Кирилл Казанцев - Смерть без работы не останется

Лера пришла в себя и сразу почувствовала тупую боль во всем теле, а особенно внизу живота. Слезы сразу подступили к горлу. Она попыталась сесть, превозмогая боль, и увидела, что матрац под ней в крови. Подол платья — тоже. Ее изнасиловали, пока она была без сознания, ее терзали, мяли. Болела шея, грудь, бедра. Она, не помня ничего, сразу представила, как это с ней делали, с ее обмякшим телом.

И Леру сразу вырвало. Ее выворачивало наизнанку, тело содрогалось от спазмов, но желудок был пуст. Потом пришли какие-то люди, с ними была женщина, похожая на уголовницу. Леру подняли за руки и буквально выволокли из помещения. Женщина содрала с нее платье, а потом сверху полилась горячая вода. Все было как в тумане, как в чужом мире, который сознание и даже тело отказывались воспринимать. Только боль, отчаяние и пустота. Даже страха не было. Страх пришел потом.

— Мойся, девка, — крепкий кулак толкнул Леру в плечо. — Дурью не майся — выживешь! Не просто выживешь, а сытой жить будешь, в золоте ходить. А случившееся переживешь, у нас так принято. Не «целок» же туда отправлять, там покупателям с вами валандаться некогда. Там или подростки тринадцатилетние нужны, или такие вот, как ты, чтобы сразу в работу пускать. Мойся давай, больше тебя никто не тронет… Вон, спортивный костюм потом наденешь, а это тряпье брось в угол.

Полковник Быков долго смотрел на Антона своими маленькими бесцветными глазками. По его лицу, как будто высеченному из целого куска песчаника, трудно было понять, о чем он думает. Но Антон изучил своего начальника уже достаточно. Сейчас Быков оценивал, насколько капитан Копаев объективен в своих оценках, планах и поступках. Людей Быков видел, что называется, насквозь, и выдать ему черное за белое мало кому удавалось. Пожалуй, из подчиненных еще никому.

— Значит, пожалел девочку? — наконец спросил Быков. — И… все?

— В каком смысле «и… все»? — переспросил Антон, довольно удачно скопировав интонацию шефа.

— Передразнивать меня не надо, — с каменным лицом посоветовал Быков. — Размером ноги не вышел.

Антон смутился и опустил глаза. Вот чего он никогда не мог понять и предугадать, так это когда Алексей Алексеевич шутит, а когда нет. Когда с ним можно шутить, а когда можно нарваться на начальственный гнев.

— И не только ноги, — продолжил Быков и неожиданно расплылся в жуткой улыбке. Как будто в глыбе буро-желтого сливного песчаника появилась трещина, которая стала расползаться. — Ты ее… не того? А то про тебя слухи ходят разные.

— Алексей Алексеевич! — вспыхнул Антон. — Вы что говорите! Она же… под кем только не была.

— Ну, это уже нормальная брезгливость. Хвалю. А то бывает, что на халяву некоторые и уксус считают сладким, а потом больничные берут. Значит, говоришь, эту твою Таню можно привлечь на нашу сторону?

— Надо помочь ей устроиться на работу. На любую, и чтобы в этой организации общежитие имелось.

— Ну, ладно, подумаю, — снова стал серьезным Быков. — Гарантировать ей работу по специальности кулинара не могу, потому что не уверен, что она медкомиссию пройдет. Но что-нибудь придумаем.

— Ей жить негде, — напомнил Антон, — а возвращаться назад нельзя. Иначе мы ее больше не увидим.

— Ладно, ладно, — проворчал Быков и потянулся за телефоном.

И потом, когда они обсудили все вопросы и когда Антон уже уходил, Быков неожиданно остановил его в дверях. Он опять посмотрел молодому оперативнику непонятным взглядом в глаза и спросил:

— Антон, мне помнится, что ты как-то однозначно охарактеризовал эту группу девиц легкого поведения. Ты что-то говорил там, что все они на панель пришли, потому что у них похоть в крови, что им нравится этим заниматься…

— Да, я так считал, — честно ответил Антон, не отводя взгляда. — Но я кое-что понял из их жизни, мне Татьяна рассказала, как это иногда случается. Теперь я не склонен огульно осуждать всех.

— Это хорошо, — кивнул Быков и похлопал Антона по плечу. — Самая большая беда в нашем деле — огульное обвинение. На панели стоит, значит, шлюха в душе… А если в продуктовом магазине работает, значит, сметану молоком разбавляет.

— Как это? — не понял Антон.

— Да ладно, не бери в голову, — усмехнулся Быков. — Это давно было, еще при социализме. Тогда в гастрономах у нас продавалась сметана разливная. В таких же бидонах, как и молоко. Вот и ходил анекдот, что кто-то при передаче смены увидел записку на бидоне: «Нина, сметану не разбавляй, я ее уже разбавила».

Трех жлобов со скошенными затылками и накачанными шеями Антон вычислил еще в первый день наблюдения за «точкой». Сегодня двое из них отправились в «Бильярдный клуб». Видимо, просаживать премиальные, потому что парни были в этот день более улыбчивыми и довольными, чем обычно. Настало время ненавязчиво познакомиться. Надо начинать искать пути внедрения в эту среду.

Быков пошутил, что начинать надо с этого конца, а не с конца в прямом смысле этого слова. Не стоит пытаться выходить на группировку через девочек. Кто общается с девочками, в основном клиенты. С клиентами дел не будет. Выходить надо на прикрытие, на организаторов, на тех, кто этот бизнес обслуживает.

Поигрывая мускулами, парни прихлебывали пиво и гоняли шары на сукне бильярдного стола. Играть они не умели и сюда приходили, скорее всего, ради престижа. Все ходят, вот и они тоже. И телки тут бывают интересные. Парни по сторонам поглядывать успевали.

Антон уселся за крайний столик, почти у стола, за которым играли двое нужных ему парней. Он заказал кофе, а потом осмотрелся и взял еще пива. С кофе Антон в этом зале смотрелся бы глупо. Народу сегодня было не очень много. Три или четыре компании молодых людей сгрудились возле своих столов. Эти точно приходят ради игры. Две девахи распластываются на столах, пытаясь дотянуться кием до нужного шара. И короткие платья у них при этом задираются так, что мелькают трусики. Но эти не одни, эти не за приключениями пришли. Вон у бара потягивают коньяк двое солидных папиков.

Интересно, подумал Антон, а навороченные мужики что тут делают? Бар вроде как молодежный, не очень солидный. Наверное, из-за своих подружек, которым хочется развеяться, потому что в солидном заведении им скучно. Ага, двое его «объектов» на девиц глаз быстро положили, но потом увидели папиков и снова переключились на игру.

Антон уловил наконец подходящий момент. Когда один из парней обошел стол и стал приноравливаться к длинному удару, сделав шаг назад и… Антон специально выставил руку с высоким стаканом в сторону. Тычок, и стакан со звоном летит на пол, пиво расплескивается всем под ноги.

— Б… братан, извини! — развел сокрушенно ручищами парень, таращась на осколки стекла и разлитое по полу пиво. — Не рассчитал!