Андрей Воронин - Спецназовец. Сошествие в ад

– Да, – еле слышно пробормотал Толстолобов.

Его ноги подкашивались от страха.

– Опусти пакет на пол и медленно, не оборачиваясь, подними руки вверх.

Толстолобов неуверенно поднял трясущиеся руки, словно не понимая, зачем это нужно.

– Отлично.

Тут же чьи-то руки обыскали его снизу вверх, изъяв кобуру с пистолетом.

– Вооружен и опасен, – ехидно заметил тот же голос. – Что же ты такой негостеприимный, Николай? Почему не предложишь мне чашечку кофе?

«Может, это Якушев? – со слабой надеждой подумал Толстолобов. Почему-то ему казалось, что с этим парнем можно договориться и все обсудить. Но эта догадка мгновенно растаяла. – Их тут точно несколько. Один держал ствол, второй в это время обыскивал. Как же они на меня вышли? Хотя какой это теперь имеет смысл».

– Нехорошо держать гостей в коридоре.

– Что вам от меня надо? – глухим голосом спросил Толстолобов, чувствуя, как у него исчезают последние остатки мужества.

– Продуктивный диалог. Теперь спокойно опусти руки и заложи их за спину. Ну же, не заставляй меня долго ждать.

Толстолобов послушно сделал то, что ему приказали.

На его руках защелкнулись наручники, и тут же кто-то повернул его спиной к входной двери.

Вглядываясь во мрак, Толстолобов увидел человека в черной трикотажной маске и такого же цвета комбинезоне без каких-либо нашивок. Справа от него стоял еще один мужчина в аналогичной униформе.

«Может, менты? – Толстолобов готов был поверить во все что угодно, но только не в свою кончину. – Но разве они так работают? Да и зачем я им нужен?»

– Поговорим в большой комнате.

Николая недружелюбно ткнули в бок глушителем, приказывая идти вперед.

С опущенной головой Толстолобов зашел в зал. Там на стуле возле письменного стола сидел еще один человек. Маски на его лице не было.

Толстолобов пристально вглядывался в его черты, пытаясь сообразить, где он мог видеть его раньше.

– В этой жизни все когда-нибудь случается впервые. Ты веришь в судьбу, Толстолобов?

Николаю сильно надавили на плечи, и он инстинктивно опустился на стул. Ему тут же заклеили рот скотчем.

– Будешь отвечать на все мои вопросы. Если да – просто кивни. Если нет – помотай башкой.

Толстолобов тупо кивнул, чувствуя, как его сознание заполняет липкий и невыносимый ужас.

– У тебя есть флэш-карта с данными и документы?

Толстолобов помотал головой. Все-таки он успел передать нужные сведения в ведомство.

– Очень плохо. Тогда еще один вопрос. У тебя есть их копии?

До Толстолобова сразу дошло, что вне зависимости от его ответов его все равно прихлопнут. Останься он в живых после этой встречи, и хлопот не оберешься. Он обреченно помотал головой.

– Непруха у тебя какая-то… Тогда расскажи мне, что ты там накопал. Я хочу знать все.

Скотч сняли. Толстолобов продолжал хранить молчание.

– Ты что, оглох?

– Да пошел ты, мудак! – прошипел Толстолобов с какой-то отчаянной решимостью.

– Это ты зря, – жестко сказал человек, сидевший у стола, и сделал едва заметный жест рукой. – Я не люблю хамство.

Николаю тут же снова заклеили рот.

– Будешь говорить?

Толстолобов помотал головой.

– Превосходно.

На голову агенту ФСБ нацепили целлофановый пакет и плотно заклеили его скотчем в области шеи.

– Прощай, Толстолобов!

Толстолобов судорожно задышал и упал со стула. В квартире сильно запахло бензином, но он уже не чувствовал этого запаха. На столе непонятно откуда взялась початая бутылка водки и два граненых стакана, куда тоже плеснули водки.

Толстолобов дышал все реже и реже. Тем временем в квартире начался пожар. С треском занялись шторы. Но Толстолобову было уже все равно. Он затих и больше не шевелился.

Впервые за длительное время проблемы у Владимира Николаевича нарастали как снежный ком, что было для него весьма непривычным. Он уже и забыл, что такое хлебать дерьмо ложками.

«Приходит беда – отворяй ворота», – мрачно подумал Чалов, сидя за столом в кабинете и невыразительным взглядом созерцая открывавшийся вид на аллею.

В последнее время его мучила серьезная бессонница. Он тщетно пытался вечерами заснуть, то глотая некие народные снадобья, то выпивая стакан обыкновенной воды с ложкой меда. Чалов решил, что обойдется без снотворного и всяких чудодейственных таблеток. Для полного «счастья» ему еще не хватало стать зависимым от лекарств.

Машинально постукивая кончиком ручки о лакированную поверхность стола, Чалов пытался сконцентрироваться, но не шибко-то ему это удавалось. Его сознание бороздили беспокойные мысли. Они, появляясь из ниоткуда, заполняли его разум, и возникало еще большее ощущение обреченности и бессмысленности всего происходящего.

«Сволочи! – зло подумал Владимир Николаевич, отбросив ручку в сторону и с закрытыми глазами откинувшись на спинку кресла. – Осадили со всех сторон. Честное слово, дурдом какой-то! Такие косяки случались у меня только в далеких девяностых, когда я еще только привыкал к постсоветской жизни. Эти Гогнадзе возомнили себя пупом земли. Это я, что ли, глава Администрации Президента, должен идти к ним на поклон?».

Выглядел Чалов и вправду неважно, осунувшись и постарев лет на десять. Непрекращающийся стресс продолжался и днем и ночью. Он чувствовал себя омерзительно.

В дверь постучали, и раздался голос помощника:

– Можно?

Чалов, не мешкая, вскочил с кресла. Он ждал новостей. В конце концов, еще не все потеряно. Артур – смышленый парень.

– Нужно.

В кабинет проскользнул помощник, едва заметно улыбнувшись.

– Ну, что там у тебя? – нетерпеливо потребовал Чалов. – Выкладывай.

Артур отвел взгляд в сторону.

– Опять? – Чалов аж сглотнул от переживаний, чувствуя, как почва уходит у него из-под ног.

– Мы взяли его в квартире. Тепленьким. Обыскали всю квартиру, но ничего не нашли.

– Надо было выбить из него все, что можно! – воскликнул Чалов и, застонав от бессильной злобы, плюхнулся в кресло. – Ты хоть понимаешь, чем все это может закончиться? Посадят всех поголовно, до конца твоих дней!

Впервые в жизни перед Владимиром Николаевичем замаячила безрадостная перспектива за пару дней лишиться всех властных привилегий, ну и заодно попасть под суд. Там уже его раскатают по всем правилам судебной машины. Чалов и сам прекрасно знал, что судебные решения спускаются сверху вышестоящими судами, а те в определенных случаях получают необходимые указания от чиновников высшего звена.

– Потом он начал мне хамить, и тогда пришлось надеть ему на голову пакет. Я видел, что он не врет.

– Видел, видел, – злобно передразнил его Чалов. – Толку мне с этого, что ты там видел! Документы наверняка находятся в ФСБ. Им осталось только выйти на Гогнадзе, прижать их как следует, а уж они-то как пить дать запоют соловьями, чтобы спасти свою шкуру. Тогда эти собаки доберутся и до меня.