Росс Томас - Каскадер из Сингапура

– Да. Пожалуй. Мы с Терлицци будем в «Хилтоне».

– Где же еще? – риторически заметил я.

– Это что, шутка?

– Конечно. Если вы хотите пообщаться с полицией, обратитесь к детективам-сержантам Хуангу и Тану.

– Запишите их, ладно?

Я написал фамилии детективов на авиационном билете Чиа.

– Благодарю. Я с ними поговорю. И помните, Которн, каким бы влиянием ни пользовался тут ваш компаньон, мы с Терлицци от вас не отстанем. Боссу не понравилось известие о смерти Карлы. Он просто слег, получив телеграмму. Он плохо себя чувствует, и мы надеемся, что его настроение улучшится, если мы найдем убийцу.

– Еще как улучшится, – ввернул Триппет.

Чиа злобно глянул на него.

– Помните о том, что я сказал вам, Которн.

– Не забуду до конца жизни, – успокоил его я.

– Ты, – выкрикнул Терлицци.

– Отнеситесь к моим словам серьезно, – Чиа повернулся и направился за своим багажом.

– Напыщенный мерзавец, а? – пробурчал Триппет.

– Знаете, что я вам скажу?

– Что?

– Должно быть, его впервые охарактеризовали таким эпитетом.

Мы взяли чемодан Триппета, нашли носильщика, который рассмеялся, когда Триппет сказал ему что-то по-малайски, а затем проследовали к такси, водитель которого, бородатый сикх, пообещал в мгновение ока доставить вас в «Раффлз».

– Так что сказал вам Лим? – спросил я, когда такси тронулось с места.

– Во-первых, что вас сильно побили, и, судя по синяку На челюсти, сказал правду… собственно, он обычно не лжет.

– Что еще?

– Что убили Карлу Лозупоне, а вы отвергаете всякое предложение о сотрудничестве. Поэтому он настоятельно советовал мне приехать и помочь вам.

– В чем же?

– Должен признать, что он не сказал ничего конкретного.

– Дэнджефилд в Сингапуре.

– Тот самый агент ФБР?

– Да.

– А что он здесь делает?

– Помогает мне.

– О, – Триппет повернулся к окну, разглядывая индийский квартал, мимо которого мы как раз проезжали. – Тут ничего не изменилось.

Мы помолчали, а такси тем временем свернуло на Балестьер-Роуд. Машин поубавилось, и наш водитель разогнался чуть быстрее. Неожиданно с нами поравнялся четырехдверный «шевель». Наш водитель притормозил, но «шевель» и не думал обгонять нас, продолжая ехать рядом. Когда стекло в задней двери «шевеля» начало опускаться, я схватил Триппета за плечо и столкнул его на пол, а сам упал на заднее сидение. Одна из пуль угодила в заднюю дверцу примерно в восьми дюймах над моей головой, вторая разбила заднее стекло. Осколки посыпались мне на голову.

Наш водитель что-то прокричал и резко нажал на педаль тормоза. Я скатился с сидения на Триппета. Тот заворочался подо мной, но мне удалось быстро сесть. Вокруг машины уже собиралась толпа.

– Народ здесь любопытный, – заметил я.

– Это точно, – согласился Триппет. – Каков урон?

– Разбитое заднее стекло и мои потраченные впустую нервные клетки.

– У вас есть деньги?

– Конечно.

– Дайте мне пятьдесят долларов.

Водитель уже давно выскочил из кабины и объяснял зевакам, что произошло, отчаянно размахивая руками. Триппет открыл левую дверцу, подошел к водителю и прошептал что-то на ухо, одновременно отдавая ему деньги. Водитель взглянул на их номинал, улыбнулся и поспешил открыть Триппету заднюю дверцу. Толпа проводила нас взглядами. Какой-то четырех-или пятилетний мальчик помахал нам рукой, и я ответил ему тем же.

