Алексей Герасимов - Констебль с третьего участка (сборник)

– А и верно, стоит сходить за ещё одним табуретом, – добавил галантерейщик. – Значит, коллекционный набор?.. Завтра же телеграфирую в типографию!

Хм… Интересно, каков был уговор у мистера О’Хара с мистером О’Ширли? Если наш художник выполнил работу за разовый гонорар и навсегда, то, получается, хитрый галантерейщик не будет ему выплачивать никаких привилегий. А на что нужна слава, если она не приносит тебе доход?

Едва мои будущие партнёры по висту удалились, – двух минут не прошло, – как из-за поворота появились плотный смуглокожий брюнет средних лет, облачённый в ярко-бордовый халат поверх небесно-голубой пижамы, и… доктор Уоткинс собственной персоной.

– Ну что же вы такое говорите, мистер Перец? – втолковывал врач своему спутнику. – Брат Власий попросил его подменить, приглядеть ночь за его пациентами, а вы меня закрыть глаза на нарушение предписанного режима пытаетесь сподвигнуть.

– Hostia, medico! [41]– экспрессивно воскликнул больной, размахивая руками. – Какое нарушение?! Мы же не собираемся бегать по коридорам с дикими криками, пить вино и приставать к монашкам! Мы чинно-благородно сядем вон за тот столик, зажжём свечи, распишем несколько партий для лучшего сна и разойдёмся по своим палатам. Ну, кроме вот этого бедняги, что вынужден будет скучать у входа к этому вашему арестованному, причём совсем без дела. Дайте нам занять его хоть на пару часов – он-то вам что сделал?

Доктор Уоткинс повернулся ко мне, удивлённо вскинул брови, хмыкнул и произнёс:

– Ну хорошо, мистер Перец, можете порадовать своих друзей из соседних палат, но после полуночи я отправлю всех спать, так и знайте. Констебль, а вас я попрошу на пару слов.

Обрадованный пациент тут же умчался, а доктор Уоткинс отвёл меня на пару шагов в сторону.

– Констебль, а вы что же, один нынче дежурите? – спросил он.

– Да, сэр, – подтвердил я.

– Однако, если я верно помню, мистер Ланиган дал распоряжение установить у палаты сдвоенный пост.

– Это правда, сэр. – Отрицать всем известное не было никакого толку. – Но людей не хватает, а нынче ночью запланирована облава.

– Понимаю. Там будут важны не столько сила, сколько количество… – задумчиво протянул доктор. – И всё же я вас прошу: будьте начеку. Дэнгё-дайси идёт на поправку, через неделю его, вероятно, позволят допросить. У злоумышленников осталось совсем немного времени для того, чтобы заставить замолчать его навсегда… Ну или выкрасть, хотя это совсем уж маловероятно.

– Сэр, вы можете не сомневаться – мимо меня и мышь не проскочит, – заверил я мистера Уоткинса. – А когда мы будем играть, я сяду напротив входа в палату и дверь в неё открою. Газовые рожки в коридоре скоро погасят, насколько я знаю, а свет от нескольких свечек вряд ли будет помехой охраняемому.

– Надеюсь на ваше благоразумие и здравомыслие, мистер Вильк, – вздохнул доктор. – Если что, я буду поблизости, револьвер держу при себе.

Что ж, добрый доктор с оружием – это серьёзная подмога в случае чего.

Четверть часа спустя, когда освещение уже было практически везде погашено, я с господами О’Ширли, Мексоном и Перцем расположились за столиком у самого входа в палату, дабы расписать несколько партий под неторопливую беседу обо всём и ни о чём одновременно. Сквозь открытую дверь в палату мне был прекрасно виден лежащий на койке Дэнгё-дайси – даже несмотря на то, что канделябр со свечами был расположен между ним и мной, – и окна-бойницы в его палате, через которые едва ли и кошка смогла войти спокойно. Впрочем, читывал я романы о старинных строениях со всевозможными потайными ходами…

Видимо, именно потому, что я не мог посвятить всё своё внимание игре, удача не спешила мне навстречу. Не то чтобы я проигрывал, но и выигрыш мне не светил ни в коем разе. Так, колебался, что называется, при своих, то отыгрывая пару пенсов, то проигрывая столько же.

Мои партнёры по игре также особо не усердствовали, впрочем, скорее получая удовольствие от самого процесса, лишь экспрессивный мистер Перец постоянно кипятился при проигрыше, но и отходил практически мгновенно. При этом он не умолкая рассказывал нам о всевозможных блюдах, каковые готовят в разных концах мира, и появлению сосущего чувства под ложечкой препятствовало лишь то, что он не делал различия между рецептами, вызывающими аппетит, и рецептами, вызывающими омерзение. Когда он рассказывал о хиндусском методе поедания мозга обезьянок, так нас всех чуть дружно и не сдурнило.

– Эдуардо, друг мой, давайте уж лучше про напитки, – попросил его мистер Мексон. – Этак мы от представления заморских кушаний и расхвораться можем.

– Действительно, – поддержал его мистер О’Ширли, – напитки, что ж в них может быть отвратительного? Их из всякой дряни не делают.

– Ну не скажите, – усмехнулся Перец. – Вот в Дай-Вьете в вино желчь живой змеи добавляют, в Чайне – гекконов, это такие, знаете ли, ящерицы, а в мексиканский мескал кидают личинку долгоносика или гусеницу. Это уж не говоря…

– Умоляю – ни слова более! – взмолился галантерейщик. – Я долго этого не выдержу!

– Долго и не выйдет, – отозвался мистер Мексон, достав из кармана пижамы хронометр и поглядев на его циферблат. – Мы успеем сыграть не более одной партии, поскольку доктор разрешил нам всем посидеть лишь до полуночного часа. Всем, кроме мистера Вилька, разумеется.

– Бедолага, как же вы будете здесь до утра, без еды, без питья? – посочувствовал мне мистер Перец.

– Ну, без еды я долго могу…

– А о питье я для вас, друг мой, позаботился, – радостно заявил мистер О’Ширли. – Дражайший Эдуардо давеча поделился со мной рецептом тонизирующего напитка из шиповника и мёда – без змей и гекконов, не беспокойтесь. Шиповник у меня есть, мёд тоже, так что аккурат перед тем, как идти сюда, я взял у сестёр кипяточка, заварил, и теперь напиток уже должен бы настояться.

– Должен, – подтвердил испанец.

– Даже не знаю, как вас благодарить… – начал было я.

– Пустое, мне это ничего не стоило, – отмахнулся галантерейщик. – Да и мысль, сказать по чести, не моя. Ну-с, а мы с Эдуардо и Грю, с вашего позволения, пропустим по стаканчику наливки перед последней партией. Мне только нынче вечером сосед прислал. Очень крепкому сну, знаете ли, способствует. Я покуда за бутылками и стаканами, джентльмены, а вы, мистер Вильк, тасуйте колоду. Ваш черёд.

Вернулся он практически моментально с двумя стеклянными бутылками в одной руке и четырьмя стаканами в другой.

– Извините, констебль, вам не предлагаю, – произнёс мистер О’Ширли, откупоривая один из сосудов, – вы на посту. Зато вот эта бутыль полностью в вашем распоряжении. Тёплая ещё, но это не страшно.

– Даже и к лучшему, – кивнул в ответ мистер Перец. – Ну что же, констебль, можно и раздавать.