Анна Каролина - Защитник

Он обычно говорит, что Ясмина снимает крутую двухэтажную квартиру, но она всегда снижает градус пафоса, утверждая, что это самая обычная квартира, ведь на первом этаже нет ничего, кроме прихожей.

Николас давно задается вопросом: откуда у сестры деньги на все это? Бедная студентка платит за квартиру четырнадцать или шестнадцать тысяч в месяц. Понятно, что у него есть кое-какие догадки по этому поводу, но он тактично воздерживается от расспросов. Пока Ясмине хорошо и ее все устраивает, он не будет вмешиваться.

На втором этаже Ясмина включает рождественскую музыку, зажигает свечи в подсвечниках и танцует сама с собой, двигаясь по краю пушистого ковра. За ее спиной виднеется возвышение, на котором она устроила кровать. Прямо на полу лежат два матраса в окружении подушек, одеял и пушистых накидок. Интерьер выглядит так, будто какая-то фея махнула волшебной палочкой и все стало белым, серым и розовым.

Высокие окна со шпросами, кухонный островок со столешницей в тон серым лакированным дверцам ящичков, несколько столиков, табуретки и пуфики.

Через мгновение она берет в руку невидимый микрофон и подпевает Томми Чёрбергу под высокие ноты «О святая ночь». Николас идет к холодильнику и вытаскивает две банки пива. Морщится, когда Ясмина берет особенно высокую ноту. Откупоривает банку зубами, протягивает одну бутылку сестре, и в этот момент голос подает попугай Ясмины. Николас подходит к позолоченной клетке, свисающей с крюка под потолком рядом с кухонным островком, и смотрит на серого жако:

– Привет, Пелле. Как у тебя сегодня дела?

– Пошел в жопу, – скрипит птица.

– Вот как. Ты не в настроении?

– Пошел в жопу.

Он поворачивается к Ясмине:

– Тебе нужно научить его чему-нибудь еще, кроме «пошел в жопу», – кричит он, чтобы перекричать песню.

– Уже научила.

– Что?

Она танцует, скользя по полу, подстраиваясь под новую мелодию – «Вифлеемскую звезду» на стихи Виктора Рюдберга [1] Виктор Рюдберг (1828–1895) – шведский писатель, поэт и деятель культуры. – Здесь и далее примеч. пер. .

Николасу кажется, что внизу, в прихожей, раздается какой-то звук, и он шикает на сестру. Кто-то стучит? Ясмина замолкает, и теперь звук слышен отчетливее. Да, кто-то стучит в дверь.

– Кто бы это мог быть? – шепчет он.

– Не знаю.

Ясмина тихонько пробирается к лестнице.

– Подожди. А вдруг это он? Тот финн?

В глазах Ясмины плещется паника. Николас знает, о чем думает сестра, про себя проклиная ту ведьму, чьи слова засели у нее в голове. И все равно не выдерживает и смотрит на часы в мобильном телефоне.

22:13. До полуночи остается чуть меньше двух часов, и тогда предсказанная опасность минует. Он спускается за Ясминой в прихожую и стоит у нее за спиной, пока та смотрит в глазок.

– Это Санта-Клаус, – говорит она со смехом. – Думаю, я его знаю.

И она открывает замок.

– Нет, подожди!

Николас не успевает остановить сестру. Ясмина открывает дверь, и на пороге появляется человек, наряженный Санта-Клаусом. Он стоит на приступке и раскачивается, как флагшток на сильном ветру. Два шага назад, шаг вперед. У него огромный живот… или это подушка, которую он подложил под камзол. На носу очки в серебристой оправе. Человек не может сфокусировать взгляд на них и заплетающимся языком произносит:

– Нельзя ли тут разжиться рюмочкой?

Николас протискивается мимо Ясмины и берется за дверную ручку:

– Похоже, тебе уже хватит.

Николас пытается закрыть дверь, но гость засовывает в дверной проем ногу в сапоге:

– Эй, а чего это ты такой неприветливый? Я ничего плохого не имел в виду.

– Не сомневаюсь, но все-таки будь так добр, убирайся восвояси.

Санта-Клаус не двигается. Понял ли он вообще, что сказал Николас? Незнакомец, похоже, не совсем в себе и держится за дверь, чтобы стоять прямо. Николас отпихивает его ногу и пытается захлопнуть дверь, но что-то по-прежнему мешает ей закрыться.

Пальцы Санта-Клауса! Он изрыгает проклятия, распахивает дверь и вталкивает Николаса в тесную прихожую. Они врезаются в стену между вешалок и курток. Ясмина вскрикивает. У Николаса нет шансов: Санта-Клаус весит килограммов на пятьдесят больше и крепко держит противника за руки. Только если удастся оттолкнуть его обратно к двери, к приступку, может, тогда получится от него отделаться. Николас упирается пятками в пол, напрягает свои сильные ноги футболиста и делает бросок вперед. Ноги его скользят из-за мокрых носков, но понемногу он продвигается вперед… шаг… другой. Хватается за дверной косяк, третий шаг делает по инерции. Они оба скатываются с приступка, Санта-Клаус падает на спину, Николас оказывается сверху. Сквозь длинную бороду слышатся вздох и бульканье, как будто легкие незнакомца лопаются. После этого он замирает.

Николас откатывается в сторону. Он потянул плечо, но в остальном в порядке.

– Что за хрень?! – Ясмина падает на колени, прикладывает ухо к губам Санта-Клауса, щупает ему пульс. – Что ты натворил?!

Николас смотрит на лежащего у его ног человека, на съехавшую набок бороду, на разбитые стекла очков. Как будто сквозь пелену он видит, как Ясмина кладет ладони незнакомцу на грудь и начинает считать вслух, одновременно ритмично надавливая на грудную клетку: один, два, три, четыре, пять, шесть…

В голове Николаса роится тысяча мыслей. Санта-Клаус мертв. И это он его убил.

Одиннадцать, двенадцать, тринадцать… Он не хотел, это он…

На семнадцатом счете Санта-Клаус вздрагивает. Ясмина отклоняется назад, тяжело дышит, ждет, внимательно следя за незнакомцем. То же делает и Николас – ждет. Неотрывно смотрит на грудь незадачливого пьяницы. Двигается ли она? Дышит ли он? Через несколько секунд Санта-Клаус снова вздрагивает. Николас выдыхает, складывая перед собой руки в благодарственном жесте. Издав еще несколько свистящих звуков, незнакомец отталкивает Ясмину. Она торопливо вскакивает, перебирается поближе к брату, и только теперь он понимает, как у него замерзли ноги. Носки насквозь промокли, и они Ясминой оба переминаются с ноги на ногу.

Санта-Клаус тяжело поднимается, плохо держась на ногах, но так и остается в полусогнутой позе, упираясь руками в колени. Он пыхтит, откашливается, раскачивается, не понимая, что с ним приключилось.

– Если что, черт, наверное, я… – Он поправляет очки на переносице. – Если что, черт, наверное, я слегка перебрал, извините, если что…

Он вываливается на улицу, держась за поясницу.

– Я пошел, черт, спасибо.

Николас и Ясмина пятятся обратно в квартиру, видят, как незнакомец спотыкается о стойку для велосипедов и исчезает за живой изгородью можжевельника.

Чертов Санта!

Боковым зрением Николас улавливает какое-то движение на улице, смотрит в сторону дома на другой стороне улицы и видит, как за шторой быстро исчезает голова. Или это опять галлюцинация? Как та кошка? Он фокусирует взгляд и понимает, что кто-то действительно выглядывает из-за шторы. Пожилая женщина с волнистыми волосами.