Дилан Ли - Застрахованные сны

– Как? Разве не у всех есть дар? – не поверила Лидия. – Как же так…– не понимала девушка. Ей всегда казалось, что окружающие обладали какими–то особенностями, просто очень хорошо их скрывали, теперь же выяснилось, что они, возможно, даже слабее, чем она сама, во что она категорически поверить не могла, но акцентировать внимание на этом вопросе было бы слишком опрометчиво, Лидия могла случайно выдать себя. – Но люди из нашей семьи умирают, разве нет?

– Да.

– Это не может быть нечисть… да? – осторожно спросила Лидия.

– Н–у–у, это почти невозможно, – ответил Сириус, растягивая гласные.

– Кто же тогда?

– Не скажу, – ему понравилось говорить нараспев, что он повторил и в этот раз, присаживаясь в кресло рядом с Джил.

– Скажи, пожалуйста!

– Да зачем тебе это вообще знать? – спросил Сириус.

– Мне интересно! Скажи! – от любопытства и волнения Лидия застучала ладошами по подлокотнику дивана, на котором они с Марком сидели.

– Не хочу говорить, – издевался блондин.

– Прекрати, – чуть ли не по слогам сказал Марк.

– Нас может убить или искалечить только такой как мы, – подчинился юноша, не желая связываться с доберманом, наклонившись вперед и сложив руки, он продолжил объяснять, – кто–то с таким же сильным духом как у нас.

– Такой как ловец?

– Да, такой как он, единственное, что в них есть хорошего – ловцы никогда не убивают своих жертв.

– Почему?

– Им же надо брать силу откуда–нибудь, да? Если они будут убивать, то энергия просто улетучится, растворится в воздухе, они очень аккуратно, осторожно как хирурги извлекают энергию жертвы, так что она не страдает, а когда желаемое достигнуто, не имеет смысла убивать источник, так как человек не в силах опознать нападавшего. Каждый ловец питается чем–то специфическим, снами, воспоминаниями, как в этот раз, но встречаются преступники неадекватные, которые убивают ради забавы. Я закончил.

– Так быстро? Это и все? – спросила Лидия.

– Да, на сегодня с меня хватит, я пойду спать.

– Сколько можно спать, ты же только что позавтракал! – возмутилась Джил, но Сириус уже вышел из комнаты.

– Сил набирается, – улыбнулся Тумин, – и что ему остается делать, если расследованием единственного интересного преступления занимается Цвейг? Да, и вообще, сейчас лучше не приближаться к офису… – задумчиво, как бы сам себе, сказал Тумин.

– А что случилось? – заинтересовалась Лидия.

– Виктор рвет и мечет, – ответил Тумин.

– Виктор? Не может быть! – засомневалась Зера, вспоминая вечно спокойное лицо главы клана. – Почему?

– Проблемы появились, – уклончиво ответил управляющий.

– Из–за побега? – Марк с сомнением посмотрел на Тумина

– Да, – кивнул он.

Лидии начинали нравиться домочадцы, за несколько дней она поняла, что все в доме жили по расписанным ролям, каждый передвигался, будто в своем футляре и из него никогда не выходил. У каждого была своя особенная форма общения, и темы для разговоров были четко определены, иногда Лидии казалось, что она явно видит границы каждого домочадца, будто они были расчерчены в воздухе. Некоторое время новичок чувствовал сильное напряжение, не вписываясь в установленные в доме правила и нормы, ощущение наигранности в отношениях не просто смущало, оно сильно злило, казалось, что все кругом ненавидели друг друга, лгали и лицемерили на каждом шагу, говорили бессмысленные глупости и усложняли, казалось бы, простой разговор какими–то недомолвками. Но, опять же, после нескольких дней акклиматизации в этом странном доме, любой человек, даже не поняв того, что происходило вокруг, мог смириться и просто привыкнуть, а если новичок еще и старался найти смысл всего происходящего, то через сравнительно небольшое количество времени, его полностью принимали в семью. Самое главное в отношениях домочадцев, то, за что Лидия уважала их – они не претендовали на душевную близость, на откровенность, никто не навязывался.

Глава вторая. Красавчик

На следующий день, Лидия гуляя по поместью, заметила Лилу, стоящую на открытой площадке, это место было похоже на стрельбище, кругом стояли мишени, несколько закрытых скамеек, похожих на маленькие беседки.

– Ты увлекаешься стрельбой из лука? – улыбнулась Лидия, подходя к Лиле.

– Балуюсь иногда, в бою лук и стрелы не помогут, куда им против пуль?

– А что ты используешь в схватке?

– Просто иду врукопашную.

– Арбалет бы подошел, не пробовала из него?

– Пробовала, – ответила Лила, доставая из огромной спортивной сумки зачехленное оружие, – только лук мне кажется, чем–то более романтичным, – улыбнувшись, она выстрелила в мишень, – хочешь попробовать?

– Выглядит очень эффектно, ты похожа на героиню приключенческого фильма.

– Сириус говорит, что я выгляжу пафосно, когда стреляю из арбалета, – ответила Лила, убирая в хвост выбившиеся локоны.

– У него же ни стыда, ни совести, никакого такта!

– Зато он всегда говорит, что думает, – снова выстрелила Лила.

Когда речь заходила о Сириусе, а точнее сказать не о нем самом, а о его выходках, Лидия чувствовала, как стыд встает комом в горле, острая необходимость его оправдать или обругать, а чаще всего именно обругать, захватывала ее полностью. Она могла долго рассуждать и обвинять блондина за маловажный проступок или высказывание, на которые внимания не обращал даже тот, кого, как казалось Лидии, она защищала и чьи права отстаивала. Все относились к нему, как ни странно, как к миротворцу, способному одной фразой оглушить обоих оппонентов. Никто не воспринимал его слова зло, а уж мысли о том, чтобы обидеться на Сириуса вообще никогда не посещали домочадцев, он просто говорил правду – за это нельзя было обижаться или обвинять.

– Может быть попробуешь выстрелить из лука? – спросила Лила и, судя по обеспокоенному выражению лица, не в первый раз к ней обращалась.

Очнувшись от своих мыслей и немного помедлив, осмысливая услышанное, Лидия быстро протараторила в ответ:

– Боюсь, у меня силенок не хватит.

– Как хочешь, – пожала плечами Лила.

– Я хотела узнать, как меня нашли, каким образом? – спросила Лидия.

– Когда Этар чувствует появление кого–то похожего на нас или кого–то из нашей семьи переродившегося у простых, мы наблюдаем за этим человеком, – Лила снова взяла лук, – и, выяснив его сущность, зовем или не зовем в нашу семью, как тебя.

– Таких как мы много?

– Нет, москвичей гораздо больше, чем нас разбросанных по всему миру.

– А есть те, кто не в нашей семье?

– Вообще, семей, таких как наша, четыре и, хотя бы к одной из них человек с высоким уровнем духа принадлежит, хочет он того или нет.

– Ты можешь рассказать мне?

– Нет, – отказалась Лила. – Я не знаю, что тебе надо рассказывать, а что нет.