Ли Чайлд - Джек Ричер, или Гость

Ричер ничего не ответил. Отошел от окна и сел.

Ты ждешь. В горах холодно. Холодно и неуютно. Ты сидишь на корточках, укрываясь за скалами. Ветер западный, и очень сыро. Но ты упорно ждешь. Наблюдение – это очень важно.

Определенность – это всё. Ты понимаешь, что если сохранишь внимание, то сможешь все. Абсолютно все. Поэтому ты ждешь.

Ты наблюдаешь за сидящим в машине полицейским и веселишься по поводу его мучений. Он всего в нескольких сотнях футов от тебя, но это другой мир. Ты можешь отойти от скалы, и вокруг будет миллион акров безлюдных гор, которыми можно воспользоваться для отправления естественных потребностей. А он находится посреди цивилизации. Вокруг улицы, переулки, дома. Он не может сделать это прямо здесь. Его арестуют за нарушение общественного порядка. Он должен будет сам арестовать себя. И двигатель не работает. Значит, в салоне холодно. Это к лучшему или к худшему?

Ты наблюдаешь и ждешь.

Прежде чем истекли три часа, в комнату предполетного ожидания пожаловал сам капитан. Он провел Ричера и Харпер вниз, и они вышли на улицу через ту же дверь, через которую вошли. У крыльца ждала штабная машина.

– Счастливого пути, – пожелал капитан.

Машина проехала к взлетно-посадочной полосе, на которой стоял одинокий «боинг». От самолета отъезжали автозаправщики; внизу суетились техники. Лайнер сверкал новой белой краской.

– Самолеты перекрашивают только после того, как мы убеждаемся, что они нам подходят, – объяснил водитель.

Перед открытым люком стоял трап. Вверху толпились члены экипажа, в форме, с пухлыми портфелями.

– Добро пожаловать на борт, – сказал второй пилот. – Свободное место вы отыщете без труда.

В салоне их было двести шестьдесят. Это был обычный пассажирский лайнер, только без каких-либо излишеств. Ни телевизоров, ни полочек с журналами, ни кнопок вызова стюардесс. Ни одеял, ни подушек, ни наушников. Все кресла были одного цвета – защитного. От ткани исходил характерный запах новой вещи. Заняв три кресла, Ричер уселся боком, спиной к иллюминатору.

– За последние несколько дней нам с тобой пришлось порядком полетать, – заметил он.

Харпер села за ним. Пристегнула ремень.

– Это уж точно.

– Так, ребята, слушайте внимательно, – окликнул их второй пилот, выглянувший из кабины. – Этот самолет военный, федеральному управлению гражданской авиации не подчиняется, поэтому предполетное объявление будет на военный манер, договорились? А именно: не беспокойтесь, потому что мы не разобьемся. А если разобьемся, вас непременно расплющит в отбивную котлету и превратит в пепел, так что причин для беспокойства все равно нет.

Ричер улыбнулся. Харпер пропустила шутку пилота мимо ушей.

– Так кто же истинная цель? – повторила она.

– А ты сама подумай.

Самолет покатил по взлетно-посадочной полосе. Через минуту он взмыл в воздухе, могучий, уверенный. Развернулся над раскинувшимся внизу Вашингтоном, набирая высоту. Поднялся над облаками и взял курс на запад.

Бедняга до сих пор терпит. С тех пор он так и не выходил из машины, а машина по-прежнему стоит прямо перед домом Симеки. Напарник привез ему пакет с обедом. В нем термос с двадцатью унциями кофе. Скоро бедняге станет совсем невмоготу. Но это никак не влияет на твой план. Да и как могло бы повлиять? Времени два часа; пора делать звонок.

Ты открываешь украденный телефон. Набираешь номер Симеки. Нажимаешь клавишу с маленькой пиктограммой зеленого телефона. Слышишь, как переключается коммутатор. Раздаются гудки. Ты низко приседаешь за скалой и готовишься начать говорить. Здесь теплее. Нет ветра. Гудки продолжаются. Ответит ли Симека? Может быть, и не ответит. Капризная стерва, которая не позволила телохранителю воспользоваться туалетом, может запросто проигнорировать звонящий телефон. Тебя на мгновение охватывает паника. Что делать в том случае, если Симека не снимет трубку?

Она снимает трубку.

– Алло.

В ее голосе звучат тревога, недовольство, готовность перейти в нападение. Она думает, что это полицейский сержант, который будет жаловаться. Или координатор ФБР, который будет убеждать ее вести себя благоразумно.

– Здравствуй, Рита, – говоришь ты.

Она слышит твой голос. Ты чувствуешь, как она успокаивается.

– Да?

Ты объясняешь ей, что она должна сделать.

– Не первая, – принялась рассуждать вслух Харпер. – Первая жертва была выбрана наугад. Чтобы увести нас со следа. Вероятно, и не вторая. Вторая жертва была нужна, чтобы установить четкую схему.

– Согласен. Каллан и Кук – это фоновый шум. Дымовая завеса.

Харпер кивнула. Умолкла. Ричер почувствовал, что она шевелится у него за спиной. Выбравшись в проход, Харпер устроилась на трех креслах напротив. Ощущение странное, но знакомое. Между ними ничего, кроме ровных рядов одинаковых пустых кресел.

– Но убийца не будет оставлять истинную жертву на самый конец, – снова заговорила Харпер. – У него есть цель, и он хочет поразить ее до того, как кто-то успеет что-либо сообразить.

– Согласен, – повторил Ричер.

– Значит, третья или четвертая.

Ричер молча кивнул.

– Но которая из двух? В чем ключ?

– Во всем. В том же, в чем был и раньше. В уликах. В географии, в краске, в отсутствии насилия.

Обед состоял из холодного сморщенного яблока и кусочка швейцарского сыра – только это и мог предложить холодильник. Рита аккуратно разложила все на тарелке, чтобы сохранить какое-то подобие приличия. Поев, она вымыла тарелку, убрала ее в шкаф и, пройдя по коридору, отперла входную дверь. Постояла на холоде, затем спустилась по дорожке вниз. Полицейская машина по-прежнему стояла напротив. Увидев Риту, полицейский опустил стекло.

– Я хочу извиниться, – как можно вежливее произнесла Рита. – Я незаслуженно вас обидела. Просто все это начинает действовать мне на нервы. Разумеется, вы можете заходить в дом, когда вам потребуется.

Полицейский озадаченно уставился на нее, судя по всему думая: «Ох уж эти женщины!» Продолжая улыбаться, Рита подняла брови и склонила голову, словно повторила свое приглашение.

– Ну, тогда я зайду прямо сейчас, – сказал полицейский. – Если вы не возражаете.

Рита кивнула, дожидаясь, пока он выйдет. Она отметила, что полицейский оставил стекло опущенным. Когда он вернется, в машине будет холодно. Рита первой прошла к крыльцу. Полицейский торопливо семенил следом. Она решила, что он на грани отчаяния.

– Вы знаете, куда идти.

Рита осталась ждать в коридоре. Полицейский вышел из туалета с выражением нескрываемого облегчения на лице. Рита открыла перед ним входную дверь.