Роза Звягина - Марс и Саша

Все это время мужчина стоял на пороге кухни и, подперев плечом дверь, внимательно слушал.

– Ну-ну, – наконец ожил он. – Только, думаю, коллекторы тебя в покое не оставят. Опять придется жить на помойке, ну или на вокзале, в лучшем случае.

Саша с подозрением уставилась на него:

– А ты откуда про коллекторов знаешь? Следил, что ли?

– Ты сама только что рассказывала, что квартиру вот-вот отберут. Догадаться несложно.

Та мотнула головой и снова всхлипнула.

– И зачем я тебе все это рассказываю?

Он посмотрел задумчиво, снова прищурился, но ничего не сказал, задал следующий вопрос:

– А отец? Тоже умер?

– Лучше бы умер… Жив-здоров и вполне доволен жизнью. Только и думать обо мне забыл.

– И где же он? Почему ты не пойдешь к нему и не попросишь помощи?

– Больно надо! Обойдусь! – Саша вскочила и стремительно пошла обратно в комнату. – Отец нас бросил, когда я была совсем маленькой, я его даже не помню. Вернее, потом-то я его увидела. Весь из себя такой…

– Какой? – не отставал от нее гость.

– Расфуфыренный, деловой… Бизнесмен хренов. Мамка его очень любила и все время оправдывала. А потом начала методично и целенаправленно спиваться пока не умерла. Мне было десять. Тогда-то я и попала в детский дом. А потом, когда мне исполнилось восемнадцать, мне дали комнату в общежитии, я поступила в колледж, выучилась на бармена. И вот…

– Ну и откуда у тебя все это? На зарплату бармена? – он снова обвел глазами довольно дорогую мебель и прочие ценные вещи.

Саша помолчала, вдруг очень захотелось рассказать о своих подвигах! Пусть знает, что не такая уж она беззубая овечка.

– Ладно, слушай… Однажды мы обслуживали банкет… Я проходила практику в ресторане. Там и увидела своего отца. Я бы никогда его не узнала, но его чествовали с юбилеем – ему исполнилось сорок пять лет. И только когда произнесли его имя – Богуславский Егор Викторович, я поняла, что это именно он.

Гость прищурился, изучающе глядя на девушку.

– А ты почему не Богуславская, а Дёмина?

– Откуда ты знаешь мою фамилию? – снова с подозрением посмотрела на него Саша.

Он молча кивнул на документ, оставленный коллекторами. Листок лежал на столе, на самом видном месте. Прочитать его не стоило никакого труда. Так вот откуда он узнал про коллекторов, поняла она.

– Когда я родилась, мама с отцом не были расписаны, а потом они расстались, так и не поженившись, – грустно поведала Саша.

– Да, дела-а-а, – протянул мужчина, – получается, тебе и алименты спросить не с кого.

– Не волнуйся, я свое взяла, – против воли вырвалось у нее.

– Как?

Она вздохнула:

– Как-как, украла.

– Да ладно!

У гостя было такое восхищение на лице, что Саша не сдержалась и все-таки похвастала:

– Ага, после банкета я стала следить за ним, три месяца выслеживала, выучила наизусть его график работы, привычки. И однажды, когда он уехал на какой-то фешенебельный курорт, проникла в его дом.

– Но как тебе это удалось? – с неподдельным интересом спросил мужчина.

– Я устроилась в клининговую компанию. Когда я за ним наблюдала, не раз видела, как каждую неделю приезжает целая бригада убирать его респектабельное жилище. Ну я и устроилась туда, а как только поступил заказ, приехала к нему с бригадой. За нами, правда, следил дворецкий… Представляешь, у него есть дворецкий! Но я нашла лазейку, открыла маленькую форточку в туалете гостевой комнаты и в ту же ночь проникла в дом…

– Ну, ты даешь! – снова восхитился собеседник, еле сдерживая ликование.

– Да, я такая! – Саша гордо выпрямила спину и вдруг, испуганно глянув на гостя, икнула.

Хмель почти вышел, и девушка внезапно опомнилась, а зачем она ему все это рассказывает? Он, вообще, кто???

Саша смотрела на собеседника исподлобья. Сегодня он казался каким-то другим, услужливым, что ли. И слушает так внимательно, как будто ему и правда интересно. Подозрительно все это.

И как ему удалось выудить из нее то, что она даже своему лучшему другу Ромке никогда не рассказывала? А не рассказывала она лишь потому, что было стыдно признаться в содеянном. Ведь Ромка ужасно правильный, иногда просто до тошноты, а поступок был, прямо скажем, не из красивых. Сашу все чаще мучила совесть, которую она глушила оправданиями, что отец негодяй, что из-за него умерла мама, и что сама она сирота, которую пожалеть некому, потому и приходится прокладывать себе дорогу жизни любыми средствами.

Она еще раз глянула на гостя, который, кажется, ждал продолжения рассказа. А вот ему она почему-то все рассказала не задумываясь и даже с гордостью. И как это у него получилось, недоумевала она.

Ну что ж, настала ее очередь задавать вопросы.

– Слушай, я тут тебе всю душу наизнанку, а сама даже не знаю, кто ты и как тебя зовут.

Гость рассмеялся, но вдруг стал серьезным.

– Да пожалуйста, если тебе это что-то даст… Максим Иванович Зимин, – представился он.

– И кто ты такой, Максим Иванович? Где работаешь? – продолжила дознание Саша.

– В университете преподаю. В Большом, – торжественно сообщил тот и уточнил: – На Дворцовой.

– Да знаю я, где это, – с обидой проворчала девушка, совсем ее за дуру держит. Хотя она точно дура, вот зачем ему все разболтала?

– Профессор Зимин. Может, слышала?

– Нет, – отрезала Саша с прищуром глядя на мужчину.

Университетский, да и вообще студенческий мир был очень далек от нее и ее жизни. Хотя она неплохо училась в школе, особенно хорошо ей давались точные науки, но высшее образование девушке никогда не грозило.

– И что же ты там преподаешь? – не отставала она.

– Читаю лекции по Уголовному праву.

Саша резко вскочила.

– По уголовному?

Тот рассмеялся и иронично заметил:

– Поздно, детка, чистосердечное признание зафиксировано.

Саша замерев смотрела на него. Кровь стучала в висках, заставляя с грохотом биться сердце. Или, наоборот, сердце с бешеной скоростью гнало кровь по венам? Хотя какая разница, если ее сейчас арестуют! Да что же ей так не везет в последнее время?!

Вдоволь насладившись ее шоком, Зимин снисходительно сообщил:

– Успокойся, к следственным органам и к полиции вообще, я не имею никакого отношения. Да, я юрист, но не практикую, лишь преподаю.

Саша сглотнула, чувствуя, как ее отпускает.

– Профессор, говоришь? – с сомнением посмотрела она на него, окончательно придя в себя.

Он казался слишком молодым для профессора. Сколько ему? Лет сорок? Пожалуй, не больше тридцати восьми.

– И сколько же тебе лет? – решила все-таки уточнить она.

– Тридцать пять.

Саша удивилась еще больше и что-то попыталась прикинуть в уме, но, несмотря на любовь к точным наукам, сегодня с математикой у нее было не очень.