Харлан Кобен - Нарушитель сделки

— Она не называла никаких имен? — спросил Майрон. — Учителей, старперов, еще чьи-нибудь?

— Нет, имен не было.

Воцарилось молчание. Декан Гордон выглядел вконец измученным.

— Что же было потом? — поторопил его Майрон.

Декан медленно поднял голову. Казалось, это удалось ему ценой огромных усилий.

— Потом? Потом ее рассказ зазвучал по-другому, — ответил он. — Более благопристойно. По словам Кэти, она осознала, что вела себя неприлично и глупо, и начала выбираться из этой лужи. Тогда-то Кэти и встретила Кристиана, а встретив, тотчас влюбилась. Она хотела похоронить прошлое, но это было не так-то просто: прошлое никак не хотело оставлять ее в покое. Она билась как рыба об лед, а потом… — Декан умолк.

— А потом? — не унимался Майрон.

— Потом Кэти посмотрела на меня — никогда не забуду этот взгляд — и сказала: «Сегодня вечером меня изнасиловали». Вот так-то. Как гром небесный. Я, понятное дело, опешил. Кэти говорила, что их было шестеро или семеро. Групповое изнасилование в раздевалке. Я спросил, в котором часу это случилось, и Кэти ответила, что меньше часа назад. Она пошла в раздевалку, чтобы с кем-то встретиться. С каким-то шантажистом — так она объяснила. С бывшим… кавалером, который грозился рассказать о ее прошлом. Кэти собиралась заплатить ему за молчание.

«Вот почему ей пришлось снять со счета много денег», — подумал Майрон.

— Но когда она вошла в раздевалку, оказалось, что шантажист там не один. С ним было несколько других членов команды, в том числе и еще один бывший любовник. По словам Кэти, ее не били, и она не сопротивлялась: их было слишком много и все здоровяки. — Декан закрыл глаза и шепотом добавил: — Они устроили ей «очередь».

Гордон надолго умолк.

— Как я уже говорил, — продолжал он, — Кэти поведала мне все это совершенно бесстрастным тоном, какого я никогда прежде не слышал. Глаза у нее были ясные, взгляд твердый. Кэти сказала, что есть только один способ похоронить прошлое, причем раз и навсегда. Она примет удар на себя, она выставит это прошлое на солнечный свет, где оно иссохнет и умрет, как средневековый вампир. По словам Кэти, она знала, что делать.

— Что же? — спросил Майрон после долгого молчания.

— Привлечь насильников к суду. Вступить в открытый бой с собственным прошлым, а потом навсегда повернуться к нему спиной, иначе оно будет преследовать ее до конца дней.

— Что вы ей ответили?

Декан Гордон болезненно поморщился и загасил сигарету. Он покосился на нижний ящик, но за новой сигаретой не полез.

— Я просил ее успокоиться. — Он усмехнулся, вспоминая. — Успокоиться! Но ведь девушка и так уже держалась совершенно безучастно. Можно было подумать, что она листает телефонный справочник, а не свое прошлое. И я еще призывал ее к спокойствию. Господи!

— Что еще?

— Я сказал, что она, по-моему, не вполне оправилась от потрясения. Я был уверен, что это так. Посоветовал ей все хорошенько обдумать и взвесить, а не принимать наспех решений, которые, несомненно, повлияют на всю ее дальнейшую жизнь. Я просил Кэти представить, чем чревато разглашение правды о ее прошлом — для ее семьи, друзей, жениха, для нее самой.

— Иными словами, вы пытались отговорить ее от судебной тяжбы, — сказал Майрон.

— Возможно. Но я так и не поделился с ней своими истинными мыслями: общедоступная, по ее же словам, потаскуха, снимающаяся для порножурнала, половая извращенка намерена заявить, что-де ее изнасиловала ватага студентов, с двумя из которых у нее, по собственному признанию, были шашни. Мне хотелось, чтобы она хорошенько все обдумала и не действовала сгоряча.

— Вы слишком снисходительны к себе, — заявил Майрон. — Вам было глубоко плевать на нее. Она пришла к вам за помощью, а вы думали о чем угодно, кроме нее самой: о вашем драгоценном деканате, о возможном скандале, о футбольной команде, которой вот-вот предстоит участвовать в чемпионате страны, о собственной карьере, о том, что Кэти работала у вас и это может всплыть, о том, что она запросто могла прийти к вам домой среди ночи. Все это связывало вас с делом. Люди начали бы более внимательно приглядываться к вам и, возможно, докопались бы до вашего удивительного соглашения с женой.

При этих словах декан встрепенулся.

— А что вы знаете о нашем с женой уговоре?

— Вам что-нибудь говорит словосочетание «раз в два месяца»?

У Гордона отвисла челюсть.

— Как… — Он умолк и даже почти улыбнулся. — А вы неплохо осведомлены, молодой человек.

— Всеведущ, как Господь, — поправил его Майрон.

— Я не намерен обсуждать мой брак, но буду честен и признаю, что все эти эгоистические соображения приходили мне в голову. Однако я беспокоился и о Кэти. Ошибка такого рода…

— Не ошибка, а изнасилование, декан. Кэти изнасиловали, и это не ее ошибка. Она стала жертвой не собственного легкомыслия, а шайки негодяев, которые зажали девушку в Раздевалке и надругались над ней.

— Вы слишком упрощаете.

— Нет, это вы все упростили, сделав Кэти «крайней».

— Неправда.

Майрон покачал головой, но решил, что сейчас не время препираться.

— Что произошло после того, как вы надавали Кэти кучу своих добрых советов?

Декан предпринял не очень удачную попытку передернуть плечами.

— Она странно посмотрела на меня. Как будто я ее предал. А я ведь только хотел помочь. Возможно, она восприняла мои слова так же, как вы. Не знаю. Кэти встала и сказала, что вернется завтра, чтобы подать жалобу. И ушла. Больше от нее не было никаких вестей, только этот пришедший по почте журнал да еще телефонный звонок несколько дней назад.

— Какой телефонный звонок?

— Он раздался глубокой ночью. Женский голос произнес: «Посмотри журнальчик, тебе понравится. Приди и возьми меня, я жива-здорова». Или что-то в этом роде. Не знаю, Кэти это была или не Кэти.

— Приди и возьми меня, я жива-здорова?

— Да, что-то такое.

— Что она имела в виду?

— Ума не приложу.

— Какие мысли пришли вам в голову, когда вы узнали об исчезновении Кэти?

— Я подумал, что она ударилась в бега. Решила, что с нее довольно. Мне казалось, она вернется, когда будет внутренне готова к этому. Полицейские считали так же, пока не нашли ее нижнее белье. Только тогда они заподозрили насилие. Но я-то знал, что нижнее белье, возможно, имеет отношение скорее к изнасилованию, чем к исчезновению. Вот и продолжал считать ее беглянкой.

— А вам не приходило в голову, что насильники, возможно, хотели заставить ее замолчать?

— Да, приходило, но эти мальчишки не способны на…

— Насильники, — уточнил Майрон. — Мальчишки, которые скопом надругались над девушкой, никогда не делавшей им зла. И вы сочли их не способными на убийство?

— Пожелай они ее угробить, ни за что не отпустили бы, — невозмутимо возразил декан. — Вот что я тогда подумал.