Ричард Пратер - Смерть выберет тебя

Руками я уже не мог дотянуться до нее. Но глаза-то мои ее видели! И я смотрел на нее и впитывал в себя ее облик. Она улыбнулась, отступила на несколько шагов, повернулась и скрылась в спальне. Я же сидел и содрогался всем телом. Вне всяких сомнений: с какой стороны ни посмотри, Лита выглядит потрясающе. Вернулась она почти моментально, свежая, как только что расцветшая роза, и бросила:

— Поехали.

Ночью мы договорились, что я не буду отходить от нее ни на шаг, ни на минуту, раз уж она отказывается переехать в другой отель. Она была уверена, что теперь, когда Арк мертв, вряд ли кто-нибудь покусится на нее, и не обратила внимание на мой намек о том, что еще остается в живых водитель машины, который видел ее у дома Рэндольфа.

Я размышлял над этим по дороге к имению Адера, пытаясь привести свои мысли в порядок.

— Что это ты затих, Шелл?

— Думаю, милочка. О Рэндольфе и Арке, о том, как со всем этим связан Тоби. И о Дэне Брайсе тоже. Я-то думал, что вычислил его… — Я вдруг замолчал. До этой минуты я и не вспоминал о фотографии Брайса в спальне Литы.

Я взглянул на нее и проговорил:

— Только что вспомнил, о чем хотел спросить тебя. Что в твоей спальне делает фото Дэна Брайса?

Она слегка нахмурилась и посмотрела на меня с удивлением.

— Кого?

— Дэна Брайса.

— Я такого не знаю. — Она улыбнулась. — А чего это тебя заботят фотографии в моей спальне?

— Я говорю совершенно серьезно, Лита. Она нахмурилась еще больше.

— Не понимаю тебя, Шелл. Что с тобой?

— Прошлой ночью, когда я ждал тебя, незадолго до звонка из полиции, я случайно увидел фотографию рядом с твоей постелью. Портрет Дэна Брайса. Я хорошо его разглядел. Поскольку он крупнейший жулик по эту сторону тюремной стены, ты должна объяснить присутствие его портрета.

— Нет, это ты объясни, — сердито возразила она. — У меня в спальне действительно есть фотопортрет, но это вовсе не какой-то там Брайс.

— А кто это?

— Том Уэстланд. Очень хороший… э… друг. И вообще, Шелл, как я тебе ни благодарна за то, что ты сделал для меня, тебе нет никакого дела до моих фотографий. Ни до моих друзей.

— Как бы ты его ни называла, это Дэн Брайс, известный преступник. Я почти убежден, да и полиция тоже, что именно он убил Зоу Авилла.

Она была шокирована:

— Том? Ты хочешь сказать, что Том мог…

— Дэн. Дэн Брайс. Не знаю, какой вид рэкета он назвал тебе в качестве своего занятия, но…

— Ну, если взимание федеральных налогов называть рэкетом, тогда он рэкетир.

— Только не говори мне, что он налоговый инспектор.

— Именно! И так я познакомилась с ним. Он явился из местного отделения налогового управления, чтобы проверить мои доходы за прошлый год.

Тут-то до меня дошло.

Я имел все основания восхищаться Брайсом. Сэм-сон говорил, припомнилось мне, что Брайс отсидел срок за вымогательство. Порядочный, добросовестный шантажист всегда старается разузнать, насколько большой оброк можно наложить на жертву, чтобы кровопускание не довело ее до смерти. И есть ли более эффективный способ узнать настоящую цену человека или организации, которых жулик собирается шантажировать?

Лита рассказала, что познакомилась с Томом, то есть Дэном Брайсом, два-три месяца назад и что после первой встречи они уже не говорили о бизнесе, а только о развлечениях — у них было несколько свиданий. Я заверил Литу, что Брайс лжец и мошенник, и настоятельно попросил ее, чтобы она немедленно сообщила мне или полиции, если он объявится. Она обещала сделать это, но похоже, я убедил ее не до конца.

