась в бледные лица покойников и словно ждала кого-то.

— А где Раиса? — удивлённо обратилась к ним Зинаида.

— Раиса? Где Раиса? Кто видел Раису? — словно сухие листья зашелестели тихие голоса. — Раисы здесь нет, он её не убивал… Она сама… Не ищи её среди нас…

Затем все смолкли, и в пронзительной тишине отчётливо прозвучал Ольгин шёпот:

— Он идёт! Прячьтесь, Зинаида Львовна! Берегитесь! Он ищет перстень!

— Оля! — закричала Зинка, но та в ответ лишь прошептала: