Алексей Наст - Загляни в своё сердце

Семён удивлялся – какой в нём прорвался «супербой» – приставания к Кате, тут же интрига с женой знаменитого городского медицинского светилы. Как говорится – началась светлая полоса жизни.

Марина работала в городском еженедельнике и ездила в Омск освещать съезд производителей рекламы региона. А Семён был послан Гошей, то бишь самим Сергеевым, на нефтеперерабатывающий завод для подписания договора о поставки топлива в пригородный район на нужды уборочной. Перед этим наверху была грандиозная «резня» за право поставок бензина акционированным сельхозпредприятиям, и опять Сергеев «задавил» губернатора – пригородный район был, всё-таки, частью области. Поставки, через липовый конкурс, организованный мэрией, выиграл концерн Гоши, но сам Гоша светиться, не понятно почему, не захотел и для грандиозной операции привлекли фирму Семёна.

Семён ездил подписать уже заключенный через его голову договор.

Завтра он получит деньги из областного бюджета на свой счёт, положенное оставит, а остальное пустит в Омск, прибыль же аккуратно разбросает по счетам заинтересованных лиц. Всё как обычно.

–-Когда мы остановимся? – спросила Марина, стряхнув дрёму.

–-Устала?

–-Есть хочется и ещё кое-что.

–-Пи-пи? – Семён усмехнулся.

–-Ха-ха. Нет, что-то другое.

–-По большому?

–-Опять не угадал. Хочется тебя!

–-Однако, ты ненасытная, – Семён улыбнулся и оглянулся на хитрое лицо Марины. Да, она явная шлюха. – Потерпи. Заедем в лесок.

–-Ты деловой мужчина. На тебя жена не давит?

–-В смысле?

–-По жизни.

–-Меня уже давно никто не трогает. А жена у меня очень демократичная женщина. За что на меня давить? Я в загулы не ухожу. – Семён улыбнулся. – Разве, если кого волной прибьёт.

–-Часто прибивает? – поинтересовалась Марина и стала гладить его шею.

Семён подумал – до чего приятно общаться с малознакомыми дамами, овладевать ими страстно и менять, как перчатки. Почему он не жил жизнью повесы? Вопрос вопросов! Надо было задаться им значительно раньше!

–-Что молчишь? Часто прибивает? – в голосе Марины послышались ревнивые нотки.

–-Нет, – Семён ухмыльнулся. – Очень редко.

–-И тогда ты цепляешься, как муравей за соломинку?

–-А как иначе?

–-О, я вижу, ты себя жалеешь. Бедный юноша!

–-Есть маленько, – Семён улыбнулся и исхитрился поцеловать её ладонь. – Но это так, мимолётное.

–-А знаешь, я когда со своим профессором пообжилась, медовая дурь прошла, так я ой как заныла! Прямо заревела. Хочу туда, а он не разрешает. В кино или клуб – у него собрания, лекции. Правда, шмотками и духами берёт своё. Задарит, глядишь, я и отстану, сижу тихо какое-то время, – Марина засмеялась. – Самой смешно про свою семейную жизнь рассказывать. Но я не виню себя, что сделала такой шаг. По крайней мере, я обеспечена, и дети мои растут в нормальных условиях, не как я росла.

–-Ты плохо росла?

–-Росла-то я хорошо. До ста восьмидесяти вымахала. Я имею ввиду условия жизни. Быт. Всё детство, да и остальное время, сколько себя помню, приходилось во многом себе отказывать. Так, вроде, посмотреть, ведь я и не жила – выживала. Всё самое лучшее кануло в пустоту, не оставив в памяти следа, будто не было ничего.

–-Грустно говоришь, – вздохнул Семён.

–-Я правду говорю.

–-А моё детство шло иначе. Может, в моем понимании, иначе. Мне, наверное, приходилось отказывать себе ещё больше. Но, одна деталь – отказывал себе я сам, а не из-за обстоятельств. Так что, прожитой жизнью я доволен. Какая бы она ни была, она моя и прожил её я. О прошедшем не жалей – его уже нет, а о будущем… Его ещё нет. Хотя, может и не быть.

–-Семен, в тебе есть что-то фатальное, – посмотрела на него Марина. – Да, да. Я уже столько с тобой, ты часто смерть упоминаешь. Тебе словно всё равно: здесь или там…

–-Разве не всё равно?

–-Меня умирать не тянет!

–-Никто умирать не хочет, пока живёт хорошо.

«Лексус» притормозил у поворота с шоссейной дороги на просёлочную, и мягко скатился вниз, покачиваясь по ухабам между высокими соснами. Впереди виднелась небольшая поляна, заросшая травой и простенькими кустистыми цветами. Машина въехала на поляну и остановилась.

Семён отпустил тормоз и выключил зажигание.

–-Приехали. Перерыв на обед, или завтрак, или ещё, как там называется… Выходим.

Марина улыбнулась и открыла дверцу машины.

Семён потянулся, устало вздохнул. Сейчас он перекусит, взбодрится сексом и опять помчится по нудной дороге. Не вовремя он отпустил Артёма в отпуск, сейчас бы беззаботно ехал на заднем сидении, предаваясь ласкам.

Семён оглянулся на Марину. Та уже расстелила на траве покрывало и выкладывала из пакета съестные припасы: колбасу, булочки, свежие помидоры с зелёным луком, сыр, упаковки кефира. А интересная командировка получалась – и дело Семён сделал, и с красивой женщиной завёл интрижку. Смущали его только постоянные мысли о Кате. Он уже додумался до того, что реально полюбил Катю – его чувства не симпатия и не страсть, а настоящая любовь! Она молодая, привлекательная, не чета заезженной жизнью Вере. Карьера Семёна шла в гору – бензиновая сделка первое тому подтверждение, в самый раз было заиметь симпатичную молодую жену.

Семён наткнулся взглядом на похотливые глаза Марины и ощерился – Катя не такая шалая, изменять ему не стала бы с первым встречным.

–-О чём размышляешь? Присаживайся, закусывай, – указала на еду Марина.

Выйдя из машины, Семён прилёг рядом, опустив голову на упругое бедро Марины, и тут же ощутил животное желание. Как всё-таки возбуждала доступная и ещё не приевшаяся женщина!

Он взял большой спелый помидор, надкусил его. Сок алыми струйками побежал по подбородку.

–-Такие помидоры надо есть с сахаром. Малиновка, – пояснила Марина, криво и дразняще усмехаясь. – Чувствуешь, они уже сластят, сами по себе. Сорт такой.

Семён пожал плечом.

–-Помидор, как помидор.

–-Не скажи. Дай-ка, – Марина взяла надкусанный плод и тоже откусила кусочек. – Ну, что ты врешь? Он сладкий. На, распробуй.

–-Это ты у меня сладкая! – засмеялся Семён и силой притянул к себе лицо Марины, жадно поцеловал её в пухлые чувственные губы.

Марина лизнула языком его в нос и потянулась рукой к ширинке на его брюках. Семён ощутил боль – желание секса стало нестерпимым.

Он не стал мешать ей, наоборот, подвинулся ближе, и застонал, когда Марина принялась ласкать его ртом. Он не видел происходящего из-за её волос, от которых веяло сводящим с ума дурманом духов и тем запахом женщины, который отключает разум. Выдохнув воздух, чтобы снова не застонать, Семён расслабленно подсунул под голову кулак – как здорово!

Даже сейчас не верилось, что ему делала минет жена знаменитого Кривцова, а после отдастся и он будет пронзать её лоно в безудержном ритме и они сольются в едином блаженном порыве.