Александр Саблин - Запомните нас такими

– Может, мне стоит обидеться? – спросила она.

– Думаю, что это вряд ли приблизит нас к истине.

– Ладно, – разозлилась она, – выкладывайте свою проблему и проваливайте.

Кажется, в желании поддержать непринуждённый разговор я перегнул палку.

– Если коротко, – сказал я, – то беда. А если подлиннее, то убили моего друга, – я помолчал. – И вы его знаете, это муж Эллы.

Екатерина посмотрела на меня так, будто только что увидела:

– Я вам не верю.

– Я бы тоже хотел не верить, – сказал я. – Только вряд ли это как-то поможет Анатолию.

Женщина побледнела:

– А что с Эллой?

– С ней всё в прядке, – я потёр щёку. – Вы что же, действительно ничего об этом не знаете?

– Откуда?! Я весь день на работе!

– Ну, а теперь-то хоть знаете?

– Э! – сказала она. – Если вы будете продолжать в том же духе, мы разругаемся с вами вдрызг.

– Кажется, меня действительно понесло, – согласился я.

Мы помолчали.

– Налейте-ка мне ещё, – сказала Екатерина.

Я наполнил её бокал доверху. Она залпом выпила:

– Хотите у меня узнать, кто это мог сделать?

– Хочу, чтобы вы её успокоили, а там уж сами решайте.

Бросив на меня взгляд, она горестно вздохнула:

– Никак в голове не укладывается.

– Вы часто у них бывали? – спросил я.

– Скорее, они у меня. На даче. Толик любил… повеселиться, – её голос задрожал, она попыталась улыбнуться. – Кажется, мне надо поплакать, – удивлённо произнесла она.

Я попытался снизить градус её переживаний:

– Когда вы в последний раз виделись с Эллой?

– Вчера. Мне понадобилось у неё кое-что выяснить, – она отвела взгляд в сторону. – Ничего особенного, обычные девичьи посиделки.

– А кто-нибудь кроме вас мог знать об этой встрече?

Женщина пожала плечами:

– Трудно сказать. Мы ведь договаривались с ней по телефону.

– И весь вечер провели вдвоём?

– Да.

– И вам никто не звонил?

– Нет.

– А когда вы с ней расстались?

– Где-то около девяти. Точно не помню.

То, что она не помнила точного времени, было скорее плюсом, чем минусом.

– Извините, что расстроил вас, – сказал я.

– О чём вы говорите! Давайте лучше помянем Толю.

Я не возражал. Женщина поставила на стол две рюмки и бутылку «Столичной». Мы дружно выпили.

– Иногда мне кажется, что люди делятся на две категории, – произнесла она, – на тех, кто думает, что жизнь никогда не кончается, и на тех, кто считает каждое её мгновение.

– Смерти наплевать на то, что мы о ней думаем, – сказал я.

– Да, – согласилась Катя, – но одни могут это принять, а другие – нет.

– Иногда смерть происходит так быстро, – сказал я, – что человек не успевает моргнуть. Миг и вечный покой. Счастливая смерть, слышали, наверное, о такой?

– Вы действительно думаете, что внезапную смерть можно считать счастливой?

– Человек мучается, когда есть выбор. Выбор и время, чтобы его принять. Ну, ещё от боли и страха.

– Считаете, что Толя всё это благополучно миновал?

– Вот это я бы хотел выяснить, – сказал я.

– Так вот оно в чём дело, – медленно произнесла она, – вот, значит, зачем вы здесь.

– Я приехал, потому что Толя мой друг, – сказал я. – А я друзей не сдаю ни живыми, ни мёртвыми. А чтобы вам стало ещё понятнее, считайте, что вместе с ним умерла и часть меня.

Зажмурившись, она потрясла головой:

– Круто. Может быть, вы и меня внесёте в этот список?

– Может быть, если вы мне скажете, кто его убил.

В тот вечер, как мы ни старались, она так и не смогла назвать имя убийцы.

Я приспустил в машине спинку кресла и, устроившись поудобнее, попытался подвести итоги. Пока они не радовали. Теоретически, за пятнадцать миллионов Толю мог убить любой, кто хорошо умел считать до пятнадцати. Навскидку – пальцев для подозреваемых на руке явно не хватало.

Я вышел из машины и позвонил Карташову. В его голосе удивления не было. Он молча выслушал мой монолог и предложил встретиться в «Сове». Насколько я помнил, этот небольшой ресторанчик славился не только очередями, но и кухней. Правда, Карт предупредил, что две новых забегаловки переманили к себе почти всю молодёжь и теперь для заведения наступили не лучшие времена.

Увидев у гардероба швейцара, я в это почти поверил. В его фигуре жизни ощущалось не больше, чем в выставленном в витрине магазина манекене. Несколько одиноких пар за круглыми столиками пытались хоть как-то скрасить своё одиночество. Карт сидел в углу у окна и из высокого стакана потягивал какую-то жидкость. Встретившись со мной взглядом, он привстал и призывно помахал рукой. В его чёрный двубортный пиджак при желании легко можно было бы втиснуть средних размеров бурёнку. Ответив на рукопожатие, он окинул меня цепким изучающим взглядом и одобрительно хмыкнул:

– Похоже, занятия бизнесом не самое худшее из того, что господь ниспослал землянам.

– Сдаётся мне, что, поднимаясь на Голгофу, он не забыл и о журналистах, – откликнулся я.

От барной стойки отделился официант и подошёл к нам. Его длинная фигура являлась почти точной копией стоявшего в дверях швейцара. Появившиеся на столике бутылка водки, малосольные огурчики, жареный картофель, соевый соус и присыпанная зеленью телятина приятно оживили угрюмую атмосферу. Карт поблагодарил официанта и, накинув на запотевшую бутылку полотняную салфетку, собственноручно наполнил рюмки.

– Ты знаешь, – сказал он, у людей в головах теперь лишь три мысли: как заработать, как потратить и кого переспать. Ты единственный, с кем ещё можно поболтать о трансцендентном.

– Так уж и единственный? – не поверил я.

– Во всяком случае, единственный, кто делает это с удовольствием, – уточнил Карт.

– Сегодня я тебя как раз и пригласил, чтобы побеседовать об этом, – сказал я. – Не возражаешь?

Карт опорожнил рюмку и, удерживая дыхание, кивком головы продемонстрировал свою готовность.

– И это всё? – спросил он, когда я закончил повествование.

– Мне нужно знать, были ли мальчики вообще, кто их «родители» и где с ними можно познакомиться?

– А больше тебе ничего не хочется? – его взгляд стал более чем выразительным. – Думаешь, если ты их найдёшь, они застыдятся и тут же вернут тебе бабки? Может, ты уже и тарелочку приготовил?

– Тридцать восьмого калибра.

Его взгляд упёрся мне в грудь:

– Вот из этого калибра они тебя и укокошат, – голосом позднего Калиостро пообещал он. – А заодно и меня. Когда вы, наконец, начнёте решать такие дела цивилизованно, через суды?

Я закурил и уставился на Карта. Тот отложил в сторону вилку и заёрзал на стуле. Наконец, не выдержал и посоветовал:

– Задействуй ментов и не морочь мне голову.

В общем-то, совет для погрязшего в выпестованных обществом ценностях индивида был вполне разумным.