Анастасия Калько - Монастырский диверсант

*

Наум Гершвин не спешил возвращаться в номер. Он сидел в гостиничном баре, взяв двойную порцию "Макаллана" со льдом и неспешно потягивал воспетый Робертом Бернсом и осуждаемый Джеком Лондоном напиток, который оба автора называли "Джон – Ячменное зерно". И тут в зал вошёл Виктор Морской и заказал "Hennessy Beaute", тоже двойную порцию, с лимоном. "Видно, тоже что-то случилось, – догадался Наум, – Витёк не из тех парней, которые просто так перед сном привыкли рюмашку осаживать!"

Увидев Наума, Виктор перешёл к его столу.

– Ну и как вам эта жемчужина Ладожского озера? – спросил он, согревая ладонями пузатый бокал.

– Вполне сносно, – ответил Наум, – только вот кое-с-какими товарами напряжена, но это "пустяки, дело житейское", как говорил герой книги…

– Сельмы Лагерлеф, – подхватил Виктор, и мужчины рассмеялись над любимой шуткой Морского: делать вид, будто перепутал фамилию автора, изображая "тупого братка". – Хорошо, что я вас встретил, можно поговорить безотлагательно. Мне может понадобиться ваша помощь.

– Профессиональная? – уточнил Наум.

– Да. Вы очень помогли мне в прошлом году с делом Кротовых, и я высоко ценю ваш профессионализм.

– Спасибо. Что, Вероника нашла новую тему для расследования в этом пасторальном местечке?

– Скорее патриархальном. Верно. Есть шанс прихлопнуть в зародыше один криминальный бизнес.

– Ох, Ника, неугомонная дама, не отдыхается ей, как всем добрым людям, но раз такое дело, – хмыкнул Наум, – можете на меня рассчитывать.

– Я не сомневался, что именно так вы и ответите.

Какое-то время они молча смаковали свои напитки, потом Наум сказал:

– Мне бы ещё после недавнего процесса пар выпустить. Драконит, когда моему клиенту приговор выносят.

– Наслышан. Но Вильского все же освободили из-под стражи.

В бар вошла Вероника и остановилась у стойки, ожидая, пока ей смешают двойной "Манхэттен". Наум и Виктор пока ещё не заметили ее появления.

После бурного секс-экспромта в ее комнате Ника ощутила невероятный прилив энергии. Спать ей расхотелось совершенно. Освежившись под душем, она натянула джинсы и белую тунику и спустилась в бар вслед за Морским. Но увидев, что он уже беседует с Наумом, девушка решила подождать.

– Да, освободили – без штанов на улицу. И всем было ясно, даже прокурору, если он в детстве мозги вместе с соплями не съел, что парня подставили. Но жена привела такого свидетеля, что после его показаний Стефану хотели дать пять лет. Я глотку сорвал, но выбил три года, напомнил, что парень более года находился в ИВС до суда, а там день засчитывается за два, да нашёл пункты, по которым статью можно подвести под амнистию. Бился, аки Мцыри с барсом, уже на принцип пошёл: думал, костьми лягу, а не допущу, чтобы моего подзащитного из зала в наручниках увели. Хоть в чем-то поломаю им все кино. Но поражение в правах на пять лет он все-таки получил…

– Вы будете подавать на апелляцию?

– Уже готовлю. Вот увидите, я не успокоюсь, пока его жену с ее новым хахалем не прогоню голышом по Невскому, от площади Александра Невского до Адмиралтейства! Не умею проигрывать.

– Позовёте меня смотреть забег? – улыбнулся Морской.

– Непременно. Я им устрою Ледовое побоище, где они сыграют роль ливонских рыцарей!

– "И, отступая перед князем,

Бросая копья и щиты,

С коней валились немцы наземь,

Воздев железные персты"… – процитировал Виктор. – Не сомневаюсь в вашей победе, Наум Моисеевич.

– За победу, – Наум поднял стакан. – И свидетеля этого я ещё на чистую воду выведу, – перешёл он на зловещий шёпот, – вообразите, Виктор Ильич, я его сегодня встретил тут на улице. Идёт, ушлепок, по телефону треплется: особняк он в центре покупает, да ещё ремонт дорогостоящий в нем собрался делать! А на суде его представили, как офисного служащего среднего звена. Интересно, не так ли?

– Да, – Виктор одним движением сняв кожуру с лимонной дольки и проглотил кислый цитрус, – я сам покупал три года назад особняк и делал там ремонт, знаю, сколько это стоит. Офисному планктону нужно лет тридцать деньги откладывать, не есть, не одеваться, не оплачивать коммунальные услуги и ходить пешком!

– Вот именно. И я ещё разберусь, с каких доходов он особняки покупает, – пообещал Гершвин. – Теперь я окончательно уверен: Вильский невиновен, его подвели под статью и осудили, чтобы отжать имущество, и этот дрищ белобрысый – просто наёмный свидетель, который за плату наговорит чего угодно даже про родную мать. А я такого не прощаю и разжимаю зубы только на трупе!

– Я тоже встретил одного очень неприятного субъекта из прошлого, – признался Виктор, – с ним связаны едва ли не самые худшие воспоминания из моей жизни. И мало того, Вероника узнала, что этот тип собирается завести в Синеозерске свой, хм, бизнес.

– Двух зайцев убьёте, – понял все с полуслова Наум, – и старые счёты закроете, и новое дело пресечёте. Правильно.

– Привет, ребята, – подошла к ним Вероника. – Надеюсь, я не помешала?

– Нисколько, – ответил Виктор и встал, чтобы отодвинуть стул для Вероники. – Наум Моисеевич согласен помочь нам.

– Три мушкетёра в сборе, – улыбнулся Гершвин.

– Вообще-то их было четверо, – уточнил Виктор.

– Что-то Лилька пропала, – Наум посмотрел на часы, – пошла после ужина в магазин и второй час гуляет.

– Ты же знаешь, как долго женщины могут ходить по магазину, даже если пришли со списком покупок, – пояснила Вероника, – не всегда легко быстро отойти от кронштейнов с одеждой или прилавков с косметикой.

– Для меня покупка ботинок или водолазки – дело десяти минут, – заметил Виктор.

– Я знаю, но сейчас речь о женщинах. Нам же так хочется посмотреть и то, что сейчас не нужно, и то, что так симпатично смотрится на "плечиках" по соседству.

– Это верно, – согласился Наум, – моя бывшая может полдня в Гостинке провести, примеряя шмотки, да и дочка уже – вся в маму. Недавно два часа джинсы выбирала, я весь постамент себе на диване отсидел, все журналы перелистал, пока Лена штаны мерила. Да ещё прикупила пояс, жилетку, два браслета на щиколотки и ещё какие-то прибамбахи, по ее словам жизненно необходимые к новым штанцам. Ох и кокетка! – добродушно усмехнулся Наум, – и это уже в двенадцать лет! Что же будет дальше?..

– Слышали, что пишут в новостях? – спросила Вероника.

– Нет, а что? – спросил Морской.

– Прошёл слушок о новой модификации гриппа где-то в Азии. Мне Света из редакции позвонила. Они мониторят "каналы сплетен" и проверяют интересную инфу, чтобы не упустить сенсацию, но и не словить фейк.

– Гриппы растут, как грибы после дождя, – скаламбурил Гершвин.

– Как грибы в Ольгино, – добавил Морской, намекая одновременно и на любимый грибниками лес на берегу Залива возле турбазы, и на ставшую притчей во языцех "контору троллей", обивающуюся в тех же краях.