Гэвин Лайл - С мертвых не спросишь

Похоже, Министерству обороны принадлежит в Лондоне не меньше половины всех домов новой постройки. Здание, куда я вошел, было построено в тридцатые годы и, видимо, перешло к министерству еще во время войны. Глядя на необъятных размеров вестибюль и могучие каменные стены, казалось, что оно первоначально предназначалось для масонской ложи или какого-нибудь страхового общества.

В окошке в центре вестибюля я получил разовый пропуск и вместе с пожилым сопровождающим отправился по кремовым с зеленым коридорам.

С Джеком Моррисом мы знакомы с тех времен, когда я в чине капитана служил в этом же министерстве – правда, в другом здании. Должность Джека была тогда довольно таинственной – не в смысле особой секретности, а потому, что он имел отношение сразу ко всем подразделениям контрразведки: службе "DI5", особому отделу, иностранному отделу и ко всем прочим подразделениям, занимавшимся контрразведкой и работой с населением. До этого он был в "МI5" и занимался внешним наблюдением, однако долго продержаться на такой работе невозможно – как только лицо такого сотрудника примелькается, его либо увольняют, либо переводят на бумажную работу.

Джек был невысоким, коренастым мужчиной лет шестидесяти, с приглаженными седыми прядями и рубленым лицом. На этом румяном фоне странно смотрелись очки в тонкой оправе. Когда я открыл дверь кабинета, он приветственно махнул рукой из-за заваленного бумагами стола.

– Привет, бродяга – бери стул.

В кабинете поместились еще два свободных стола зеленого сукна, с закругленными углами. Я прихватил от одного из них какой-то допотопный стул, придвинул его ближе и осторожно сел.

Джек взял один из бутербродов, лежавших на столе, и пригласил меня присоединяться. Откусив от своего, он пробурчал:

– Покажи-ка мне документы...

– Какие? Права, на телефон, на плату за телевизор?

Он прожевал и проглотил кусок.

– Сам знаешь, какие.

Я протянул ему разрешения на ношение оружия. Он мельком просмотрел выданное министерством, куда внимательнее – выданное в полиции. Затем поднял на меня глаза.

– Наверно, я старею и глаза подводят. Не вижу я никакого "вальтера" калибром 9 мм.

Я пожал плечами.

– У меня такого нет.

Он усмехнулся.

– Ну вот, ты сам признаешь. Наверное, жаль было выбрасывать его в водосточный колодец?

Он снова усмехнулся и откусил от бутерброда.

– Если ты знаешь, что пистолет был мой, придется попросить включить его в одно из этих разрешений, – сказал я.

– Да, такой пистолет недавно нашли в Аррасе. Французские коллеги обратились в Скотленд-Ярд с просьбой установить его владельца и при этом намекали на тебя. Как тебе это нравится?

Да, контакт с Джеком оказался очень полезным. А он продолжал:

– То, что пистолет твой, не доказано – пока.

Приятно слышать. Хоть ничего иного я и не ожидал, никогда и ни в чем нельзя быть уверенным абсолютно.

Джек встал из-за стола, потянулся и крякнул от удовольствия. Одет он был довольно просто и отнюдь не модно: костюм в мелкую клетку, рубашка в ромбик, коричневые башмаки и клубный галстук – понятия не имею, какого клуба.

– Я знаю, почему ты разъезжал по Франции с оружием без разрешения, – он ткнул в мою сторону бутербродом с ветчиной. Во Франции твои разрешения – пустые бумажки, а получить французские тебе слабо. Поэтому ты прихватил с собой пистолет, по которому не установишь его владельца. Я тебя даже не спрашиваю, где ты его достал, чтобы тебе не врать напрасно. Однако...

– Все происходило не у нас.

Он пристально взглянул на меня и кивнул.

– Существенное замечание. Но во Франции все газеты называют тебя владельцем найденного пистолета, то же самое могли бы написать и наши, не будь у нас закона об ответственности за клевету. Насколько я знаю, никто из здешних репортеров не догадался поинтересоваться твоим разрешением на ношение оружия. Мы такой информации не дадим, я постарался добиться того же от полиции. Но множество людей об этом знает – хотя бы в твоем тире, например. Как только эти сведения появятся в газетах, нас спросят, почему мы выдаем разрешения на ношение оружия людям, которые отправляются потом во Франции изображают из себя Джеймсов Бондов, незаконно используя "вальтер". Ты представляешь ситуацию, бродяга?

– Почему ты все время называешь меня бродягой?

Джек задумался.

– Привычка... Обычно я так называю только тех, кто мне симпатичен. – Он снова сел за стол и занялся бумагами. – Когда в последний раз мы тебя приглашали поработать телохранителем?

– Когда приезжали ливийцы по нефтяному соглашению.

– Значит, прошлой осенью. И в обмен на не слишком сложную работу ты получил разрешение на целый арсенал. Зачем тебе все эти пистолеты? И разрешения на них?

Окна в кабинете были закрыты наглухо, в перегретом пыльном воздухе тянуло дымом трубочного табака. Это дух государственной службы. Воздух этот явно готовится на каком-то секретном заводе под Лондоном и потом подается по трубам во все правительственные здания. Обратите в метро внимание на трубы, проходящие по подземным тоннелям. Этот воздух полезен. Достаточно им подышать, и вы перестанете сердиться или жалеть – все вам станет одинаково безразличным. В этом воздухе вы никогда не покинете этот свет – просто будете выцветать, словно надпись чернилами на позабытой всеми папке для бумаг.

Я глубоко вдохнул, ощущая знакомый упоительный аромат, и медленно выдохнул. Мне нечего было ответить, так что я только молча пожал плечами.

Джек отхлебнул кофе из массивной фаянсовой чашки и откинулся на спинку кресла.

– Зачем тебе эти заграничные вояжи, бродяга? Ты неплохо зарабатываешь консультациями по безопасности, верно? Так не лучше ими и ограничиться?

– Это целых три вопроса, и вряд ли я смогу ответить хоть на один. – Я встал и взял один из его бутербродов. Как он и обещал, бутерброд был с сыром, и хлеб вполне нормальный – наверное, бутерброды готовит ему жена. – Мой адвокат твердит то же самое.

– У тебя еще есть адвокат? Удивительно! Но зачем платить за его советы, если ты им не следуешь?

Я снова сел.

– Какова сейчас ситуация в целом? Я имею в виду расследование по убийству Фенвика.

Джек склонился над столом.

– В Скотланд-Ярде запросили на него материалы – и на тебя тоже. Следователи в Аррасе считают это чисто английским убийством, совершенным во Франции. Сейчас их заботит формальная стороной дела – нарушение порядка ввоза оружия.

– Может быть, они и правы. И что мне теперь делать?

– Старайся поменьше мелькать в газетах. Считай, у тебя испытательный срок.

– Спасибо, Джек. Тебе, наверное, это до смерти надоело.

– Чем ты сейчас занимаешься? – спросил он.

– Задаю кое-кому кое-какие вопросы.