— Птичка моя, — сказал я. — Он очень опасный партнер в игре. Если он только заподозрит, что ты его раскусила, он готов будет пойти на все.

После этого разговор зашел о более приятных вещах. Когда мы проехали через ворота имения Хорэйшио Адера, мне трудно было даже представить себе, что менее суток назад я участвовал здесь в смертельной перестрелке. Казалось, это произошло с месяц назад, и у меня было такое ощущение, что я не спал все это время. Глаза щипало от утомления, и солнечный свет раздражал их.

Я поделился своими ощущениями с Литой.

— Но выглядишь ты не так уж плохо! — заметила она.

— Я хочу сказать, что я измучен, глаза у меня красные, а моя одежда выглядит так, словно я в ней спал в канаве. А я таки спал в ней…

— Ах это. — Она ухмыльнулась. — Так ты смотришься еще круче, Шелл. Словно готовый к извержению вулкан.

— Вдохновляющая мысль.

— Любой побоится напасть на нас. Тебе только и делов-то, что посмотреть на атакующего и оскалить зубы. Из тебя получится превосходный телохранитель.

— Логично, ибо у тебя превосходное тело. Есть что хранить! — оскалил я зубы.

Она хихикнула и прикрыла глаза рукой.

— Все, я знаю! — воскликнула она. — Ты секретное оружие!

— Супер-Шелл! — воскликнул я в ответ. — Звучит как название хорошего бензина. [2] Супершелл — название высокооктанового бензина в США по названию компании «Шелл». На самом деле я вовсе не бензин. Я даже не секретное оружие. Я всего лишь гаснущий вулкан Шелл Скотт.

— Хорошо. Это все, чего я хочу.

— Я твой. Возьми меня.

Она рассмеялась, но не взяла меня, а сказала:

— Ух ты! Посмотри-ка на все эти машины. Действительно, их тут было множество. Мы вынуждены были припарковаться в сотне футов от фасада дома.

И подъезжали все новые машины, пока мы огибали дом и шли туда, где происходило все действо.

Мы пересекли невнятно тараторившую толпу и прошли мимо столов, ломившихся от обилия закусок — омаров, крабов, креветок, осетрины, ветчины, шашлыков на ребрышках, хлеба, сдобных булочек, картофельных и зеленых салатов и еще не менее пятидесяти блюд. И вот мы оказались у бассейна, где собрались самые изысканные «кушанья».

Лита повернулась ко мне и сказала:

— Скорее всего я не смогу быть все время с тобой. Она посмотрела на бассейн, на людей вокруг него и в нем, на телекамеры и множество проводов, протянутых повсюду. Вдобавок к двумстам гостям я увидел около сорока операторов. Лита продолжила:

— Мне нужно переодеться, Шелл. Потом мы, вероятно, сможем немного расслабиться.

— Это — обещание. Ты взяла свое бикини? Она показала свою сумку:

— Оно здесь.

— Я обязан ни на минуту не спускать с тебя глаз.

— Это не значит, что ты должен липнуть ко мне глазами. Пойдем, ладно. Ты можешь пока постоять там у двери.

Она скользнула в дверь женской уборной и через две минуты вышла в розовом бикини, почти таком же красивом, как и ее кожа. Мы вернулись к бассейну, и она меня оставила. Мне казалось, что здесь, среди множества людей, она находилась в полной безопасности, но все равно я старался не спускать с нее глаз.

Многие из гостей тоже не спускали с нее глаз. Здесь кучковалось немало людей из Голливуда: звезд и звездочек. Недалеко от меня стояла большая группа, посреди которой я узнал пожилого, седовласого Заргрифа Дакуляна в окружении молодых кинозвезд-мужчин: Тэба, Тача, Тика, Сока, Грэба, Пау, Смэка и Фила. На кромке бассейна сидели Том Фонг — китайский характерный актер, которого часто называли Пипка Том, и восхитительная Пассионелья — суперзвезда студии «Магна». Они наблюдали за Кипом Массивом — героем множества детских вестернов, который, стоя в воде, перебирал струны своей неизменной гитары и напевал гнусавым голосом.