Мишель Дедина - Похищение норки

— Ты хочешь сказать, что существует шайка, которая зовется «Пантеры»?

— Да, сэр, только не верится, чтобы они могли совершить столь профессиональную кражу; их потолок — ограбление шоферов такси.

— Кто знает, может быть, они закончили курсы повышения квалификации… Покажешь их мне?

— Попытаюсь.

— Ладно, пошли.

Малейн последовал за своим начальником на улицу.

— Вызвать дежурную машину?

— Как ты думаешь, что будут делать люди, боящиеся закона, при виде полицейской машины?

— Да, пожалуй, не надо.

— Поедем в моей. — Фурньер открыл дверцу своего грязного «меркури».

Гризи Дик сошел на остановке у площади Стью-везанта. Обождав, пока пассажир, вышедший из автобуса вместе с ним, скрылся за углом, он медленно побрел по Второй авеню. Несколько парней, прислонясь к забору, слушали музыку из транзисторного приемника. Почти у их ног на тротуаре валялся пьяный. Он был без ботинок, без носков и рубашки, которые, возможно, сняли его дружки, чтобы продать на воровском рынке в Бауэри ради бутылки дешевого портвейна или пары пива.

На углу Гризи остановился у витрины аптеки и принялся незаметно высматривать нет ли на улице полицейских. Вовсе незачем попадаться на глаза полиции, когда идешь к скупщику краденого, который к тому же может находиться под тайным надзором.

Вокруг не было ни души. Гризи подошел к старому кинотеатру Джефферсона, в котором обычно демонстрировались мексиканские фильмы для пуэрториканцев, живущих в этом районе, и вошел в подъезд рядом с входом в кинотеатр. По грязной скрипучей лестнице он поднялся на второй этаж и, постучав в дверь, отступил на шаг для того, чтобы человек за дверью мог рассмотреть его в глазок.

Наконец дверь распахнулась.

— Входи, Гризи, входи. Давненько тебя не видел. Как поживаешь?

Гризи вошел в большую комнату обставленную как контора.

— Прилично, Кларенс, прилично.

— Это замечательно. Закуривай, дружок, — Кларенс Мэрфи протянул гостю пачку сигарет «Пелмелл».

— Спасибо, Кларенс, не хочется, — ответил Гризи, усаживаясь в комфортабельное кресло.

— Рад видеть тебя старина, — наклонившись над Гризи и трепля его по плечу, произнес Кларенс. — Как раз на днях я вспоминал тебя. «Что-то давненько не видал я Гризи… — подумал я. — Уж не случилось ли что с ним?» Надеюсь, ты не стал на честный путь, дружище, мне ведь нужны такие парни, как ты. Помнишь о своих планах приобрести куриную птицеферму на Лонг-Айленде и заняться разведением кур?

— Когда это было…

— Да, ты еще говаривал: «Одно крупное дело, Кларенс, одно по-настоящему крупное дело, и я куплю птицеферму, обзаведусь красивой девицей и займусь хозяйством, чтобы забыть эту проклятую городскую жизнь». Да, крупное дело… Я слышал, что с тех пор ты провернул немало крупных дел?

— Ну, знаешь, как сказать, — скромно заметил Гризи. — Ни одно из них не заслуживало того, чтобы его расписывать в письмах родственникам.

— А слухи ходят другие, Гризи. Говорят, что ты сработал не одно крупное дельце, только мне ты уж никогда не предлагал своего товара. Что случилось, парень, неужели тебе надоел твой старый приятель Кларенс?

— Что ты, Кларенс, просто, сам знаешь, какая нынче жизнь.

— Ах ты, сукин сын, ведь я же первый помог тебе, когда ты занялся этим ремеслом. Если бы не я, сидеть бы тебе в кутузке…

— Послушай…

— Не перебивай меня! Я знаю, что говорю. Это я вытащил тебя в люди. Это я поддерживал тебя. Это я одалживал тебе деньги, пока ты прятался, когда отправил того охранника в больницу. Помнишь? Вся полиция в городе была поставлена на ноги… А когда у тебя не было и четвертака это я ссужал тебе деньги на выпивку. И что я получил за это? Ничего! Одно огромное ничего!

— Я все вернул тебе, Кларенс, вернул до последнего цента.

— Да, вернул. Впервые ты пришел ко мне глупым несмышленышем, не умеющим отличить отмычки от замочной скважины. Я обучил тебя всему, что знал сам. Всему. Я сделал все, чтобы ты мог прожить жизнь, не зная тюрьмы. А ты, принявшись за крупные дела, настоящие дела, даже не пришел навестить меня, забурел. Я не требую для себя особых привилегий за то, что помогал тебе. Нет, единственно, о чем я прошу, это дать мне возможность конкурировать с другими. Ведь я могу платить тебе не меньше, чем другие, я никогда не обделял тебя. Никогда, ни на полдоллара…

— Боже мой, Кларенс, ты же знаешь, если тебе что-нибудь понадобится, только скажи мне. Все, что я имею, — все это твое.

— Мне не нужны подачки! Я еще зарабатываю больше, чем ты. Я хочу только, чтобы ты, когда затеваешь какое-нибудь дело, пришел ко мне, как в былые дни. Ты приходил ко мне и говорил: «Кларенс, как ситуация на рынке? Что тебе требуется?». Тогда я выяснял обстановку, и ты шел на дело и доставлял мне товар. И я платил тебе. Ни на цент меньше, чем другие. Я всегда честно рассчитывался с тобой. Пусть я никогда не увижу святые берега Ирландии, если лгу!

— Ты говоришь правду, Кларенс. Ты всегда честно рассчитывался со мной. Просто в последнее время я был чертовски закручен и не имел ни минуты, чтобы прийти к тебе.

— У тебя не было свободного часика, чтобы навестить своего старого дружка Кларенса?

— Прости меня, Кларенс…

— Прости, прости… Знаешь, что мне говорили? «Кларенс, — говорили мне, — зачем ты тратишь на него время?» Но ты мне нравился, вот почему я тратил на тебя время. Я отвечал: «Гризи хороший парень. У него большое будущее, и он никогда не забудет своего старого учителя Кларенса». Вот теперь ты многого достиг. И у тебя нет больше времени для меня…

— Это не так, Кларенс. Никаких таких сногсшибательных дел не было. Тебе наврали. А к тебе не ходил потому, что я сейчас реализую товары без всякого риска. Одно удовольствие.

— Что значит — без всякого риска? Разве ты когда-нибудь рисковал со мной?

— Тут даже меньше риска, чем с тобой.

— Что ты имеешь в виду — меньше риска, чем со мной? Что же, я, по-твоему, легавый, что ли?

— Что ты, Кларенс! Опомнись! Скажи, ты хочешь иметь со мной дело?

— Хочу ли я? — лицо старика осветила радостная улыбка. — Вот уже месяц, как я готовлю одну мировую операцию… С брильянтами. Крупное дело. Я сберегал его для одного из моих друзей, но если хочешь, можешь заняться ты. Самостоятельно. Бог мой, это будет отличино, если мы снова начнем работать на пару!

— Обожди минутку. Мне незачем принимать участие в этом деле с брильянтами. Я опасаюсь таких дел.

— Опасаешься? Ты, Гризи, опасаешься взяться за дело, которое я рекомендую? Разве я когда-нибудь плохо направлял тебя? Конечно, дело это не легкое, но ты справишься с ним. Ведь ты работаешь артистически. Ты действительно знаешь, как надо работать, действительно знаешь…

— Большое спасибо, Кларенс, — разглядывая кончики своих пальцев, скромно произнес Гризи. — Но только я уже провернул одно дельце…