Гарри Гаррисон - Вендетта для Святого

Святому ни за что было не догадаться, то ли она импровизировала, то ли старательно выучила, что предстоит говорить, но поддакивал он со всем вниманием.

— То, что мы встретились, — большая удача, чем ты думаешь. Эти люди очень опасны.

Такси занесло, когда шофер взял последний поворот и с визгом шин затормозил перед собором.

Саймон бросил ему на колени еще один банкнот, быстро высадил Лили и потащил ее по тротуару.

— Зачем нам туда? — запротестовала она, спотыкаясь на каждом шагу, пытаясь успеть за ним на высоких каблуках.

— Затем, что у всех соборов есть боковые выходы. Если у этого таксиста голова варит, они не смогут от него добиться, куда мы пошли потом.

Внутри собора Святой пошел спокойнее, поскольку ему стало казаться, что здесь им ничего не угрожает. Теперь он понимал, что сейчас, когда Лили на некоторое время лишена опеки бандитов Дестамио, которые могли быть расставлены в окрестностях отеля «Баронале», в ее собственных интересах держаться поближе к нему, а не сбежать, ибо, упусти она его след, неприятные последствия трудно было даже вообразить. Почувствовал себя настолько свободно, что открыл свой путеводитель и начал листать страницы, как обыкновенный турист.

— Колонны, — наставительно говорил он, косясь в путеводитель, — обрати особое внимание на колонны, такую прелесть увидишь нечасто. А эти византийские капители, чередующиеся с римскими, это фантастика! И все четырехугольные колонны поддерживают острые готические арки. Разве тебе это ни о чем не говорит? А может быть, ты плохо себя чувствуешь?

— Мы не можем здесь оставаться, — сказала Лили, с трудом сдерживая раздражение. — Если ты сцепился с Алем, то тебе надо сматываться из города.

— Что ты предлагаешь?

— Если боишься железной дороги, есть еще автовокзал.

— Я прибыл сюда автобусом, — сказал он, — и при этом кое-что произошло, что вынуждает меня предположить, для автобусных линий я теперь пассажир нежелательный.

— Тогда что же?

— Я должен думать о тебе, Лили. Ты заказала билет на завтрашний самолет в Лондон?

— Да.

— Тогда тебе не стоит возвращаться в Палермо. За это время Аль мог уже проверить все рейсы и знает о тебе. Мы его одурачим, если поедем в противоположную сторону, в Катанию. Откуда есть рейс на Мальту, а это британская территория.

— Как мы туда попадем?

— Ты не любишь прогулки?

Она взглянула на него с немым возмущением.

— Может, это и далеко, — признал он, — но попробуем поймать машину, хотя об этом, разумеется, подумают и люди Аля… Но ведь должно же быть еще что-то, что им и в голову не придет…

Он листал путеводитель, словно пытался найти стоящую идею среди описаний старинных достопримечательностей и современных удобств города. Затеряться в городе, число жителей которого не достигает и двенадцати тысяч, это совсем не то, что в Нью-Йорке или даже Неаполе. Но какой-то выход должен был быть, всегда должен быть.

И друг он увидел его, настолько простой, что раньше и в голову не приходило.

— Итак, — сказал он, — мы пойдем на пляж и освежимся.

Лили от удивления разинула рот, как рыба, вытащенная на берег. Саймон умел удивлять, и это всегда доставляло ему удовольствие. Не собираясь раньше времени выводить ее из состояния растерянности, он снова схватил ее за руку и провел через двор к тенистому кладбищу. Оттуда через калитку они вышли на Виа Мандралиска, если верить плану города, и свернули в сторону моря. Ведя все еще ошеломленную, но послушную Лили, он задержался у первой лавчонки и купил тенниску в голубую и белую поперечные полосы и пару дешевых сандалий. Быстро переодевшись в первой же подворотне, бросил свою грязную рубашку и ободранные ботинки в мусорный ящик. Чуть дальше в сувенирной лавке, занявшей своим товаром весь тротуар, купил пару темных очков и огромную сумку из соломенной плетенки кричащей расцветки, вручив ее Лили.

Не доходя до моря, к которому они все время направлялись, он задержался в последний раз, на этот раз в продовольственной лавке, где ничего не подозревающий хозяин охотно завернул им приличные порции сыра, ветчины, колбасы, оливок, хрустящий батон и внушительную бутылку красного «Корвио» для лучшего переваривания всех этих деликатесов. Все это вошло во вместительную сумку, которую Саймон вручил Лили именно с этой целью.

— Для чего это все? — жалобно допытывалась она.

— Для нас обоих, если проголодаемся. Неизвестно, когда нам удастся как следует пообедать.

До пляжа они добрались без лишних хлопот, похожие на любую другую пару туристов в этом пестром муравейнике, где каждый развлекался, как мог, в меру своего возраста и темперамента.

Оказавшись среди них, Саймон стал вообще неразличим, после того как, снял полосатую рубашку и сандалии и завернул брюки до колен. Его загар не уступал загару большинства отдыхающих, а если мускулатура и была незаурядной, то все равно не выделялась среди многих пляжных атлетов. В нем не осталось ничего, что можно было бы запомнить и описать.

Лили замаскировать было потруднее, но он посоветовал ей подвернуть свитерок под груди, чтобы он выглядел как бюстгальтер, расстегнуть юбку, чтобы открыть бедра на всю длину, и идти босиком, как он, спрятав туфли в ту же сумку. Ослепительно светлые волосы она повязала косынкой еще раньше, когда он переодевался.

И вот так, держась за руки, они шли по пляжу, как обычная типичная пара отдыхающих, и дошли до воды, где стояли водные велосипеды, самые популярные плавательные средства Средиземноморья, игрушка, придуманная как раз на двоих, чтобы сесть рядышком и лениво крутить педали. Они могут передвигаться даже быстрее, чем обычная весельная лодка, и гораздо удобнее для морских переходов при умеренно плохой погоде; именно мысль об этом прибрежном чуде привела сюда Саймона.

Хозяин причала вышел навстречу при их приближении, засияв при виде клиента.

— Че беллиссимо джорно, синьоре! [26] Che belissimo giorno ( итал. ) — прекрасный день. Прекрасный вечерок для поездок в «москоне»! Это лучшее время дня!

— Уже поздно, — с сомнением сказал Саймон. Любое проявление спешки могло вызвать подозрение и повод вспомнить о них позднее. — И солнца уже не будет.

— Впереди еще половина дня! — запротестовал сицилиец, воздевая руки к небу в подтверждение своих слов. — А когда солнце заходит, самое удовольствие и прохлада. К тому же для вас совсем даром!

— Сколько?

Немилосердно поторговавшись, они, наконец, договорились о таксе на часы, остававшиеся до сумерек. Саймон заплатил сверху.

— Если мы вдруг немного запоздаем, — сказал он, многозначительно подмигнув, — не стоит беспокоиться.

Хозяин оскалился, дав понять, что все понял.