Борис Бабкин - Самородок в чулке

– Кто здесь еще есть из тех, кто интересуется золотом?

– Ты имеешь в виду серьезных людей? Ну пожалуй, стоит опасаться Лешего. Есть у нас такой, он бывший мент, полковник. Откуда-то приехал пять лет назад и довольно быстро пошел в гору. Говорят, его местные менты прикрывают, но это вранье. У меня там знакомые имеются во всех службах, и я бы про это знал. Но Леший непростой тип. Те, кто ему дорогу переходил, больше вообще не ходят. Трое таких было. И ничего против Лешего нет. Вот он точно к золоту отношение имеет. Два месяца назад целый бой у Покровска был. Четверо на «Ниве» ехали. Ну вроде перегоняли ее из Усть-Неры. А их остановили в Покровском и стали машину досматривать. А эти мужики стали поливать патруль из четырех автоматов. Пятерых в общей сложности положили и ранили десять или девять человек. Ну их, понятное дело, тоже ухайдакали. А золота в «Ниве» было двадцать восемь килограммов и алмазов около десяти штук, все по пять каратов. Мы тут со старожилами переговорили, и один якут, Митров, сказал, что вроде как Леший в Усть-Нере частенько бывает. А через два дня Митров в реку упал и утонул. Пьяный был и головой сильно ударился о камень. Для себя я решил после того случая золото стороной обходить.

– А как ты понял, что тебя Хорин подставил?

– Уж больно быстро он разбогател, когда перестройка началась. И дочь он мою пристроил поначалу. Тут я и припомнил и золото, и любовь мою, которую Хорин украл.

– А какие у тебя претензии к Червонову?

– Он моего друга убил в конце девяностых. Тот золото повез в Питер, а его убили. И я узнал через одного человека, что встречал его Червонный. Потом выяснил про Короля. Сашка не был мне другом, но однажды он здорово мне помог. Поэтому я и принял тебя. Пока я вроде еще мужик, но если найдешь кого для души, тела и сердца, удерживать не стану. Пытаться стать у меня хозяйкой даже не думай, все отписано Катюшке.

– А я ни на что не претендую, мне ничего ни от кого не нужно. Я просто хочу отомстить за Короля. Сашка был единственный мужчина, которого я любила.

– В общем, мы договорились. На золото ты не замахиваешься, а разделаться с ними по очереди мы сможем.

– Ты чего, Дурак, – крепкий молодой мужчина остановил спускавшегося по лестнице Ивана, – такой веселый? Или дуракам всегда весело? – засмеялся он.

– Да, – кивнул Иван. – Только ночью иногда страшно бывает. А так всегда весело. И когда я тебя, Рубленый, убью, смеяться буду.

Рубленый хотел что-то ответить, но не решился. Пропустив Ивана мимо, негромко, так, чтобы он не услышал, выругался.

– Мама, – Катя со слезами смотрела на фотографию матери, – я обязательно узнаю, как это произошло. И если кто-то виноват, он заплатит.

В комнату заглянул Иван. Его лицо стало серьезным.

– Лидия Андреевна была хорошим человеком, – негромко проговорил он. Катя повернулась и посмотрела на него. – Не надо плакать. – Иван достал носовой платок и стал вытирать ей слезы. – В слезах боль не утопить, так моя бабушка говорила. У меня мамы не было, она умерла, когда я родился. Я долго не мог понять, – Иван беспомощно улыбнулся, – почему у всех есть папа и мама, а у меня только бабушка. Потом и она умерла. Болела долго. Я три раза сбегал из детдома, чтобы ей помогать. Четвертый раз опоздал, она умерла. Слезами горю не помочь, это я навсегда запомнил. Не плачь, солдаты не плачут. А тебе придется быть солдатом, – серьезно проговорил он, – вот увидишь. – Иван пробормотал еще что-то бессвязное и вышел.

Катя посмотрела ему вслед.

– А ты очень умно сказал, Ванька, – прошептала она. – Слезами горю не поможешь, а мне надо становиться солдатом.

– Значит, говоришь, летают? – усмехнулся седобородый мужчина. – Наверное, желают найти золото в треугольнике. Не хотелось бы мне этого. А если еще и промприбор поставят, тогда вообще все потерять можно. Допустить такого нельзя. Ты вот что, мил человек, – посмотрел он на мужчину лет сорока, – проверь-ка, кто там есть, и мне шепни. Если кто незаконно моет, тебе ж заслуга. Ну а если по закону, то придется мне что-то предпринимать. Ты все понял?

– Конечно, Владлен Федотыч, – ответил тот.

– Ну и славно! – Седобородый улыбнулся. – Вот, – кивнул он на лежащий на тумбочке конверт, – возьми и детишек мороженым побалуй, женушке своей духов хороших купи. Иди, мил человек, с Богом.

Схватив пакет, мужчина выскочил из комнаты.

– Придавил бы своими руками! Родину ведь продаете, ироды! Оборотнями вас называют, а за оборотней обидно, – хмыкнул седобородый.

– Никак они там не сядут, – входя, проговорил Умка. – Два раза пытался Пижон и не смог. Менты как по звонку вылетают.

– Значит, не может? – усмехнулся Владлен Федотов. – Или не хочет?

– Да вроде не может.

– Знаешь, что ты сделай?… Дай-ка от ворот поворот этому Пижону. Придумай что-нибудь, чтоб не было у него желания туда соваться. Понял?

– Понять-то понял, – вздохнул Умка, – но ведь он все равно попытается…

– Значит, так, – перебил его Владлен Федотов. – Пусть высадят их у Лисьих нор. А дальше пусть сами добираются. Проводника ты им дай такого, чтоб мог от них улизнуть.

– Так они ж погибнут. Оттуда и тому, кто знает места, не выбраться.

– И пусть отправляются на небеса, а спишут их на тех, кто там уже есть.

– Нет там никого.

– Глупый ты, потому как молод. Там московские. К ним Баркас улетел со своей бандой.

– Так пусть на вертушке летят и постреляют там друг друга. Нам-то что до этого…

– Я ж говорю, глупый ты. Вертолет чей будет?

– Ваш.

– А значит, кто ответ держать станет за то, что туда вооруженную банду отправил?

– Вы! – Умка тряхнул головой. – Понятно. А я-то никак не соображу.

– Так пока я есть, тебе это и не надо понимать! – засмеялся Владлен Федотов.

– Да не получается никак, – раздраженно сообщил Пижон. – Менты как по сигналу появляются…

– А что, – резко спросил Червонов, – без вертолета туда не попасть?

– А как? – Пижон растерялся. – Дотуда лету сколько…

– Ладно. Не рисуйся там и парням не позволяй. Если засветишься, голову сниму. Все! – Телефон отключился.

– Твою мать! – процедил Пижон. – Легко быть генералом. Взять высоту, и все. А что роту положили, хрен на нее. Но ты не того за дурака держишь. Чувствую я, из этой бодяги линять надо, а то не успею. – Пижон вошел в комнату, где парни играли в карты.

– Садись, – предложил ему один.

– Настроения нет, – отказался Пижон.

– Давай по городу прошвырнемся, – хмыкнул второй.

– Хозяин не велел высовываться. Да и нежелательно нам выходить. Первый же мент, который документы спросит, на заметку возьмет, а то и в ментовку потащит. Я вот что предлагаю, парни, надо отсюда сваливать. Тут скоро такое начнется, что освоение Дикого Запада покажется детской игрой. Как вы на мое предложение смотрите?