Мишель Дедина - Похищение норки

— Я уже давно подозреваю, что вы занимаетесь некоторого рода персональным рэкетом…

— На вашем месте я был бы поосторожнее в выборе слов, лейтенант.

— Благодарю за бесплатный совет… Только я точно не знал, как вы действуете.

— Я всегда действую в рамках закона.

— Не вполне. Многие ограбления в городе покрывались вашей компанией.

— Случайность.

— Не думаю, мы уже беседовали о том, что вы покупаете у воров украденные ими вещи…

— Ну и что? Это не вредит вам, напротив, только облегчает работу полиции.

— Да, если бы вы делали это честно. Чего не происходит.

— Докажите.

— Вы должны большую сумму за ваш дом.

— Ну и что с того? — вызывающе произнес Герб.

— И вы оплачиваете квартиру потаскушки Эдны Брэй.

— Ну и что?

— А то, что, по-моему, здесь не все чисто.

— Что именно?

— То, что вы живете не по средствам.

— Вы не можете посадить меня за это в тюрьму.

— Может быть, и не могу, но думается, вы меня не совсем понимаете. Я мог бы сфабриковать доказательства, которые отправили бы вас за решетку.

— Но это против закона.

— Если вы сумеете это доказать! Однако я не это имел в виду, придя к вам. Не думаю, чтобы в вашем деле мне пришлось фабриковать какие-нибудь доказательства. Вполне достаточно поговорить с вашим шефом, сказать ему, что вы живете не по средствам и что мы считаем вас не заслуживающим доверия. Я мог бы доложить ему, что вы обкрадываете компанию, в которой служите, удерживая крупные суммы денег, предназначенные для выплаты грабителям.

— Предположим. Но так или иначе, им пришлось бы платить деньги.

— Так-то так, но, как служащий, вы обязаны помогать компании сохранять деньги, а не тратить их.

— Что ж, сообщите им. Я потеряю место. Какую пользу это вам принесет?

— Возможно, я стану лучше чувствовать себя. Но давайте вернемся к вашей подружке.

— Вы собираетесь и ей рассказать? — рассмеялся Герб.

— Нет, я расскажу вашей жене…

— Жене… — поперхнулся Герб.

— Да.

— Зачем?

— Может быть, это ее заинтересует.

— Не делайте этого, Фурньер. Моя жена не очень здорова…

— Да?

— У нее было нервное расстройство. Ей нельзя волноваться, вы меня понимаете…

— Да, но я ничем не могу помочь, мне придется выложить ей все начистоту.

— Что вы от меня хотите?

— Мне нужно разыскать Гризи Дика.

— Я ничего о нем не знаю.

— Удивительное дело, кого бы я ни спросил о нем, мне сперва отвечают всякую чепуху, а затем выкладывают именно то, что я хочу знать. — Фурньер встал. — Так вот, я хочу знать, где он живет.

— Не знаю.

— Вы не оставляете мне никакого выбора. Придется побеседовать с вашей женой. Надеюсь, что она переживет известие об Эдне.

— Пожалуйста, не говорите ей… Она глупа, не поймет правильно, для нее дом и семья — это все… Если вы ей скажете — она заболеет. У нас дети… Клянусь, Фурньер, я бы охотно помог вам, если бы это было в моих возможностях.

— А чем вы можете помочь мне, если не знаете, где он живет?

— Он свяжется со мной, обязательно свяжется, может быть, не сразу, но свяжется. Я тут же позвоню вам. Хорошо?

— Откуда мне знать, говорите ли вы правду?

— Клянусь. Я помогу вам.

— Позвольте мне подвести итог, — поднялся с места Фурньер. ~ Я могу причинить вам неприятности. Если вы не поможете мне, то потеряете работу и ваша жена окажется в психиатрической лечебнице. Что будет тогда с вашими бедными детьми?

— Ладно, — сказал Герб. — Давайте договоримся так: я получу от Гризи всю интересующую вас информацию в обмен на то, что вы оставите в покое меня и мою семью. Устраивает вас такая сделка? Идет?

— Вот что скажу я вам, — ответил Фурньер, направляясь к двери, — вы мне позвоните, сообщите, что вы узнали, и тогда, не сейчас, я вам отвечу, состоялась наша сделка или нет.

Корнелия Пейн поставила на стол стакан пива и, с трудом передвигая ноги, направилась к двери. Она была стара, очень стара. Она и ее покойный муж были одними из первых, кто приехал сюда из штата Джорджия сразу же после первой мировой войны.

— Кто там? — спросила она. Стук повторился.

— Кто там?

— Это я, — услышала она знакомый голос, — Гризи.

Корнелия открыла дверь.

— Что тебе здесь нужно? — Она сурово посмотрела на человека, стоявшего у порога. — Я же сказала, что не желаю больше тебя видеть. Ни тебя, ни твою девку-сестрицу, ни негодяя брата. По телевизору передавали, что шайка, в которой он состоит, разыскивается полицией. Их главаря по кличке Пахан уже схватили. А ты, я вырастила тебя не для того, чтобы ты убивал бедных работящих людей…

— Я не убивал его, честное слово!

— Не лги, я сама слышала по телевизору. Ты опасный преступник.

Гризи переступил порог и закрыл за собой дверь.

— Корнелия, ты должна помочь мне…

— Нет, нет и нет! Больше я не ударю пальцем о палец ради тебя. Я вырастила тебя, делала для тебя все, что могла. А ты стал плохим человеком.

— Я не убивал его…

— Ты стал жить по-своему, как только покинул мой дом.

— Да, но я не убивал его. Ты же учила меня, что убивать — это грех…

— Не подлизывайся ко мне. — Корнелия отпила пива.

Гризи не отрываясь смотрел на нее.

— Что с тобой? — спросила Корнелия. — Мучит жажда?

— Да, Корнелия, и жажда, и усталость, и все вместе. — Старуха налила ему пива. Гризи залпом выпил.

— Как хорошо! — сказал он, облизывая губы.

— Ты, наверное, голоден?

— Откуда ты знаешь?

— Откуда знаю? — Она подошла к холодильнику и стала готовить бутерброды с сыром. Потом снова наполнила его стакан.

— Я прошу тебя о помощи, — сказал он, жуя бутерброд и запивая пивом.

— Нет, нет, и не рассчитывай. Я могу покормить тебя, потому что так завещал Христос, но не стану помогать тебе убивать людей. Ты еще докатишься до того, что станешь резать старух.

— Но я не убивал его…

— Это ты говоришь.

Гризи положил руки ей на плечи.

— Выслушай меня, Корнелия. Тот же мерзавец, который убил ночного сторожа, застрелил еще одного человека, моего старого приятеля Кларенса Мэрфи. Я не убиваю друзей. А папаша Саччини тоже был моим другом.

— Ты не врешь?

— Я никогда не врал тебе, Корнелия.

— Иногда ты не говорил мне правды.

— Да, но никогда не врал.

— Ты всегда ужом скользил вокруг истины.

— Ты мне поможешь?

— Что нужно?

— Кларенс Мэрфи умирает в госпитале на Пятой авеню. Запомни — Кларенс Мэрфи.

— Ну?

— В него стрелял тот же гад, который убил и сторожа. Он при смерти, он очень слаб. Он знает, кто убийца. Но я не могу прийти туда и ждать, пока он что-нибудь скажет, потому что полиция схватит меня.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Сейчас же отправляйся в госпиталь и, если Кларенс что-нибудь скажет, хоть одно слово, ради бога, запомни и передай мне.