Джеймс Чейз - Ложное обвинение

– Да?.. Ну хорошо. Тогда пусть я буду Элом Смитом. Это единственный способ затеряться среди массы американцев.

О'Брайен улыбнулся. Я между тем продолжал:

– А теперь я ухожу. Поеду повидаюсь с папашей д'Эссена. Где его можно найти?

– На западной окраине Панама-Сити есть участок в несколько миль, который называется д'Эссен-хауз.

– Неплохо, – сказал я.

– А как твоя рана?

– Побаливает.

– Будь осторожен.

– Где бы я мог взять напрокат машину?

– В двух кварталах от моего дома есть автомастерские, в которых выдаются напрокат машины, и если ты вперед оплатишь ее стоимость, то все будет в порядке. И при этом с тебя не потребуют никаких документов. Ведь у тебя хватит денег?

Я усмехнулся, но ничего не сказал. Мне не жаль было денег, тем более что их у меня было больше чем достаточно.

Мои вещи были в крови, а рубашка и пиджак имели дырки от пуль. Я позаимствовал у О'Брайена джинсовую куртку. Она совершенно не вязалась с моими брюками, но нужна она была мне лишь для того, чтобы дойти до ближайшего магазина готового платья.

Я натянул ее на голое тело и попрощался с О'Брайеном. Френси я дал поручение съездить к привратнице дома, где жила Алиса Керью, и снова побеседовать с ней.

Мы с О'Брайеном покинули дом одновременно. Выйдя на улицу, я спросил его:

– Что ты знаешь о Френси?

– Ничего.

– А ты мог бы навести о ней справки?

Он пожал плечами.

– Я, конечно, это сделаю, но ведь в любом случае она в наших руках. Ведь Френси замешана в двух убийствах.

– И все же, я прошу, чтобы ты сделал это. И еще, расскажи мне поподробнее об этом Кей-Кее.

О'Брайен сунул в рот сигарету и раскурил ее.

– Его настоящее имя Кеннет Коберман. Он прибыл к нам из Европы лет десять назад. Его сопровождала небольшая горстка парней. За год они ухитрились прибрать город к рукам и держали его мертвой хваткой, пока кто-то другой не повел более крупной игры. Сейчас Кей-Кей в Нью-Орлеане и ничем серьезным не занимается, хотя, по достоверным сведениям, денег и людей у него предостаточно, чтобы повести войну за восстановление своего влияния в Панама-Сити.

– А какой силой обладают Красавчик и Рон Флетчер?

– Этого не знает никто, но факт остается фактом. Люди Кей-Кея довольно быстро убрались из Панама-Сити, после того как их прижали люди Красавчика.

– Ну что ж, над этим стоит поразмыслить, – сказал я.

– Береги свою голову, – вдруг проговорил О'Брайен.

Я лишь отмахнулся.

Когда мы прощались, О'Брайен сказал:

– В тебе все-таки что-то есть, парень. Ты все переполошил в этом городе, а я, лейтенант полиции, скрываю тебя и помогаю тебе в том, чтобы ты наделал еще больше шума.

– Это полезный шум, Лесли, – сказал я. – Он очищает. Хорошо бы так пошуметь по всей стране.

К д'Эссен-хаузу вела асфальтированная дорога, в начале которой висела табличка:

ЧАСТНОЕ ВЛАДЕНИЕ!

Въезд воспрещен!

«Наверное, папаша д'Эссен любит одиночество», – подумал я и усмехнулся.

Новый лакированный «Бьюик» с мощным мотором подкатил меня к железной ограде из черных витых прутьев. Ограда утопала в зелени, но все же я еще издали смог разглядеть за ней желтые куртки охранников.

«Бьюик», урча мотором, остановился перед воротами, и я высунулся через опущенное ветровое стекло. Через узенькую калитку навстречу мне вышел молодой парень в желтой куртке и желтых брюках, заправленных в сапоги. Ремень, подпоясывающий куртку, оттягивала большая кобура.

Охранник положил руку на кобуру и спросил, что мне угодно. Он был в меру вежлив и в меру суров.

– Я бы хотел увидеть мистера д'Эссена, – сказал я.

– Вам назначена встреча? – все с той же холодной вежливостью осведомился он.

– Нет… но передайте ему, что я был другом Роберта и имею от него письмо, которое он дал мне незадолго до своей смерти и просил передать лично в руки его отцу, – выпалил я, поражаясь своей наглости.

Охранник недоверчиво посмотрел на меня и направился к воротам.

Пока он отсутствовал, я закурил сигарету и огляделся. Солнце играло в густой зелени деревьев, и эту гармонию нарушало лишь лицо охранника, который глядел на меня своими невыразительными темными глазами.

Он взмахнул рукой, и ворота бесшумно распахнулись. Я поддал газу, и мой «Бьюик» въехал под густую прохладную тень деревьев. Ворота снова закрылись за мной, и к машине подошел молодой охранник.

– Поезжайте прямо по дороге, а потом свернете направо, – сказал он. – Мистер д'Эссен ждет вас.

Под колесами зашуршала галька, вероятно, доставленная сюда с морского берега, и по ветровому стеклу забегали тени, отбрасываемые ветками деревьев. Дорожка огибала большое озеро необыкновенной голубизны. Противоположный берег был покрыт песком, и на нем одиноко выделялась лежащая женская фигура в ярко-красных трусиках. Я догадался, что это жена д'Эссена и мачеха Роберта.

Дорога снова нырнула в чащу деревьев, и внезапно, словно ниоткуда, передо мной выросло белоснежное двухэтажное здание с позолоченной колоннадой. Архитектор откровенно стремился воссоздать античную виллу, оснастив ее всеми прелестями XX века. Сложные лепные украшения были настолько изящны и воздушны, что казалось, они сотканы из паутины. Создавалось впечатление, будто все здание – лишь сказочный мираж, который вот-вот растворится в жарком воздухе.

Навстречу мне из распахнутых дверей вышел седой человек с пышными бакенбардами. Он был в лакейской ливрее. Заметив машину, стоящую в тенистой аллее, он тут же подошел ко мне.

– Я провожу вас к мистеру д'Эссену.

Я кивнул, и мы вошли в дом. Он впереди, а я чуть отстав, сзади.

Интерьер также потрясал своим великолепием. Мы поднялись по неширокой лестнице на второй этаж.

– Мистер Роберт д'Эссен тоже жил в этом доме? – спросил я.

Он ничего не ответил, но посмотрел на меня таким взглядом, словно я изнасиловал его любимую жену.

Мы подошли к раззолоченной двери, и лакей молча указал мне на нее. Я открыл ее и вошел.

Я ожидал увидеть официальную обстановку кабинета: стол, заваленный бумагами, стеллажи с книгами, а самого хозяина – за столом с толстой сигарой в руке. Но ничего подобного не было.

Была комната с высоким потолком, пол, покрытый персидским ковром, большое окно, диван, расшитый индийским бисером, и хозяин в домашнем шелковом халате, сидевший на диване. Он молча глядел на меня.

Я немного знал его по фотографиям в газетах и все же не представлял, что он был настолько молод. Ему было лет сорок пять, и выглядел он как борец-профессионал. Коротко остриженный, высокого роста, он так не походил на миллионера, что я даже как-то неуверенно улыбнулся.

– Итак, – сказал он, – присаживайтесь.

Я огляделся в поисках стула, но обнаружил лишь крохотный пуфик. За неимением лучшего, я примостился на нем.