Елена Саулите - Швейцарский счет

Не помня себя, она вышла на ярко освещенное крыльцо, вышибала осведомился, почему она так рано уходит. Алиса вымученно улыбнулась, соврала, что ей нездоровится, и села в машину. Все происходило точно в дурном сне, в голове ни единой мысли. Только страх, всепоглощающий, тупой, животный. Мужчина сел за руль, и машина рванула с места.

Поначалу Алиса смотрела строго перед собой, боясь взглянуть на похитителя, потом чуть успокоившись, осторожно, исподволь принялась изучать его профиль, и вновь вернулась к мысли, что она уже когда-то видела этот длинный, как у Буратино, нос, жесткую линию подбородка. Но где и когда?

Автомобиль мчался на бешеной скорости, рискуя нарваться на неприятности с дорожной полицией, разноцветные огни уличных реклам слились в одну непрерывную светящуюся полосу, напоминая сигнальные огни взлетной полосы. Часто постукивая зубами от нервного возбуждения, Алиса все еще силилась рассмотреть похитителя, способность соображать понемногу восстанавливалась, правда, это были мысли типа: «Все, дорогуша, пришел твой черед» или «Задушит или пристрелит? Пусть лучше застрелит, так быстрее», и все это под тягостный аккомпанемент похоронного марша. Похититель хранил молчание.

Тем временем они выехали за городскую черту на широкий, хорошо освещенный автобан, и тут оказалось, что раньше Алиса и представления не имела о быстрой езде. Неизвестный утопил педаль акселератора до отказа, «фольксваген» ответил глухим ревом, тревожной дрожью корпуса и рванул с невероятной скоростью. Сомлевшей от испуга девушке показалось, что автомобиль в буквальном смысле оторвался от земли и летит над асфальтовым полотном дороги, как самолет на бреющем полете. Она в смятении прижала руки к груди и умоляюще взглянула на водителя, не осмеливаясь протестовать. Тот даже головы не повернул, только жестокая усмешка тронула уголки узких крепко сомкнутых губ. Прошло еще около часа, прежде чем Алиса решилась спросить, куда они направляются. Сообразив, что если бы убийца хотел ее прикончить, то давно бы это сделал, остановившись в глухом местечке, она осмелела и решилась на попытку наладить контакт:

– П-простите, а куда мы едем?– заикаясь, спросила девушка.

– Заткнись, – визгливо отрубил незнакомец, не поворачивая головы.

Тулья его шляпы задевала крышу салона, но тот, казалось, этого не замечал. Только тут до Алисы дошло, что мужчина говорит по-русски, с довольно сильным акцентом, но по-русски. Она вспомнила, что и в клубе он тоже говорил по-нашему, но, будучи тогда в состоянии шока, она не обратила на это внимания.

– Я вас где-то видела, – рискнула она продолжить.

– Сегодня. По дороге в Невшатель, – в голосе мужчины послышались издевательские нотки.

Уловив, что он имеет в виду ее слежку за автомобилем Дианы Фридман, Алиса поспешила уточнить:

– Нет-нет. Еще раньше.

И тут произошло непостижимое. Мужчина резким движением сорвал с головы шляпу и швырнул Алисе, под головным убором обнаружился узел туго стянутых на затылке волос, рванул резинку, и жесткие мышиного цвета волосы рассыпались по плечам. Незнакомец повернулся к Алисе. Девушка окаменела, отказываясь верить:

– Ингрид! Не может быть!– потрясенно ахнула она.

Перед ней и впрямь была Ингрид, их с Марком гриндельвальдская прислуга только с нелепой, облезлой бородкой и в мужской одежде.

– Ингрид меня звали в Тарту лет двенадцать назад. В прошлой жизни. Теперь я Шарль Герье, – и, перехватив ошеломленный взгляд Алисы, круто вывернул руль и, ударив по тормозам, остановился на обочине.– Не доходит, детка? – осклабился он в странной улыбке. – Я – транс. Транс-ген-дер, – по складам произнес мужчина, с садистским удовлетворением наблюдая полуобморочное состояние Алисы. – Теперь поняла? – и Шарль-Ингрид истерично расхохотался.

Смеялся он долго, до икоты, потом взял шляпу, скомкал ее и вытер лицо, так словно это был обычный носовой платок.

– Стать женщиной на денек для меня пара пустяков: – тщательно побриться, – и он выразительно скользнул пятерней по подбородку, – подложить, где требуется, – ладонь опустилась на грудь, – распустить волосы, переодеться и подкрасить губы. Бой-баба эдакая. Ведь вы с Марком так меня называли? Гром-баба, бой-баба, пожарная каланча, драгун в юбке, великанша, Гулливер! О, у меня было много прозвищ,– и Шарль-Ингрид злобно сверкнул глазами.

Ошеломленная Алисас минуту молчала, переваривая услышанное. Тарту? Какое совпадение! Мамина племянница Ирина жила в Тарту, и почти каждое лето они с мамой гостили в Эстонии. У Алисы там было множество друзей. Значит, вот откуда этот акцент! Она эстонка. Ну, конечно! Но неужели глупые шутки Марка привели к такому ужасу?

– Извините нас, – наконец, выдохнула Алиса, заливаясь краской.

Она отлично помнила, как они с Марком подшучивали над прислугой, но им и в голову не могло прийти, что она понимает, о чем они говорят. В противном случае они бы себе никогда такого не позволили.

– Вы теперь за это мстите? – робко спросила она.

Ответом послужил взрыв дикого хохота. От неожиданности Алиса отпрянула и прижалась к дверце машины, очередной припадок нехорошего веселья напугал ее не на шутку.– У него крыша едет»,– решила она.

– Я не сумасшедший, – словно в ответ на ее мысли, произнес он, наконец. Глядя куда-то мимо Алисы, он странно улыбался, и в его тусклых водянистых глазах вспыхнул огонек безумия. Неожиданно посуровев, он жестко сказал:

– Киллер я. Профессиональный убийца. Высокооплачиваемый ликвидатор. Свой почерк. Свой стиль. Мое кредо: нетривиальность и аккуратность исполнения. Что? Страшно? – тут он вперил в нее пустой немигающий взгляд. Перепуганная Алиса только кивнула головой. – И правильно. Пришла твоя очередь, – и Шарль снова оглушительно захохотал.

– Нас заказали? Кто? – терять было нечего, и в Алисе пробудилась бесшабашная смелость обреченной.

Пусть перед смертью, но она должна узнать правду.

Шарль долго молчал, обдумывая вопрос. И наконец, заговорил:

– Что ж, последнее желание приговоренного свято. А ты скоро умрешь. За этим стоит Диана Фридман.

– Но она же умерла, – недоверчиво сказала Алиса.

– Правильно. И ты тоже умрешь,– вкрадчиво сказал убийца, и мерзейшая улыбка, улыбка Иуды, появилась на его лице. – Но в свое время. Больше ничего объяснять я не намерен.

Шарль-Ингрид грубо встряхнул Алису и взглянул ей в лицо. Его пустые прозрачные без блеска глаза, глаза маньяка смотрели пристально, изучающее. Он будто хотел понять, с кем имеет дело. Алиса не дрогнула. Поняв, что напугать девушку ему не удалось, он сильно ударил ее по лицу, боль обожгла висок, Алиса коротко охнула и закрыла лицо руками. Удовлетворенный причиненной болью, Шарль-Ингрид хмыкнул и повернул ключ в замке зажигания.