Джеймс Чейз - За все рассчитаюсь с тобой!

– Вы будете отвечать на вопросы? – Я навис над ним, подобно горе. – Или мне придется забрать вас с собой?

Достав револьвер, я нацелил его в грудь Максисона. Одну секунду я опасался, что он потеряет сознание, но этого не произошло.

– Нет… нет… – начал он умоляющим голосом.

– Вы будете говорить?

Он слабо кивнул. Я убрал револьвер.

– О'кей. Но отвечайте быстро.

Он снова кивнул. Его дыхание напоминало дыхание астматика.

– Завтра в тюрьме вы должны забрать и похоронить заключенную?

– Да.

– В котором часу?

– В десять.

– А в котором часу вы должны прибыть в тюрьму?

– В девять тридцать.

– Как происходит вся эта процедура?

Он заморгал, но все же ответил:

– После вскрытия я и мой ассистент подготовим тело и, уложив в гроб, привезем сюда, чтобы передать родственникам.

– Тело будет находиться в прозекторской или в камере?

– В прозекторской.

Я скривился, хотя и ожидал подобного ответа. Это означало, что я должен привести мисс Уондерли в прозекторскую, что было весьма затруднительно.

– Гроб готов?

Он кивнул.

– Где он?

В тот момент, когда он вставал, до меня донесся характерный щелчок снятой телефонной трубки. Я тут же метнулся к двери, на ходу сказал Тиму, чтобы тот присмотрел за Максисоном. Вытащив револьвер, я пробежал коридор и, резко распахнув дверь, влетел в комнату. Тощая маленькая Лаура судорожно набирала номер. Увидев меня, она издала придушенный вскрик и окаменела. Я вырвал телефонную трубку из ее рук и положил на рычаги.

– Я и забыл о вас, – улыбаясь, проговорил я. – Пытались вызвать полицию, не так ли?

Гримаса ужаса перекосила и без того некрасивое, бледное лицо девушки. Прижав руки к груди, она уже открыла рот, чтобы закричать.

– А вот этого не надо, – я приложил палец к губам. – Я хочу поговорить с вами.

Она все еще дрожала, но в глазах появилось удивление. Закрыв рот, она осталась стоять, устремив на меня взгляд испуганных глаз.

– Вы знаете, кто я такой, не так ли?

Ей удалось сделать утвердительный жест.

– Я не хочу причинять вам зла, но мне очень нужна ваша помощь. Не нужно меня бояться. У меня неприятности, и вы можете очень помочь мне.

Она еще больше удивилась, несколько раз моргнула, но ничего не сказала.

– Посмотрите на меня, – продолжал я. – У меня ведь совсем не злой вид, не так ли?

Я видел, как страх постепенно покидает девушку. Она выпрямилась.

– Нет, – прошептала она тихо.

– Вот видите. Вы читали то, что обо мне напечатано в газетах, не так ли?

Она кивнула.

– Вы знаете, что арестована мисс Уондерли и ей предъявлено обвинение в убийстве?

Она снова кивнула. Ее страх уступил место любопытству. Я вынул газету, в которой был помещен портрет мисс Уондерли, и показал ей.

– Как вы полагаете, она похожа на преступницу?

Она посмотрела на фотографию и вернула ее мне с задумчивым видом.

– Нет…

– Это не она убила Херрика и, разумеется, не я. Это политическое преступление, и его хотят взвалить на меня лишь из-за того, что я обладаю определенной репутацией.

Она перевела взгляд на свои руки и покраснела. Я испытующе смотрел на нее.

– Вы когда-нибудь любили, Лаура? – неожиданно спросил я.

Она вздрогнула.

– Да? – продолжал я после небольшой паузы. – И это плохо кончилось?

– Мой отец… – начала она.

– Ничего. Это меня не касается. Но если вы любили, то должны понять, что я сейчас испытываю, потому что люблю эту женщину. Я вытащу ее из тюрьмы, даже если взамен мне придется оставить там свою шкуру. И я вас очень прошу, помогите мне!

Она судорожно глотала ртом воздух.

– Но как? – спросила она, глядя на меня.

– Сейчас объясню. Выслушайте меня. Очень жаль, но я не вижу другого выхода. Жизнь женщины, которую я очень люблю, в опасности. Я сделаю все, чтобы спасти ее. Я увезу вас и буду держать в надежном месте до тех пор, пока мисс Уондерли не окажется на свободе. Это единственная возможность заставить вашего отца помочь мне. Я даю слово, что с вами ничего плохого не случится и вы вернетесь домой через день или два.

Она подпрыгнула.

– Нет! Пожалуйста, не увозите меня!

Я подошел к ней и приподнял за подбородок.

– Вы все еще боитесь меня?

Она посмотрела на меня.

– Нет.

– Прекрасно. Пойдемте, мне нужно поговорить с вашим отцом. Я уверен, он мне поможет.

Мы вернулись в гостиную. Максисон со злостью и страхом смотрел на Тима, который напустил на себя вид гангстера из Чикаго. Но это у него не очень получалось.

– Ваша дочь очень умна, – сказал я. – А сейчас покажите мне гроб.

Он проводил меня в просторный зал. Гробы стояли на полу. Максисон указал на гроб, имитированный под эбеновое дерево, инкрустированный серебряными кружевами.

– Вот он.

Я поднял крышку. Внутри было чисто и лежал толстый матрац.

– Не кажется ли вам, что это слишком дорогое удовольствие для того, кто кончил свои дни в тюрьме? – сказал я. – Кто оплатил расходы по похоронам?

– Ее муж, – ответил Максисон, щелкнув пальцами и краем глаза следя за Лаурой.

Я вынул матрац и критически обследовал внутренность гроба. Затем взял длинную отвертку и, вывинтив винты, убрал цинковое дно. Я измерил глубину и, наморщив лоб, попытался сделать несложный расчет.

– Вы могли бы достаточно быстро сделать двойное дно? – спросил я Максисона.

– Да… Но зачем? – удивился он.

– Не пытайтесь понять. – Я повернулся к Лауре, стоявшей с широко раскрытыми глазами рядом: – Не сделаете ли вы что-нибудь для меня, моя кошечка? – спросил я, похлопывая по гробу. – Лягте в него.

– О нет! – она задрожала все телом. – Я… Я не могу!

– Но я вас очень прошу.

Максисон сделал шаг вперед, но Тим поднял револьвер, и старик остановился.

– Не делай этого, Лаура, – только и сказал он.

Она заколебалась, но, взглянув на меня, направилась к гробу. Сев в него, она с ужасом глянула на меня.

– Лягте!..

Дрожа всем телом, она вытянулась в гробу, и я сделал необходимые замеры.

– Отлично! – сказал я, помогая девушке выбраться. После этого повернулся к Максисону: – Я хотел убедиться в том, что гроб достаточно глубок, чтобы вместить два тела. Завтра мы положим в него двоих: умершую в тюрьме женщину и мисс Уондерли. Вот для чего необходимо двойное дно. Именно таким способом мисс Уондерли исчезнет из тюрьмы.

На следующее утро, в девять часов, я приехал в похоронное бюро Максисона. Катафалк, мрачный и старомодный, был припаркован возле центрального выхода. Я мельком глянул на него и, толкнув стеклянную дверь, вошел в бюро.

Максисон уже ждал меня, облаченный в черную мантию с шелковыми отворотами и высокую черную шляпу. Лицо было взволнованным, нервный тик то и дело дергал щеку.

– С ней все в порядке? – спросил он, едва только я появился.