Андрей Воронин - Спецназовец. Сошествие в ад

На рецепции никаких проблем не возникло. Он зарегистрировался, оплатил номер и поднялся пешком по лестнице на четвертый этаж.

«Завтра нужно купить билет на ближайший рейс», – подумал Юрий Якушев, закрыл глаза, повернулся на правый бок и охотно сдался в плен Морфею.

Алексей Сазонов еле разлепил глаза далеко за полдень. Глухо застонав, как раздраженный невротик, он пошарил рукой, пытаясь нащупать мобильный. Голова, казалось, вот-вот разорвется от похмельной боли.

Сперва он попытался вспомнить, где это он так набрался, но мысли, смешиваясь друг с другом, упрямо не желали выстраиваться в стройные логические цепочки, и Сазонов, как беспомощный мальчишка, путался в отрывочных предположениях относительно того, где провел свой вчерашний вечер. Никаких дельных мыслей в голову не приходило, поэтому он решил, что, в сущности, нет никакой разницы, с кем он и сколько вчера пил. Результат, как говорится, был налицо.

Во рту было сухо, как в Сахаре, и стоял гадливый привкус, словно вместо ужина Алексей лакомился голубиным пометом.

«С кем же я так нажрался, – подумал Сазонов, силясь отыскать тапочки, которые запропастились где-то под кроватью. – Неужели с этим алкашом-директором? Он кого угодно споит, чертяка. А попробуй с ним не выпей, так сразу обидится. Это для него, понимаешь ли, как личное оскорбление».

Тут у Сазонова молнией промелькнула одна весьма неприятная мыслишка, которую он все-таки заставил остановиться. Память, до того работавшая с перебоями, услужливо подбросила калейдоскоп дат и фактов, красноречиво намекавших на то, что с каждым днем Сазонов все больше и больше становится похожим на стандартного алкоголика, который, окончательно спившись, будет бить себя в грудь кулаком и с рвением доказывать каждому встречному, что он, дескать, уважаемый человек, бывший спецназовец.

Сазонов снова поморщился и глухо застонал, на этот раз от бессилия, поняв, что у него нет никакого желания идти в школу в таком состоянии. Это как же он будет преподавать детишкам? Да они засмеют его, тем более если учесть недавнюю лекцию о вреде алкоголя, которую он старательно и вдумчиво прочитал школярам, ни на секунду не сомневаясь в том, что он не злоупотребляет спиртными напитками, а просто иногда может немножко выпить.

Теперь он с внезапной ясностью осознал, что да, он типичный алкоголик, пускай и выглядит еще прилично и пьет неплохое вино.

Сазонов все-таки заставил себя подняться с кровати, и его тут же резко повело в сторону. Посмотрев в зеркало, он увидел мутные с перепою глаза, небритый подбородок и опухшее со сна лицо. Собственное отражение не внушило ему никакого оптимизма, и он поспешил умыться.

Когда он выходил из ванной, ему показалось, что дома кто-то есть. Он не придал этому предчувствию никакого значения, понимая, что повышенная тревожность – неизбежное следствие алкоголизма.

Удалившись на кухню, первым делом он полез в холодильник, чтобы сварганить себе какой-нибудь простенький завтрак.

«Хорошо хоть не тошнит», – с удовлетворением подумал Сазонов, бросив взгляд на бутылку холодненького пива.

Не выдержав напора желания похмелиться и с мечтой о скором облегчении он полез за бутылкой, а когда обернулся в поисках открывалки, застыл как вкопанный и машинально разжал ладонь, так что бутылка брякнулась о плитку и разбилась.

– Твою мать, – растерянно пробормотал Сазонов, мотая головой, словно беспокойный жеребец на привязи.

– Свои, – прозвучал голос старого друга, рослого мужчины с ежиком светлых волос и умным взглядом.

– Сколько лет, сколько зим! – воскликнул Сазонов и бросился навстречу, умолчав о том, что сперва он подумал о белой горячке и о галлюцинациях, которые появляются вследствие регулярного злоупотребления спиртными напитками.

Гость распахнул свои широкие объятия и, может быть, минуту активно похлопывал Сазонова по спине.

– Вот сучара! Живой ведь! – радостно вскрикивал Сазонов, шмыгая носом.

– Живой, живой, – соглашался гость.

Наверно, другой человек от похлопываний такой силы получил бы немало болезненных ощущений, но тут встретились бывшие спецназовцы, для которых подобные ритуалы были не больнее комариного укуса.

– А помнишь… – начал Сазонов.

– Подожди. Пиво надо вытереть. Все жилье провоняется. Хотя у тебя и так тут еще тот запашок стоит.

Сазонов, почесав затылок, принялся хлопать дверцами шкафчиков, ища половую тряпку, которой, судя по всему, у него просто-напросто не было.

– Я смотрю, ты живешь как настоящий холостяк, – добродушно ухмыльнулся гость, обводя взглядом простенькую кухню.

– Есть такое, – не стал возражать Сазонов и извлек из шкафчика старое, подранное полотенце, которое не годилось даже на половик.

Не мешкая, он принялся вытирать пивную лужу и выжимать мокрую тряпку в раковину.

Гость, наблюдая за этими манипуляциями, удобно устроился на табурете, забросив ногу на ногу и прислонившись к стене.

– Ты какими судьбами здесь? – поинтересовался Сазонов, покончив с пивной лужей и отправив полотенце в мусорное ведро, где ему было самое место.

– В гости к тебе приехал, Леша. Дай, думаю, наведаюсь, посмотрю, как ты тут поживаешь. Я уже думал, что ты обзавелся семьей…

– Какой семьей! – скривился Сазонов. – С моей зарплатой и должностью далеко не уедешь. Живу от получки до получки.

– Зато свежий воздух, природа, здоровая еда. Знаешь, как сейчас в Москве? Ни проехать ни пройти. Всюду пробки, отвратительная экология, озлобленные люди…

– Да я там сто лет уже не был! Как-то сразу решил тут осесть.

– Не жалеешь? – пытливо спросил Якушев, выстукивая пальцами барабанную дробь по столу.

– Чего жалеть-то, – пожал плечами Сазонов. – Могло быть и хуже. Тут хоть работу какую-то дали. Детишек в школе учу.

– Вот те на! – Юрий аж привстал от удивления. – Никогда бы не подумал, что бывший спецназовец ГРУ может стать учителем!

– А чему ты удивляешься? В жизни все бывает. Ты лучше расскажи мне, чего приперся в эту глушь. И только прошу тебя, не сочиняй сказок вроде тех, что ты, мол, устал от Москвы, тебя накрыла депрессия и поэтому ты решил подышать свежим воздухом, порыбачить, поохотиться и отдохнуть.

– Да разве было такое, чтобы я тебе хоть раз соврал? – возмутился Юрий.

– Не припомню, – отвел взгляд в сторону Сазонов.

– Лучше на стол накрой. Я с дороги не жравши. Добирался на перекладных черт знает как. Из Минска пришлось лететь.

– Что это у тебя все шиворот-навыворот? – удивился Сазонов, открыв старенький холодильник, в котором, как обычно, мышь повесилась.

– Не я такой, а жизнь такая, – скупо процедил Якушев.

– Давай обо всем по порядку. Ты во что-нибудь вляпался? – спросил Сазонов со всей учительской строгостью, на какую только был способен.