Серж Арденн - Упаковщик. Часть третья

– А с какого это перепугу, Гире вдруг вера есть?

– К нему есть.

– Это, с каких же делов?

– Он сумел нам сообщить нечто, что позволило поверить в его искренность, и желание сотрудничать со следствием.

– Чего сообщил?

– Думай Сазонов, думай…

В этот момент зазвонил телефон.

– Здесь Киндюк. Да товарищ подполковник, допрашиваем. Понял, сейчас буду.

Повесив трубку, майор обратился к Любочк о́.

– Я на пару минут к шефу. А вы, товарищ лейтенант, продолжайте,…может у вас получиться договориться с гражданином Сазоновым.

Одарив Сизого улыбкой ласкового палача, Киндюк скрылся за дверью.

– Слушай, лейтенант, не для протокола…, – он покосился на дверь, – …а если я тебе одну вещь скажу, важную, могу я рассчитывать на доверие?

– Ну, это зависит от того насколько это важно.

– Бля буду.

– Ладно, давай попробуем.

– Только дай слово, что без протокола. Только ты и я.

– Ну, так не получится…

– Ладно, своим передашь, но обо мне ни слова. Токо ты, я и майор.

– Хорошо. Считай, договорились.

– Короче так, есть у вас в отделе «крыса», ну один из ваших людям Зуба стучит.

– Уверен?

– Падлом буду.

– Кто?

– Этого не скажу, не знаю. Вот только от Макара слышал, что мент этот какие-то странные словечки базарит, ну, иностранные по ходу.

– Иностранные?

– Да, ну типа не по-нашему.

– На иностранном языке?

– Типа да.

– А ты откуда знаешь?

– Да, Макар говорил.

– А Макар его видел?

– Неа, никада не видел. Мы када под Зубом ходили, этот мусор с ним по трубе базарил.

– По телефону, что-ли?

– Та да, по телефону. Макар мине тада говорит, типа странный мент, чё-то такое непонятное лепит, не по-нашему. Ни хера не втыкаюсь, шо он несет.

– Не по-нашему, говоришь…

Лейтенант задумался, нажав скрытую под столешницей кнопку, после чего явился конвойный.

– Артеменко, этого в камеру, и глаз с него не спускать.

– Ну, так ты это, слово держи…, – бросил напоследок Сизый, исчезнувший за дверью.

– Ты, Николай Лукич, опытный оперативник, как мог допустить, чтобы этого бандита, Гуменюка, застрелили?!

С нескрываемым раздражением обратился к Киндюку Бородин.

– Женя…

– Я тебе не Женя! Один ушел, другого убили, вы что, работать разучились?!

– Ну, одного то взяли.

– Спасибо тебе большое, низкий поклон! – ядовито прорычал Бородин.

– А утром, на Батыевой горе, что устроили?! За вами трупы не успевают собирать!

Послышался стук в дверь.

– Кто там ещё?!

Воскликнул Бородин, заняв свое привычное место за столом.

– Разрешите, товарищ подполковник?

– О! А вот и он, наш Ворошиловский стрелок!

В нерешительности Любочк о́ остановился на пороге, потупив взгляд.

– Что случилось? – забеспокоился Киндюк, оставивший лейтенанта наедине с Сазоновым.

Удивленный Бородин перевел взгляд с майора на Любочк о́.

– Случилось, товарищ майор, – промямлил лейтенант.

Бородин и Киндюк переглянулись.

– Да говори уже!

Рявкнул Бородин так, что заколыхался портрет президента, висящий на стене.

– Тут такое дело…, – пробормотал бледный, как полотно, Любочк о́.

– Постой сынок…ты это, сперва присядь…

Лейтенант уселся за стол, Киндюк и Бородин устроились по обе стороны от увянувшего Любочк о́.

– Тут вот какое дело… Этот Сазонов рассказал, что в нашем отделении есть предатель. Он за деньги всё доносит бандитам. Когда они ещё были в бригаде Зуба, Сизый слышал, будто Макар лично разговаривал с ним по телефону.

– А кто, кто этот предатель, он сказал?!

– Нет, не сказал. Он не знает имени, но есть одно обстоятельство…

Он замолчал, как провинившийся школьник, глядя то на Бородина, то на Киндюка.

– Какое обстоятельство?!

– Этот человек часто употребляет в разговоре слова на каком-то непонятном, иностранном языке.

Киндюк в недоумении откинулся на спинку стула.

– Нет,…нет, этого не может быть. Я не верю в это!

– Маляренко…, – обреченно прошептал Бородин.

– Я вот только не пойму…, – безучастно вымолвил подполковник.

– На кой черт ему этот финский? Все английский учат, а он…

На нервной почве Бородин углубился в вопрос вовсе не интересовавший его ни ранее, ни, тем более, сейчас.

– Мечта у него, товарищ подполковник, – расплывшись в блаженной улыбке, протяжно произнес лейтенант.

– Мечта? Какая ещё к черту мечта?!

– Так, остров в Финляндии купить. Там этих островов видимо невидимо, от того, может, и цена на них плёвая. Я слышал, что можно в Киеве квартиру продать и за эти деньги купить в Финляндии остров.

– Какой, к дьяволу, остров?! Что ты мне тут баки заколачиваешь! – возмутился Бородин, поглощенный собственными мыслями, от этого не уловивший смысла в рассказе Любочко.

– Да, что вы, в самом деле?! – взорвался Киндюк.

– Вы ж понимаете, что не может быть Саня «крысой»! Ну, не может и всё!

– Ладно, Коля, не загибай прут, сделаем вот как… А где, кстати, сейчас Маляренко?

– Так, «скорая» его забрала, в больницу.

– Ага, значит так…о том, что происходит на самом деле, знаем только мы трое. И так как среди нас «крысы» быть не может…

Сдвинув брови, Бородин устремил суровый взгляд на простоватого лейтенанта.

– …та не…не может. Предлагаю, до поры, держать всем языки за зубами.

– Ну, это понятно…, – теряя терпение, выпалил Киндюк.

– …Слушай, Женя, чую я портупеей это вообще подстава?!

– Да успокойся ты Коля!..Что делать, и чего кому говорить, сейчас и решим…

Как могло показаться, крепко выпивший, едва державшийся на ногах человек вышел из арки дома № 2, по улице Пирогова, направившись ко второму подъезду. С неимоверными усилиями поднявшись на четвертый этаж, дрожащей, окровавленной рукой он дотянулся до кнопки звонка. В квартире было тихо, и лишь после четвертого настойчивого сигнала из-за двери донесся сонный женский голос.

– Кто там?

– Я…, – слабым голосом ответил раненый.

– Кто я?

– Макаров.

– Кто?!

– Натаха открой, я это, Саня Макаров.

Послышался грохот замков. В дверном проеме показалась встревоженная Наташа Мусько.

– Ты что с ума сошел по ночам лазить?!

– Ранен я, кровью истекаю, если не поможешь, каюк мне…, – прохрипел он, опустившись на корточки.

– Ладно, чего расселся?! Проходи.

Она подхватила Макарова под руку, потащив в ванную комнату.

– Давай, давай, терпи, ещё немножко…

Добравшись до светлой и довольно просторной комнаты, она стащила с него окровавленную одежду, и, уложив в ванную, открыла теплую воду.