Сергей Мартин - Кукловоды

–– Попробую…

Звонок Максима застал Алекса на лоджии, где он курил, задумчиво глядя на огни вечернего города и догорающую зарю.

Джеки наслаждалась горячей ванной, и он мог говорить с другом, не опасаясь обеспокоить жену.

–– Алекс, мои ребята выяснили имена попутчиков Брандта, – сразу же перешёл к делу Марьин. – Все трое немцы. В списке пассажиров они значились под фамилиями Дейц, Кляйн и Штайнман. Дейц проживает в Штутгарте, Кляйн в Мюнхене, а Штайнман в Вене. Возможно, это не настоящие их имена, но пока работаем по ним. Я попросил Манфреда узнать всё об этой троице и надеюсь на днях получить исчерпывающую информацию. По Брандту, возможно, появится что–то интересное уже утром. Во всяком случае Фред уже послал к нему домой своих парней, чтобы покопались досконально в его "грязном белье". Надо же выяснить, как он вышел на этот бордель, и что связывает его с тремя другими.

–– Что связывает – понятно. Но неплохо бы узнать, как они познакомились? – ответил Клёнов. – Наверняка, в прошлом у них много общего, в смысле – грязного, и они как–то пересекались друг с другом.

–– Мы с Фредом тоже так считаем… Алекс, у меня есть ещё кое–что стоящее, – интригующе сообщил Марьин. – Я решил проверить, не останавливались ли они в гостиницах сразу по прибытии, и оказалось, что номера на эти имена были забронированы в одном частном отеле. Никогда о нём не слышал. Довольно странный выбор для богатых интуристов. Сейчас еду туда. Если повезет, может быть ещё застану…

–– Вряд ли, но попытаться стоит. Только не вспугни их, Макс. И, вообще, поосторожней…

–– Обижаешь, – шутливо ответил Марьин и уже серьёзно продолжил: –Да, по Алёниной проблеме пока ничего определённого нет, но ребята озадачены и работают в этом направлении. Тот адрес, что был указан в документах, всего лишь маленький офис в бывшем общежитии. Что–то вроде почтового ящика. Сама клиника находится где–то в Подмосковье. Ты не волнуйся, мы и с этим разберёмся.

–– Не сомневаюсь. Держи меня в курсе… Макс, извини, что свалил на тебя эти проблемы, а сам прохлаждаюсь…

–– Да ладно, у нас людей достаточно. Тебе давно пора завязывать с оперативной работой. Ты же командор – мозг организации. Вот и занимайся общим руководством и стратегией. А в "казаки–разбойники" пусть играют молодые.

–– Выходит, я уже старик и ни на что другое не гожусь? – с горькой иронией спросил Кленов.

–– Я этого не говорил, не передёргивай, – ответил Марьин. – Ты прекрасно понимаешь, о чём я… Ну, пока.

В трубке раздались гудки, и Алекс, затушив сигарету в пепельнице, обернулся к приоткрытой двери лоджии. На пороге стояла жена, расчёсывая пальцами водопад роскошных бронзовых волос. На ней был только короткий мягкий халатик, запахнутый и завязанный на поясе, но почти не скрывающий её великолепной груди, призывно манящей к себе из глубокого выреза. Женя нежно и игриво улыбнулась ему и спросила:

–– Кто назвал тебя стариком? И на что ты не годишься?

–– Макс звонил… – ответил Алекс, обнимая её и погружаясь в бездонный пьянящий омут глаз любимой. С пылкостью юноши он слился с ней в долгом страстном поцелуе, а потом легко подхватил на руки и понёс в спальню…

Они лежали в упоительном изнеможении после долгих и бурных любовных ласк, не выпуская друг друга из объятий, и тихо шептали сокровенные нежные слова. Их любовь ничуть не угасла за годы совместной жизни. Напротив, тяжёлые и трагические испытания научили обоих по– настоящему ценить этот бесценный дар и каждый момент своей близости превращать в феерический праздник подлинного и всеобъемлющего единения плоти и душ…

Москва, 1998г.

Занятия в школе закончились, но восьмиклассница Ирина не спешила домой, боясь застать там мать с её любовниками. Эти свидания происходили всё чаще, и девочка уже не раз сталкивалась в квартире с чужими незнакомыми мужчинами, по– хозяйски расхаживающих по комнатам в одних трусах и как– то странно глазеющих на неё, словно коты на сметану. От этих взглядов ей становилось не по себе, и тогда она торопливо и тихо выскальзывала за дверь, прихватив с собой девятилетнюю сестренку Светку, и отправлялась делать уроки к подружкам, или просто слонялась по улицам в ожидании, когда уйдут мамкины кавалеры. Обычно она возвращалась поздно и заставала мать почти голой и растрёпанной, лежащей на измятой кровати в спальне с остекленевшими глазами, отрешённо и с каким–то бесовским блеском смотрящими в потолок. Возле неё валялся шприц, и Ирина уже знала, что это означает.

Девочка любила свою мать, и ей было очень жаль её. Раньше мать Ирины не была такой, и дочери не приходилось сгорать от стыда, слыша во дворе злорадные и гнусные сплетни соседок, называющих её "шалавой" и "гулящей". Раньше их семья жила вполне благополучно, не богато, но и не бедно. Мать была красивой и весёлой женщиной, отец – заботливым и любящим, выпивающим лишь по праздникам и никогда не позволяющим себе не то что поднять руку на дочерей или жену, но даже крепкого слова в их присутствии.

Всё рухнуло в одночасье со смертью отца. Говорили, что он погиб от бандитских пуль, настигших его с напарником где– то в калмыцких степях, куда занесла его нелёгкая работа дальнобойщика. На зарплату медсестры матери всё труднее становилось содержать себя, Ирину и Светку. В лихолетье "перестройки" и "дикого капитализма" цены росли каждый день, как на дрожжах, опережая мизерные прибавки к и без того "смешному" жалованию, которое выплачивали с большими задержками. Бывали дни и недели, когда в доме не на что было купить даже хлеба, и тогда мать вынужденно брала деньги в долг у друзей и знакомых. Но долги рано или поздно нужно было отдавать да ещё с процентами, ведь инфляция съедала "деревянный" со скоростью лесного пожара. Чтобы хоть как– то залатать дыры в семейном бюджете, мать работала день и ночь на двух работах да ещё ходила по частным клиентам, делая инъекции больным за небольшую плату, но всё равно они терпели нужду во всем.

И вот однажды, года два назад, в доме впервые появился дядя Лёня. Мать называла его другом, но Ирина с ревностью замечала, что их отношения не так невинны. Уже через неделю "друг" остался ночевать у них, и Ирина долго не могла уснуть, слыша, как в соседней комнате скрипит кровать и сладострастно стонет мать.

С появлением у матери любовника жизнь их стала заметно лучше. Дядя Лёня оказался удачливым бизнесменом и, приезжая в гости, всегда приносил пакеты с разными вкусными деликатесами и фруктами. Иногда он дарил матери какие–то вещи и, наверное, давал ей деньги, на которые она покупала обновки девчонкам. Но, главное, мать стала работать на одной из многочисленных фирм Леонида Владимировича, которые множились, как грибы после дождя, и также быстро исчезали. У неё появились деньги и приятели. В свои тридцать три она выглядела свежо и элегантно и пользовалась успехом у мужчин, в основном таких же бизнесменов, как и дядя Лёня, которые снимали стресс после напряжённых трудов в обществе красивых женщин.