– Это произошло случайно, сэр, – сказал водитель.

– Я в этом не сомневался, – ответил Триппет.

– Но заднее стекло…

– Печально, конечно, но его можно легко заменить.

– Может, все-таки следует уведомить полицию.

– Стоит ли доставлять им лишние хлопоты.

– Если бы я знал наверняка, что это случайность…

Триппет протянул ко мне руку, ладонью вверх, и я положил на нее две купюры по двадцать сингапурских долларов. Триппет сложил их и похлопал водителя по плечу.

– Я надеюсь, теперь у вас не останется сомнений.

Правая рука водителя оторвалась от руля, его пальцы сомкнулись на купюрах. К нам он даже не повернулся. Лишь взглянул на деньги, засовывая их в нагрудный карман.

– Вы, разумеется, совершенно правы.

Триппет постучал в дверь моего номера после того, как распаковал вещи, принял душ и переоделся. Температура на улице перевалила за тридцать градусов, не говоря уже о влажности. Наши рубашки промокли от пота, когда мы подъехали к отелю.

– Джин и тоник? – спросил я. – Коридорный принес и пару лимонов.

– Мне все равно.

Я смешал напитки и протянул ему бокал.

– Выпьем за первую пулю, выпущенную в вас в Сингапуре, – произнес я тост.

– Я все жду, когда же придет осознание того, что произошло. А вы, однако, даже не испугались. Наверное, уже привыкли к тому, что в вас стреляют.

– Наоборот, перепугался до смерти. Это вы проявили выдержку и хладнокровие.

– Я просто ошалел от ужаса. И едва, извините, не обделался. Кто это мог быть?

– Кажется, на площади Раффлза в меня стреляли из того же автомобиля. Но полной уверенности у меня нет.

– Может, мне позвонить Сэмми? – предложил Трип- Лиму?

– Да. Вы возражаете?

– Что-то я в нем сомневаюсь.

– Вы засомневались, потому что Сэмми сказал вам, что я позвонил ему, а я говорю, что он звонил мне. Я бы не придавал этому особого значения.

– Почему?

– Он лишь сказал вам то, что вы хотели бы услышать, Эдвард. Это же вопрос престижа. Ему не хотелось говорить, что, по его мнению, вам необходима поддержка.

– Извините. Забыл, какой я обидчивый.

– Расскажите мне об этом.

– О чем?

– Начните с самого начала.

– О женщине-драконе и всем остальном?

– Святой боже, еще одна женщина?

– Китаянка – жена Сачетти. А кто, кстати, присматривает за магазином?

– Сиднея и мою жену я отправил к ее родителям в Топеку. Их самолет улетел за несколько минут до моего. А управление фирмой взяли на себя Джек и Рамон.

– Кто сидит в моем кабинете?

– Они оба, по очереди.

– Рамон может принести немалую пользу, особенно, если покупатель говорит по-испански.

– Именно на это я и рассчитывал.

– Где вы выучили малайский язык? – спросил я.

– Здесь и в Малайе. Я прожил в Сингапуре год в тридцать восьмом и служил здесь после войны.

– И что вы тут делали?

Триппет улыбнулся.

– Так, по мелочам.

– Лим говорил, что в войну вы работали в британской разведке.

– Какое-то время.

– После войны тоже?

– Да.

– Впрочем, меня это не касается.

– Вы правы, Эдвард, не касается. Лучше расскажите мне о женщине-драконе. Она куда интереснее моего прошлого.

И я рассказал ему ту же самую историю, что Дэнджефилду и Лиму, но так как рассказывал я уже в третий раз, мне стало казаться, что случилось все это давным-давно, с другими людьми и в другом месте. Триппет слушал внимательно, ни разу не перебив, лишь кивая, чтобы показать, что он понимает все перипетии сюжета. Слушатель он был прекрасный, и я подумал, не выучился ли он этому искусству в британской разведке.