Джеймс Чейз - У мертвых не спросишь

– Взгляни-ка на это.

Закатив глаза к потолку, Берни одобрительно присвистнул.

– Вперед! – Он вскочил на ноги. – Если она и в реальности такая красотка, как на этом фото, ее стоит поискать.

Когда на «бьюике-роудмастере», который я взял напрокат в Сан-Франциско, мы въехали в Уэлден, уже начинало смеркаться.

На первый взгляд Уэлден производил впечатление процветающего городка, уютного и чистого, с широкими улицами и тротуарами, по которым толпами прогуливались горожане.

– Неплохо для захолустья. – Берни едва не свернул шею, пожирая глазами высокую стройную блондинку. Она стояла на перекрестке в ожидании зеленого света светофора и обожгла его взглядом, когда мы проезжали мимо. – Женщины, во всяком случае, не похожи на снулых рыбин, а это всегда хороший знак.

– Может, заткнешься? – сердито предложил я. – А еще женатый человек. Постыдился бы.

– Был бы ты женат на Клэр, вел бы себя точно так же, – огрызнулся Берни. – Эта женщина своими бесконечными причитаниями сводит меня с ума. Если б время от времени я не общался с кем-то еще, я бы вообще разочаровался в прекрасном поле.

– Не надо было на ней жениться.

Берни горько хохотнул:

– Идиотом меня считаешь? Это не я на ней женился, а она вышла за меня замуж – почувствуй разницу.

Притормозив возле патрульного, я выяснил, как проехать к отелю «Шад», и через пять минут мы были на месте.

Гостиница – высокое здание, втиснувшееся между офисным корпусом и хозяйственным магазином, – выглядела довольно неказисто. Оставив машину в гостиничном гараже, расположенном на противоположной стороне улицы, мы затащили чемоданы в вестибюль. Чахлые пальмы в горшках, плетеные стулья и потускневшие плевательницы придавали вестибюлю убогий вид, и потрепанный жизнью портье, с мясистым носом, испещренным багровыми прожилками, тоже не прибавлял заведению лоска.

– Ну и дыра, – проворчал Берни. – Не удивлюсь, если в номерах водятся клопы.

– А ты на что рассчитывал? На тутовых шелкопрядов? – хмыкнул я и отправился к стойке администратора.

Когда я попросил два номера сроком где-то так на неделю, портье воззрился на меня с искренним удивлением.

– Есть два номера на втором этаже, – просипел он прокуренным голосом. – Сойдут?

– Вполне. Распорядитесь насчет багажа. Где тут у вас бар?

– Да вон там, вторая дверь по правую руку.

Бар представлял собой длинное узкое помещение со все теми же пыльными пальмами, плевательницами и плетеными стульями. Он был абсолютно пуст, если не считать бармена, уткнувшегося в вечернюю газету, которую при виде нас он отложил с явным сожалением.

– Добрый вечер, джентльмены. – Бармен, рослый парень с кирпично-красным лицом и блестящими глазами пьяницы, встал за стойку и вопросительно посмотрел на нас.

Я заказал два виски с содовой.

– Весело, как на похоронах, – проворчал Берни, оглядев пустой зал. – Что, в этом отеле собрались одни трезвенники?

– Рано еще, – буркнул бармен, очевидно раздосадованный тем, что мы нарушили его покой. – А вы у нас остановились?

– Точно, – ответил я. – Читали когда-нибудь «Криминальные факты»?

– А то как же. Мое любимое чтиво. – В его глазах мелькнуло опасливое любопытство.

Залпом проглотив виски, я пододвинул стакан бармену. Берни, не желая от меня отставать, поспешно осушил свой.

– Повторим, пожалуй, – произнес я многозначительно. – Так вот, мы работаем на «Криминальные факты». Расследуем дело Фэй Бенсон. Не припомните ее?

Стакан выскользнул из руки бармена и, с жалобным звоном стукнувшись о пол, разлетелся вдребезги. Зло ругнувшись, бармен наклонился, пытаясь ногой запихать осколки стекла под барную стойку. Когда он разогнулся, кирпичный оттенок его щек словно бы выцвел.

– Что вы сказали, я не расслышал?

– Фэй Бенсон. Помните такую?

– Помню, как не помнить. – Он потянулся за новым стаканом. – Так, значит, вы о ней писать будете?

– Если удастся взглянуть на дело под другим углом.

Налив в стаканы виски, бармен принялся переставлять с места на место пустую посуду.

– Под каким таким углом? – осведомился он, старательно избегая моего взгляда.

– Не знаю еще. Мы пока только осматриваемся. Глядишь, что-нибудь и обнаружим. Случай-то любопытный. Девушка, на которой лишь сценический костюм из лифа и коротеньких шортиков, внезапно исчезает. Куда она подевалась? По какой причине пропала? Есть у вас какие-нибудь соображения?

– У меня-то? – Бармен взглянул на меня исподлобья. – Почему у меня должны быть какие-то соображения?

– Вы были с ней знакомы?

Мгновение он колебался, ожесточенно протирая рюмку, потом неохотно ответил:

– Не знал я ее вовсе. Ну, заходила она сюда время от времени пропустить стаканчик – вот и все.

– Она приходила одна?

– Одна-одинешенька. Думаю, и приходила-то сюда, чтоб среди людей посидеть.

– А дружка у нее не было? – спросил я, внезапно понимая, что бармену не по себе. Он старался держать себя в руках, и я скорее ощутил его напряжение, чем что-то заметил, но факт оставался фактом – он явно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Непохоже, чтоб она с кем-то якшалась. Всегда держалась особняком.

– Может, у нее был приятель, почем вам знать? – вмешался Берни. – Вам же она не докладывала.

Бармен смерил его хмурым взглядом:

– Может, и так. А с чего вам вздумалось ворошить старую историю?

– Хотим выяснить, куда она пропала, – пожал я плечами.

– Копы, значит, ничего не раскопали, а вы сможете? – Он поднял на меня глаза и сразу же отвернулся, но я успел заметить странную гримасу, на мгновение исказившую его лицо. А парень-то не так прост, как кажется, мысленно отметил я, надо бы к нему приглядеться.

– Мы из тех ребят, которые Шерлока Холмса за пояс заткнут, – самодовольно хохотнул Берни. – Вы бы удивились, узнав, сколько дел удалось нам раскрыть. Мы иногда сами этому удивляемся. Копы нас ценят и от нашей помощи никогда не отказываются.

– Правда, что ли? Стальные челюсти вам понадобятся, чтобы разгрызть этот орешек, – мрачно отрезал бармен, вышел из-за стойки и плюхнулся на стул в дальнем конце бара, снова развернув газету.

– Не подскажете, где находится клуб «Флориан»? – спросил я, покончив с виски.

– Через сто ярдов, с правой стороны улицы, – процедил бармен, не отрываясь от чтения.

– Не больно-то он дружелюбный, ты заметил? – вполголоса пробормотал Берни, когда мы выходили из бара.

– Я заметил, что он напуган до чертиков.

Дверь бара захлопнулась за нами с глухим шлепком.

– Подожди-ка секунду. – Прильнув к стеклянной дверной панели, я попытался разглядеть, что происходит внутри. – Он звонит по телефону.

– Да решил небось поставить доллар-другой на лошадь.