Борис Бабкин - Самородок в чулке

– Давно в услужении у миллионеров этих?

– Два года. Они мать мою спасли, ей срочная операция нужна была. Помогли и деньгами, и лекарствами. В общем, я их должник, поэтому служу честно.

– Женат?

– Да, – улыбнулся Алик. – Жена – детский врач, и дочери четыре года, Зоей зовут.

– Жену или дочь?

– Дочь.

– Мою тоже Зойкой, я ее в детстве Зайкой звал.

– И я так же свою зову! – засмеялся Алик. – Ей это нравится.

– Пошло золотишко, – послышался голос Фролова. – Еще две пробы, и точно скажу. Завтра проходнушку поставим. В лагерь сходим, найдем, надеюсь, там трубу какую-нибудь. Любую трубу. И тогда уже точно знать будем. Свяжемся с Москвой – и домой.

– Придется подождать здесь, – сказал Алик. – Мы охранять будем, а вы место для установки промприбора покажете, где насосную ставить и все остальное.

– Черт возьми, – недовольно буркнул Фролов, – действительно, сразу не получится. Но ты мне дашь поговорить с начальником?

– Дам, – улыбнулся Алик. – Знаете, такое впечатление, что вы молодожен и беспокоитесь о своей жене.

– Беспокоюсь… – Фролов отошел к ручью.

Алик удивленно посмотрел ему вслед.

– Ты не говори о его жене, – тихо посоветовал Мишин. – Там та еще дамочка. Он хотел мальчонку из детского дома усыновить, не дала им природа детей, а тут уезжать пришлось. Ну а жена его, Маринка, вроде пообещала, что сама всего добьется, но, похоже, ничего не сделает. Вот он и дергается…

– А кто из них с дефектом? – усмехнулся Алик. – Она или…

– Ты это брось, – строго остановил его Мишин. – Над таким зубоскалить грех. А кто и чего – это не наше дело. Мне она сразу не понравилась, фифочка, вся такая из себя. Да и не раз видели ее с другим. Но она что-то напела Ивану, и он ей верит. Муж должен жене верить, а иначе на кой хрен жить-то?…

– Все это правильно, – согласился Алик.

– В семье, чтоб счастье было, вера должна присутствовать. Иначе это так, одна видимость. А если веры нет, то и жить не следует. Я вот со своей Пелагеей в полном доверии и понимании жил, пока она жива была. Правда, рано преставилась, – вздохнул он, – дочь я один растил. И вырастил из нее человека, сама всего добилась. Ну, я подмог малехо, когда она уже и так себе жизнь наладила. Слышал про «Российские меха»?

– А как же, Зоя Афанасьевна Мишина. Ее, считай… – Алик замолчал на мгновение. – Так вы Афанасий Петрович, отец Зои Афанасьевны? Моей жене очень нравится ее магазин на Петровке.

– Понятно, но вот семейной жизни у нее не получилось. Забеременела рано от парня, который в Чечне погиб. Родила дочь… Но сейчас у нее есть мужик… постоянный. Но он мент – Зубов.

– Опачки! – усмехнулся Алик. – Скорохват! Зуб – это очень серьезный товарищ. Его и подкупить, и два раза убрать пытались, но не удалось. А кличку ему уголовники дали! – засмеялся он.

– Погодь, – удивился Мишин, – так ты его знаешь?

– Встречались. Нормальный он мужик, хоть и милиционер.

– А ты где работаешь?

– Здравствуйте вам! В настоящее время я работу здесь выполняю.

– Тьфу ты, едрена корень! – фыркнул Мишин. – Я хотел спросить – кем был?

– Да это значения уже не имеет… – Судин вздохнул.

– Погодь, у тебя пистолет законом позволенный имеется. Значит, не судим. И доверяет тебе государство. Но видно, что ты вояка хороший. Воевал, наверное, не раз?

– Давайте-ка оставим эту тему. Надо связаться с Якутском и сказать, чтобы прислали людей, у которых должно быть разрешенное оружие. Сюда наверняка не раз и не два милиция будет наскакивать, чтоб золото налево не уходило и чтоб посторонних не было.

– Я вот рассказ этого капитана помню. Силком людей согнали и заставили золото мыть. Во как, едрена корень! И ходят где-то эти бандюки с оружием. Как же их упустили-то?

– Они ушли раньше, чем милиция на место прибыла, а в тайге, сами знаете, сроду не найдут.

– Верно.

Фролов, потряхивая, поворачивал лоток из стороны в сторону. Кашица из воды, грунта и мелких камней плескалась в углублении в центре лотка. Он, слегка наклонив лоток, слил немного жижи на резиновый коврик. И снова стал, потряхивая, водить лоток из стороны в сторону. Потом опустил его в ручей и осторожно выгреб камни скребком.

– Так, орелики с куриными мозгами, – зло обратился Судин к парням, – какого черта вы все сели в одну линию? А если бы это были не менты, а бандиты? Перещелкали бы вас, как куропаток. Тебе было сказано вести наблюдение с камней сопки, а ты должен был быть на том берегу ручья и занять позицию, чтобы видеть реку, а ты торчал на самой высокой точке в старом лагере. Я, конечно, тоже расчувствовался, идиот… Ладно, быстро по местам! И запомните: в бой сразу не ввязываться. Если поймем, что бандиты, тогда будем бить. Как только кто-то заметит малейшее движение, сообщать. Вперед!

Парни побежали каждый в свою сторону.

«Значит, шестеро вполне могут здесь появиться, – подумал он. – Им сейчас нужны еда, одежда и золото. Ясно, что взять это там у себя они не успели, да и с грузом далеко не уйдешь. Значит, будут бить диких старателей и нас. Дело хуже, чем я предполагал. Ну ладно, все будет нормально. А тебя, Фролов, здорово кинули! – Он посмотрев на Ивана. – Об усыновлении речи не было. Вот, значит, чья жена там была. Она действительно стерва, прав Мишин. Впрочем, это не мое дело, но все-таки неприятно…»

– Есть! – радостно крикнул Иван. – Если и в тех лунках найду, можно ставить проходнушку. Надо в лагерь сходить и найти какую-нибудь трубку. Пошли, Петрович.

– Я завсегда, как пионер, готов! А ты повнимательнее, Алик, – попросил он Судина. – Что-то у меня снова чувство тревожное.

– Понятно, – кивнул Судин, который только что заметил на середине сопки слева блеск отражения.

«В трубу подзорную рассматривают или в снайперский прицел? – думал он. – Главное, не показать, что мы их увидели. Парней они не заметили на середине сопки и засекли нас. Нет парней они не видели…»

– Серб, – сказал он в микрофон на уголке воротника куртки, – на сопке слева от твоей кто-то с подзорной трубой или снайперской винтовкой. Посмотри, но аккуратно, не нарывайся, понял?

– Так точно, – послышался ответ.

– Все всё поняли? – спросил Алик.

– Да, – отозвался голос Блондина.

– Конечно, – ответил парень из старого лагеря. – У меня чисто.

– У меня тоже, – сказал блондин.

– На склоне вижу двоих, – сообщил Алику Серб. – Вооружены «калашниковыми». Один с винтовкой смотрит на вас. Разрешите…

– Вряд ли он там один, – пробормотал Судин.

– Я туда, – сообщил Серб.

– Их там много, – предупредил Судин.

– Управлюсь.

– Убедись, что не менты.

– Понял.

Судин посмотрел на подходивших к развалинам старого лагеря Мишина и Фролова.

«А у Мишина звериное чутье», – усмехнулся он.