Дональд Гамильтон - На линии огня

Это оказалось белое дощатое здание за белым же дощатым забором. Рядом с воротами красовалась вывеска с тщательно выведенными буквами. Я посмотрел на Барбару. Она была близка к тому, чтобы разразиться слезами. Наверное, вспомнила былые времена. Конечно же в ретроспективе прошлое замужество выглядело прекрасно и романтично. Но в моем нынешнем положении я ничего не мог сделать для нее в таком же плане. Остановившись под тюльпановым деревом, возвышающимся над улицей, я выбрался наружу и обошел вокруг машины, чтобы открыть ей дверцу. Затем мы немного постояли, приходя в себя. На мне была вполне респектабельная одежда. На ней – тот же самый белый в синюю полоску летний костюм, в котором я впервые ее увидел, небольшая, из того же материала, шляпка. Одеяние выглядело свежевыстиранным, тщательно отутюженным. Бело-синие туфельки начищены, на губах – помада.

Барбара шмыгнула носом, спрятала платочек в сумочку и посмотрела на меня:

– Давай с этим кончать.

– Пора, – отозвался, я.

Процедура не заняла много времени. Вскоре с нами распрощались, проводив нас до двери. Мы отъехали в молчании. Она глянула на новенькое кольцо на пальце и натянула перчатку.

На первом же перекрестке я свернул направо. Барбара быстро повернулась ко мне.

– В чем дело? – спросил я.

– Я подумала...

– Что?

– Мы же ехали сюда другим путем.

– Так и есть, – буркнул я, будучи уже сытым по горло всем этим спектаклем. В конце концов, она не единственная в мире с чувствами и воспоминаниями. Я не желал прийти к ней на помощь.

Барбара смешалась и наконец спросила:

– Так куда же мы едем?

– Чуть-чуть на запад. Дадим Бруксу время отчитаться, а Карлу – перекипеть. А завтра можно будет без опаски отправиться домой.

– Домой?

– Вестерн-бульвар, 1434, – объявил я. – Апартаменты прямо над мастерской. Местечко само по себе неплохое, даже несмотря на то, что все соседи большие снобы. – Она упорно хранила молчание. Я съехал с дороги и остановился. – А теперь в чем дело? – поинтересовался я, обернувшись к ней. – Ты что же, думала, как только священник совершит над тобою обряд, ты как ни в чем не бывало тут же вернешься к сестре? И чего этим добьешься? Думаешь, Карл Гандермэн дурак? Или хочешь, чтобы твою сестру с детишками опять третировали вооруженные громилы? Если Карл подумает, что мы что-то от него скрываем... По-моему, мы в любом случае должны желать отвести подальше от фермы сестры себя и все твои беды. Чтобы кто-то из ее детей не схлопотал пулю, предназначенную тебе.

Барбара промолчала. Я вновь тронул машину. Грозовые тучи, которые громоздились на западе, теперь заволокли солнце. Вскоре это привело к тому, что упали первые капли дождя, а потом налетели шквальные порывы ветра и разразился свирепый ливень. Я съехал с дороги. Несколько минут мы сидели, пережидая. Ветер был таким сильным, что машина подрагивала на рессорах. Сквозь щели в окнах и дверцах начала просачиваться вода. Немного погодя шторм поутих, ливень превратился в моросящий дождь. Мы поехали дальше. Но через полчаса буря вновь обрушилась на нас с прежней силой. Нам опять пришлось пережидать. И скажу вам, это большая удача, когда в бурю есть с кем перекинуться словом. Обычно гроза не доставляет мне удовольствия. Барбара сидела, подобрав ноги и натянув на них юбку.

– Ну чем не медовый месяц? – пошутил я.

Она взглянула на меня, но ничего не ответила. Худшая часть непогоды прошла, и я опять включил двигатель. До восьми часов вечера мы ехали под непрекращающимся дождем, шины шуршали, «дворники» на лобовом стекле пощелкивали. На шоссе 401 федерального значения выбрались севернее Лаксбурга. Я дважды ездил этим путем за горными куропатками и знал мотель, где можно остановиться, но там горела вывеска «Мест нет». Отправившись дальше, мы нашли другой мотель, где были свободные комнаты, бар и ресторан. Я юркнул в контору и снял два номера с одинаковыми двуспальными кроватями, за что, естественно, пришлось заплатить вдвойне. Потом вернулся к машине. Женщина, которая там всем заправляла, повела нас к нашему домику, прячась под большим зонтом. Я затащил вещи вовнутрь, на регистрационной карточке твердой рукой записал нас как мистера и миссис Найквист, дал хозяйке мотеля одиннадцать баксов и закрыл за нею дверь.

– Не хочешь ли ты привести себя в порядок? – поинтересовался я у Барбары, все еще стоящей возле двери. Меня раздражали мысли девушки, которые я легко читал в ее глазах.

Барбара кивнула и прошла в ванную комнату. Поджидая, я коротал время за выпивкой. Бутылку она заметила в ту же секунду, как только вышла из ванной. Конечно, еще один штрих не в мою пользу.

– Нальешь себе сама, – сказал я и в свою очередь отправился в ванную.

Когда я вышел, Барбара сидела на краешке большой кровати. Я прочистил горло, готовясь произнести небольшую речь, но передумал. Есть вещи, которые не следует делать на пустой желудок.

– Пошли, – буркнул я, – надо что-нибудь поесть.

Не считая самой еды, которая оказалась неплохой, происходящее мало походило на обед, И ни с чьей стороны не последовало предложения подольше посидеть за кофе. Расплатившись, мы вышли в темноту. Дождь все еще шел, поэтому мы бегом ринулись к себе. Я отпер дверь ее номера, включил свет, закрыл дверь и прислонился к ней спиной.

– Послушай, малышка.

– Я не малышка, – возразила она.

– Ладно, – не стал я спорить. – Тогда Барбара.

– Что ты хочешь сказать?

– Кстати, мое имя Пол.

– Ну и что, Пол?

Я плотно прижался к двери. Не та тема, на которую легко говорить.

– Послушай, мне надо кое-что тебе сказать... – начал я и остановился. Ладно, была не была, надо продолжать. – Ты читала старую книжку Хемингуэя, Эрнеста Хемингуэя про бой быков? Там еще о нимфоманьяке, еврее, пострадавшем особым образом? Ну, однажды на охоте со мной случился инцидент... – Я увидел, как ее глаза слегка расширились. Барбара не шевелилась. – Он ходил, говорил, спал, ел как нормальный человек. Практически был способен на все, за исключением одного – секса. Надеюсь, ясно мне удалось себя обрисовать? – Я откашлялся. – Подумал, тебе не мешает про это знать. Не хочу, чтобы во сне тебя терзали всякие страхи. Так что, видишь, с моей стороны никакой угрозы. Кроме того, во многих штатах, включая наш, это серьезное основание для развода. В общем, думаю, я дал исчерпывающий ответ на многие твои вопросы. А теперь ложись и не жди меня.

Я оторвался от двери, нащупал ручку замка, повернул ее и вышел.

Мы приехали с Кэпитал-Сити около десяти часов следующего утра. Все время шел дождь, но, когда на Вестерн-бульваре мы проезжали мимо Стрелкового клуба, неожиданно выглянуло солнце. Указав на вывеску, я сообщил: