Петр Ингвин - Всемуко Путенабо

– Понял уже, – перебивает Кирилл. – Сколько?

– Совсем чуть-чуть по нынешним меркам. Десять кило зеленых.

Десять тысяч долларов. Кирилл даже не колеблется.

– Когда?

Слышно удивление, смешанное с уважением:

– Завтра в полдень.

– Где?

– Бродвей. Арка. И без хвоста. Понимаешь.

– Буду.

– Приятно иметь дело. Бывай.

Ту. Ту. Ту.

Завтра в двенадцать. Центральная улица. Главный вход в торговый центр «Атриум». В полицию не заявлять. К бандитам и детективам не обращаться. Уф.

От сердца отлегло. Ясность. Спокойствие.

Все живы.

178

Она летала на крыльях. Даже не так. Без крыльев. Просто – летала.

Через неделю должно наступить Оно – Событие. Главное. Дождалась!

Дождалась?

Дождалась…

Горячие струи били в лицо и обтекали тело. Как губы и руки Кирилла.

Сквозь шум воды что-то пробилось. Звонил телефон. Кирилл? На него выставлена другая мелодия. А вдруг что-то важное? Алена отключила воду и перешагнула бортик ванны.

– Да? – счастье так и лучится в трубку.

Руки оттерли с плеч и живота последние капли. Кожа упруго дышит. Жизнь прекрасна.

– Супруга Кирилла Матвеева?

– Да. – Маленькая ложь не в счет. Еще нет, если по паспорту. А по сути да.

– Вы сейчас дома?

– А что?

– Несчастный случай.

Боже…

Незаконченный стук сердца. Полет в пропасть. С высоты – об острые камни.

Кирилл. Долгожданное счастье. Они встретились три года назад. У него были проблемы в семье. У нее были проблемы в семье. У них вместе проблем не стало.

Муж дал развод почти сразу. Кириллу пришлось добиваться юридической свободы еще два года. Делить (в смысле – отдавать) все движимое и недвижимое. Утрясать связанное с документами. Отрывать родное.

Трудно, когда одна из сторон принимает развод за рыбку золотую. Но вот невод пуст, и делить больше нечего. Отдано бывшее, расчекрыжено нынешнее, поделено предстоящее. Потрепав друг другу нервы и жизни, стороны пришли к соглашению. Кристине – все и Павлик, Кириллу – Алена. И вот, за неделю до свадьбы…

– Что с ним?!

– Вы дома?

– Да! – Она ничего не видит, перед глазами стоит соленая пелена.

– Срочно спуститесь вниз.

Стул опрокидывается. Входная дверь остается незакрытой. Едва не сбитая с ног соседка материт вслед и крутит пальцем у виска.

Со второго этажа – три пролета: два больших и нижний, подъездный, в котором всего шесть ступенек. Шлеп-шлеп-шлеп – потому что тапочки. И халат. Больше ничего. Когда раздался звонок, она забыла обо всем.

Тугодум-домофон не понимает важности момента. Нервы. Улица.

Мороз обливает жгучим пламенем, забирается под, на и в. У дверей – машина с темными стеклами.

– Сюда, – зовет кто-то изнутри.

Дверца отворяется.

Взмыленная, бурно дыша, Алена нагибается, собираясь спросить…

177

– Верите, – златокудрая голова нежно склоняется к плечу соседа, – что все в жизни – неслучайно?

Чувственный шепот едва слышен. Мужчина нервно оглядывается в другую сторону, где сидит супруга, но она поглощена кинодейством и ничего не замечает.

Ему неловко. Он косится на таинственную незнакомку слева. Взгляд пробегает по ней сверху донизу, задерживаясь на особых обстоятельствах.

Все при ней. Одета с шиком. Не вульгарна. Симпатична. Впрочем, ничем не лучше жены.

Но и не хуже. В уме щелкает калькулятор. Накрывают туманы и проносятся ветра. Наконец, из-за согнанных туч выплывает солнце.

Он улыбается.

Она встает и медленно выходит. Фильм продолжается. Жена переживает за бьющуюся в истерике героиню, которой изменил герой. Мужчина ерзает и косится на опустевшее кресло – на еще теплом от сдобного наполнения месте белеет визитка.

– Стоп.

Изображение замерло. Потянувшаяся влево рука мужчины – змея, крадущаяся за добычей. Картина маслом.

Докладчица удаляет с монитора ситуацию с однозначной концовкой и смотрит на собравшихся.

– Слишком примитивно, – говорит одна.

– Слишком нахально, – допускает вторая. – Легко напугать.

– Слишком сложно. – Третья сексуально потягивается и кривит губки. Она самая юная из всех и не пропускает случая это подчеркнуть.

Докладчица и две другие – старше и мудрее. Они не смотрят на третью. Они думают.

– Я бы заставила сделать первый шаг, – первая.

– Романтика и тайна хороши, – вторая, – если не переусердствовать.

– Они на все клюют, – третья. – Только покажи.

Докладчица:

– Этот – другой. На Лизу не клюнул.

Третья хмурится. Получается, что и у нее могло не получиться. Лиза – конкурентка по возрасту и стати. Правда, в Комиссию не входит. Пока. Пара неудач – и легко заменит.

– Я бы смогла, – упорствует третья.

Остальные улыбаются. Молодо-зелено. Но дело свое знает и сообществу предана. За то и держат ближе к себе, а не за гладкость юности при объеме зрелости.

– У него до сих пор – только с бухгалтершей из соседнего отдела. Тщательно скрывает. А та не смогла.

Докладчица улыбается и закидывает ногу на ногу, чего, впрочем, не видят виртуальные собеседницы – камера берет только верх. Рука тянется к кнопке запуска следующей записи:

– Смотрим результат?

Первая и вторая пренебрежительно цедят:

– Что там смотреть?

– Все как обычно? – не удержавшись, любопытствует третья. Как бы ни харахорилась, а учиться у старших не забывает. Умничка.

– На пять с плюсом.

– И все равно, – вздыхает первая. – Подбить на измену во время кино про измену… Мельчаем.

– Главное – результат, не так ли?

– Хочется сделать красиво.

Первая кивает и, меняя тему, обращается ко второй:

– Что с «Риэлтингом»? Чарли торопит.

– Одним из объектов занимается Роза. – Вторая смотрит на часы, улыбается: – Как раз в эту минуту.

– А другим кто? – интересуется недавняя докладчица.

– С ним Лиза работает. Пока – ноль.

Третья едва сдерживает злорадство. Счет в ее пользу растет.

Докладчица видит мигающий ярлычок:

– Кристина сбросила отчет.

– Отлично. – Все переглянулись. – Кто займется дальнейшим?

Докладчица поднимает руку первой.

176

Серый стеклянно-бетонный муравейник гудит и сверкает мутными глазами вставшего в пробках автостада – впереди авария или ремонт дороги. Из-под зада каждой стальной особи поднимается белесый туман, он окутывает натужно клацающие, как в ознобе, морды тех, кто притискивается сзади, и обдает псевдотеплой вонью перебегающих прохожих, прикрывающих нос меховыми варежками.

Ноги несут Кирилла домой. Не «домой», к квартире бывшей жены и украденного солнышка, а к любимой.

Он думает о деньгах. Десять тысяч долларов. Похитители знают его жизнь, сумма реальна. Громадна, да, но реальна. Если бы не развод – вполне посильна, чтобы занять и со временем отдать. Если бы не развод.