Юрий Корчевский - Фронтовик стреляет наповал

– Правильно понимаешь. Заслуженный человек, на фронте разведчиком был, имеешь награды и ранения. Тебе самая дорога к нам.

Ой как угадал Феклистов! Подкатился гэбэшник, ловко подъехал.

– А что? Выздоровеешь, поговорим.

– Для начала до сортира научиться ходить надо.

Лейтенант засмеялся.

– Я с хирургом говорил. Рана затягивается, кровопотеря, правда, большая. Но через две недели как огурчик будешь.

Лейтенант поднялся:

– Желаю выздоравливать.

– Спасибо.

Гэбэшник вышел, вот же… и про службу в разведке знают, и про награды. Опер им нужен с опытом, это и к бабке не ходи.

Прав был Феклистов, не ошибся. ГБ палец в рот не клади, мигом схарчат всего без остатка.

Положа руку на сердце – недолюбливал Андрей госбезопасность. Нужна была такая служба, как любому государству, но без перегибов.

На пятый день уже смог прогуливаться. Сразу в палату к раненному на вокзале постовому зашел, проведать.

– Привет, собрат по несчастью.

– Здравствуйте.

На Андрее серый больничный халат, из-под которого голые ноги торчат и тапочки без задника кожаные – «ни шагу назад». Придумали больничные острословы.

– Вы как здесь? – спросил постовой.

– Да как и ты, один человек нас в больничку спровадил.

– Поймать бы его! – скрежетнул зубами постовой.

– Не получится, рассчитался я с ним за нас с тобой, за десятки, а то и сотни безвинно убиенных. Застрелил я его.

– Правда? – оживился постовой.

– Шесть пуль из «кольта»! После такого не живут.

– Мы тогда с вами как кровные братья.

– Вроде того. Держи апельсин. Выздоравливай. Теперь часто видеться будем.

– Да я после такого известия быстро на поправку пойду. Правильно наши сказали.

– Кто наши и что сказали?

– Из транспортной милиции. Говорят, вас сотрудники и уголовники Стрелком называют.

– Слышал, и не скрою – доволен. Пусть мразь боится.

Постовой попытался сесть в постели.

– Лежи, тебе нельзя.

– Товарищ Фролов, возьмите меня к себе в отделение.

– Ты выздоравливай пока. А еще скажу – коли до стрельбы дошло, это плохо. Сработали мы некачественно. Живым взять надо, допросить, подельников на чистую воду вывести, под суд отдать. Ну а если с оружием в руках подонки разные сопротивляются, тогда стрелять на поражение.

– Спасибо, товарищ Фролов!

– Не благодари, одному делу служим.

Парень был помоложе Андрея года на четыре-пять, но опер чувствовал себя рядом с ним чуть ли не пожилым – по опыту, знаниям.

А вечером неожиданность. Медсестра вошла, спросила.

– Вы женаты?

– Хотите замуж за меня выйти? – пошутил Андрей.

Медсестра фыркнула негодующе:

– Вот еще!

– Не нравлюсь?

– Все мужики одинаковы, как оклемаются немного, заигрывать начинают. А там к вам жена, между прочим, рвется. Пускать?

Андрей удивился, но вида не подал. Женат не был никогда, откуда жене взяться? С однофамильцем спутали?

– Пускать.

И одеть-то нечего. Из-под халата затрапезного худые волосатые ноги торчат. А женщину, пусть это и ошибка, в таком виде встречать не подобает. Андрей скинул халат, улегся под одеяло. Все-таки он раненый, ему позволительно.

По коридору стук каблучков, открылась дверь, на пороге возникла Мария. Вот уж кого он не ожидал увидеть. Если не кривить душой – надеялся, но гнал от себя такие мысли. Мимолетное знакомство, кто он для нее?

– Добрый вечер!

– Жена пришла! – пошутил Андрей.

– В больнице санитарки такие мегеры, не пускали ни в какую. Пришлось неправду сказать.

– Да вы проходите, садитесь. А как же ваши принципы? Неправду не говорить?

– Для доброго дела можно.

– Как вы узнали, что я здесь?

– По городу слухи ходят о перестрелке. Говорят – куча трупов. Меня в милицию вызывали сегодня, как потерпевшую. Начальник ваш по телефону с кем-то говорил, сказал, что вы в больнице.

– Болтун Феклистов!

– Если вам мое посещение не по нраву, я могу уйти.

– Нет, что вы, Мария! Я рад вас видеть, честное слово.

– А рана у вас серьезная?

– Ногу отрезали, рука искалечена, – с серьезным лицом сказал Андрей.

Увидел, как в ужасе расширились глаза девушки. Она сразу посмотрела на одеяло в конец кровати. Андрей подтянул одеяло, пошевелил обеими ногами. Девушка покраснела от возмущения.

– Этим не шутят, я уже испугалась. Правда-правда, у меня даже сердце закололо. Я могу и обидеться.

– Экая вы обидчивая. Расскажите лучше, как учеба идет.

– Хорошо. Скоро сессия, экзамены сдавать будем. У меня в зачетке одни пятерки.

– Умная жена кому-то достанется, – вздохнул Андрей.

– А вы не женаты?

– Увы, не сподобился.

Повисла неловкая тишина.

– Я, пожалуй, пойду, – поднялась со стула Мария.

– Скучно вам со мной.

– Что вы!

Ага, все-таки не безразличен. Узнала о ранении и пришла. А может, только визит вежливости?

– Время позднее, в самом деле, пора идти, – вздохнул Андрей. – Приходите завтра.

– А можно?

– Конечно.

– Я пойду, а то мама волноваться будет. Вы пирожки любите?

– Если домашние, то да.

– Выздоравливайте.

Вот же балбес, укорил себя Андрей.

Девчонка молоденькая совсем, а он ее отрезанной ногой пугать вздумал. Неизбалованна, умна, немного с гонором, но это маска, прикрытие. Черт, нельзя упустить. Душа чистая, чем не жена. Подумал и испугался. Может, он ей не нравится? От грабителя спас, потому и пришла.

Следующим вечером он уже настолько осмелел, что вышел на крыльцо, уселся на лавочке. Для такого случая выпросил штаны у сестры-хозяйки. Не свои, больничные, байковые, от пижамы.

– Понимаете, сестричка, любовь всей моей жизни придет проведать, а я можно сказать в неглиже почти.

– В чем? – не поняла сестра-хозяйка.

– В непотребном виде.

– Сейчас все мужики в приглядном.

– Там холодно, на улице.

Последний довод убедил.

– Завтра вернешь!

– Непременно.

На улице в самом деле прохладно. Но ждать пришлось недолго. Показалась Мария.

– Здравствуйте, Андрей. Вы же замерзли!

– Воздухом дышал, полезно. Однако свежо. Лучше в палату. Вчера на соседнюю койку подселили пациента, особо не поговоришь.

Но сосед проявил деликатность. Увидев Андрея с девушкой, вышел из палаты. Мария развязала узелок. Запахло вкусно.

– Мама испекла, я только из института. С картошкой эти, а эти – с капустой. Ешьте, пока теплые.

Андрей откусил один, понравилось, принялся за второй.

– А вы чего же не едите?

– Мама для вас старалась.

– Нет, так не пойдет, давайте вместе.

Видимо, Мария дома поесть не успела, торопилась. Вдвоем все пирожки «уговорили».

– Путь к сердцу мужчин лежит через желудок, – пошутил Андрей. – Отныне я ваш навеки.

Девушка покраснела.

– Шутки у вас солдафонские.

– Что делать? Институтов я не кончал, а дело наше грубое, я милицию имею в виду.