Ли Чайлд - Джек Ричер, или Выстрел

– Кто-то сделал этот звонок, – продолжил Ричер. – Черт возьми, тут не может быть ни малейших сомнений. Либо ваш отец, либо Эмерсон. Мое имя стало известно через два часа после того, как я вышел из автобуса. Следовательно, один из них является нашим врагом, а другой не станет нам помогать, поскольку уверен, что преступление полностью раскрыто, и все его устраивает.

Наступило долгое молчание.

– Мне нужно вернуться на работу, – наконец сказала Энн Янни.

Ей никто не ответил.

– Позвоните мне, если будут новости, – попросила она.

И вновь ей никто не ответил. Янни пересекла комнату и подошла к Ричеру.

– Ключи, – сказала она.

Он извлек из кармана ключи и протянул их ей.

– Спасибо за помощь, у вас отличная машина.

Лински смотрел, как уезжает «мустанг». Машина свернула на север. Шумный двигатель, громкий выхлоп. Его было слышно на весь квартал. Потом снова наступила тишина, и Лински позвонил по телефону.

– Женщина с телевидения уехала, – сказал он.

– Частный детектив останется у себя в офисе, – сказал Зэк.

– А что делать, если все остальные выйдут одновременно?

– Надеюсь, они поступят иначе.

– И все же?

– Тогда возьмите всех.

Розмари Барр спросила:

– А болезнь Паркинсона лечится?

– От нее невозможно излечиться, и ее нельзя предотвратить, – ответил Ричер. – Однако развитие болезни можно замедлить. Существуют лекарства. Также помогает физиотерапия. И сон. Симптомы исчезают, когда человек спит.

– Может быть, Барр именно по этой причине просил снотворное. Он пытался спастись.

– Снотворным не следует злоупотреблять. Полезнее больше общаться с другими людьми.

– Мне нужно съездить в больницу, – сказала Розмари.

– Объясните все Джеймсу, – попросил Ричер. – Расскажите, что произошло в пятницу на самом деле.

Она кивнула, встала и покинула офис. Минуту спустя Ричер услышал, как отъехала ее машина.

Франклин отправился в кухню, чтобы сварить кофе. Ричер и Хелен Родин остались в офисе вдвоем. Ричер пересел на стул, который занимала Розмари Барр. Хелен отошла к окну и, стоя спиной к комнате, выглянула на улицу. Она была одета так же, как Розмари Барр. Черная рубашка, черная юбка, черные лакированные туфли. Однако Хелен не выглядела как вдова. Скорее она напоминала женщину из Нью-Йорка или Парижа. У нее были высокие каблуки, а стройные загорелые ноги притягивали взгляд.

– Эти типы, о которых мы говорили, – русские, – заметила она.

Ричер молчал.

– Мой отец – американец, – продолжала она.

– Американец по имени Алексей Алексеевич, – сказал Ричер.

– Наша семья приехала сюда еще до Первой мировой войны. Тут не может быть никакой связи. Ну подумайте сами! Эти люди, о которых идет речь, – настоящие отбросы Советов.

– Чем ваш отец занимался до того, как стал окружным прокурором?

– Он был помощником окружного прокурора.

– А еще раньше?

– Он всегда там работал.

– Расскажите мне о том, как в его офисе подают кофе.

– А это тут при чем?

– У него фарфоровые чашки и серебряный поднос. Округ не стал бы их покупать.

– И что с того?

– Расскажите мне о его костюмах.

– О костюмах?

– В понедельник на нем был костюм стоимостью в тысячу долларов.

– У него вкус к дорогим вещам.

– А он может себе их позволить?

– Я не хочу об этом говорить.

– Еще один вопрос.

Хелен молчала.

– Он давил на вас, когда вы согласились взять на себя защиту Джеймса Барра?

Хелен не стала отвечать сразу, посмотрела сначала налево, потом направо. И повернулась лицом к Ричеру.

– Он сказал, что поражение может оказаться победой.

– Тревожился о вашей карьере?

– Я так подумала. Я и сейчас так считаю. Он честный человек.

Ричер кивнул.

– Существует пятидесятипроцентная вероятность, что вы правы.

Франклин вернулся с кофе, налитым в три разные фаянсовые чашки, две из которых были щербатыми. Чашки он принес на пробковом подносе вместе с открытым пакетом молока, желтой сахарницей и одной ложкой из штампованной стали. Он поставил поднос на письменный стол, и Хелен Родин посмотрела на него так, словно Франклин поддержал Ричера: «Вот как должны подавать кофе в офисе».

– Дэвид Чепмен знал ваше имя в понедельник, – сказала она. – Первый адвокат Джеймса Барра. Он знал о вас еще с субботы.

– Однако он даже не подозревал, что я здесь появлюсь, – ответил Ричер. – К тому же едва ли ему кто-то обо мне рассказал.

– Я тоже знал ваше имя, – заметил Франклин. – Может быть, я также в этом замешан.

– Но вам было известно, почему я сюда приехал, – сказал Ричер. – Вы не стали бы устраивать мне ловушки. Вы бы настаивали на моей явке в суд, прислали бы повестку.

Наступила тишина.

– Я ошибся относительно Джеба Оливера, – заговорил Ричер. – Он не продает наркотики. В его сарае ничего не оказалось, за исключением старого грузовика.

– Я рада, что вы способны ошибаться, – сухо заметила Хелен.

– Джеб Оливер – не русский, – сказал Франклин.

– Типичный американец, – сказал Ричер.

– Значит, эти типы могут работать и с американцами. Вот что я хотел сказать. Возможно, за всем стоит Эмерсон. Вовсе не обязательно, что виноват окружной прокурор.

– Вероятность пятьдесят процентов, – сказал Ричер. – Пока я никого не обвиняю.

– Если вы вообще правы.

– Плохие парни слишком быстро оказались у меня на хвосте.

– И это совсем не похоже ни на Эмерсона, ни на окружного прокурора, а я их хорошо знаю.

– Вы можете назвать его имя вслух, – сказала Хелен. – Его зовут Алекс Родин.

– Не думаю, что он один из них, – не сдавался Франклин.

– Мне нужно вернуться на работу, – сказала Хелен.

– Вы меня подбросите? – спросил Ричер. – К автостраде.

– Нет, – резко ответила Хелен. – Не хочу.

Она взяла сумочку и портфель и в гордом одиночестве покинула офис.

Ричер стоял и внимал шуму улицы. Он услышал, как открылась и закрылась дверца машины. Заработал двигатель. Авто уехало. Он сделал пару глотков кофе и сказал:

– Похоже, я ее огорчил.

Франклин кивнул.

– Так и есть.

– У плохих парней есть свой человек внутри. Очевидный факт. Нам стоит это обсудить.

– Полицейский – более вероятная кандидатура, чем окружной прокурор.

– Я не согласен. Полицейский может наложить руку только на те дела, которые ведет сам. А прокурор контролирует все.

– Я бы и сам предпочел такой вариант. Я был полицейским.

– Как и я, – сказал Ричер.

– Должен сказать, что Алекс Родин не доводит до суда многие дела. Люди говорят, что это осторожность, но возможны и другие причины.

– Было бы неплохо покопаться в делах, которые он закрыл.

– У меня и без того хватает работы.

Ричер кивнул. Поставил свою чашку и встал.

– Начните с Олайн Арчер, – сказал он. – С жертвы. Сейчас она очень важна.