Джеймс Чейз - Вопрос времени

Шейла кивнула.

– Почему вы решили, что подходите для такой работы? – спросил Паттерсон, пытаясь заставить ее заговорить.

– Если вы обрисуете круг моих будущих обязанностей, я смогу дать вам внятный ответ.

Голос ее ласкал, словно нежное прикосновение руки, и Паттерсон, чтобы скрыть смущение, вновь схватился за карандаш.

– Моей клиентке семьдесят восемь лет, и она горда тем, что дожила до такого возраста в полном здравии. Она очень богата и живет в пентхаусе лучшего здешнего отеля. Из-за катаракты на обоих глазах она наполовину слепа. Операций она боится панически и отказывается исправить зрение. Ей нужна женщина, которая будет жить с ней и исполнять все ее прихоти. Отвечать на письма, читать газеты, помогать одеваться, ходить с ней в магазин и так далее. С ней легко ладить, она добрая, отзывчивая, не выносит склок и скандалов. Прибираются в квартире горничные отеля. У нее есть шофер. Она полностью дееспособна, если не считать слепоты.

– Тогда я, думаю, окажусь полезной, – без промедления ответила Шейла. – Я – профессиональная медицинская сестра. Четыре года проработала в больнице Фонда Пендика в Нью-Йорке. А до того ассистировала доктору Гордону Фосдику, одному из ведущих хирургов Вашингтона, и была его секретарем. Я умею стенографировать и печатать. Вожу машину. Говорю по-французски и играю на музыкальных инструментах.

Паттерсон все записал.

– Звучит неплохо. Не то чтобы миссис Морели-Джонсон нужна медицинская сестра, но в таком возрасте всякое случается. – Он вгляделся в Шейлу. – Но, мисс Олдхилл, будучи профессиональной медсестрой, вы можете найти что-нибудь более интересное, чем место компаньонки старой дамы?

На мгновение она опустила глаза на кожаную сумочку, затем вновь посмотрела на Паттерсона:

– Наверное, могла, но я очень устала. Особенно за четыре последних года. Мне нравится этот город. Возможно, вы даже не представляете себе, мистер Паттерсон, сколь утомительна работа в больнице. – Значит, она знает его фамилию, с удовлетворением отметил Паттерсон. – Я хочу найти что-нибудь полегче. Видите ли, я играла на скрипке. И потянула мышцу на смычковой руке. Врачи сказали, что все придет в норму, если ограничить нагрузку на руку. Тогда я снова буду играть.

Паттерсон изогнул бровь:

– Вы – скрипачка?

– Была. Играла я не так хорошо, чтобы стать профессиональным музыкантом, и подалась в медицину. Но скрипка – моя первая любовь. Мой отец был первой скрипкой Нью-Йоркского филармонического оркестра. В нашей семье музыка занимала самое почетное место.

Паттерсон шумно выдохнул.

– Музыка для вас большой плюс, мисс Олдхилл. До того, как выйти замуж, миссис Морели-Джонсон была Алис Лессон, известной пианисткой, гастролировавшей по всей стране. Вы, должно быть, слышали о ней.

Шейла Олдхилл кивнула:

– Разумеется. Она играла не хуже Майры Хесс. Однажды она выступала с моим отцом.

– Какое совпадение. Вы понимаете, из-за почти полной слепоты круг ее занятий ограничен, и она много играет на пианино. Это ее способ коротать время. Возможно, ей понравится, что ее компаньонка – тоже музыкант. – Он посмотрел на спокойное лицо Шейлы. – Вы сказали, она играла с вашим отцом?

– Двадцать пять лет назад. «Императора» Бетховена. То был первый концерт, когда я увидела отца на сцене.

– Как звали вашего отца?

– Генри Олдхилл.

– Он жив? Миссис Морели-Джонсон обязательно спросит об этом.

– Он умер три года назад.

– Вы здесь давно, мисс Олдхилл?

– Приехала два дня назад. Собиралась в Лос-Анджелес, но городок мне понравился, и я решила провести здесь несколько дней. Остановилась в отеле «Франклин», увидела ваше объявление. И подумала… – Продолжать она не стала.

Паттерсон знал отель. Тихий, относительно дешевый. Он, конечно, в таком не остановился бы, поскольку привык к более высокому уровню.

– Все это очень интересно. Я хотел бы взглянуть на ваши рекомендации. Вы, разумеется, понимаете, это большая ответственность – найти для миссис Морели-Джонсон подходящую кандидатуру. Я не знаю вас, вы – меня. – Паттерсон одарил Шейлу теплой улыбкой. – У вас есть рекомендательное письмо… – он сверился со своими записями, – от доктора Фосдика?

Она не мигая смотрела на него. Голубые глаза раскрылись чуть шире, Паттерсона словно обдало жаром.

– Нет, но у меня есть рекомендация больницы Фонда Пендика. – Она раскрыла сумочку, достала конверт и положила на стол.

Паттерсон прочитал рекомендательное письмо. Под ним стояла подпись одного из директоров больницы. Как следовало из текста, мисс Шейла Олдхилл, профессиональная медицинская сестра, проработала в больнице четыре года, отличаясь трудолюбием, честностью и добрым отношением к пациентам. Стандартная рекомендация.

– Могу я позвонить доктору Фосдику, раз у вас нет его рекомендательного письма? – спросил Паттерсон.

– Доктор Фосдик не даст мне рекомендации, – прямо ответила Шейла.

Паттерсон приподнял левую бровь:

– Не даст? Почему?

– Я не могу ждать от него беспристрастности. – Она помялась. – Он хотел, чтобы наши отношения не ограничивались только работой. Последовала неприятная сцена, и мне пришлось уйти от него.

Паттерсон перевернул лист блокнота и вновь начал рисовать кружочки и черточки. Он мог представить себе, что произошло. Доктор, вкалывающий без роздыха, а рядом час за часом, день за днем такая сексуальная женщина. Да он сам, пожалуй, предложил бы ей немного поразвлечься. Какой мужчина в здравом уме поступил бы иначе. А она вот взяла и поменяла работу. Хотя он не видел доктора Фосдика. Вполне возможно, что это толстый, уродливый старик.

– Я понимаю. – В голосе его звучало сомнение. Действительно, на нем лежала большая ответственность. Он не имел права на ошибку. И все же хотел, чтобы именно эта женщина стала компаньонкой миссис Морели-Джонсон. Хотел снова видеть ее. По меньшей мере три раза в неделю он навещал старушку, то есть трижды в неделю он мог бы встречаться с Шейлой. Чувственность этой женщины, спокойно сидевшей перед ним, сводила его с ума. Она отличалась от других, кого он знал, любил и забыл, как выдержанное вино от кока-колы.

Женщины играли важную роль в жизни Паттерсона. Заместитель управляющего банком, он жил в маленьком, обожающем сплетни городке, и ему приходилось проявлять предельную осмотрительность. Женщин он предпочитал находить в соседних городках, милях в пятнадцати от своего, и останавливал свой выбор только на замужних. То есть тех, кто не афиширует свои связи. Размышляя, он совершенно забыл о Шейле Олдхилл и очнулся, лишь когда она что-то сказала. Посмотрел на нее:

– Извините… Задумался… Так что вы сказали?

– Может, вы считаете, что я не подхожу для этой работы? – повторила Шейла.