Джеймс Чейз - Никогда не доверяй женщине

– Я тоже надеюсь, доктор.

– Вы, судя по удостоверению, частный детектив?

Его вопрос прозвучал так, как будто он спрашивал меня, не гомосексуалист ли я. В голосе звучало недоверие и слегка скрываемое презрение – как раз то, что всегда меня сильно раздражало.

– Да, – кратко ответил я.

Доктор продолжал:

– У вас, видимо, есть какие-нибудь соображения относительно того, кто вас сюда спровадил?

– Абсолютно никаких. Ведь я детектив категории «С», то есть самой низкой, – пошутил я.

Но доктор не поддержал моей шутки, даже не улыбнулся. Медсестра по имени Клер, как выяснилось позже, молча подошла ко мне и сунула под мышку термометр. Я присмотрелся к ней. У нее была гладкая белая кожа, ухоженные мягкие руки с длинными тонкими пальцами. Ногти красивой формы были профессионально острижены, а из-под белого колпачка выбивались густые рыжие волосы. Голубые глаза успокаивающе смотрели на меня. В общем, она производила впечатление абсолютно здоровой молодой девушки. Впрочем, мое описание может показаться банальным, хотя Клер нельзя было отнести к категории заурядных людей – она была в высшей степени привлекательной. Позднее, когда мы с ней познакомились поближе, я узнал, что Клер – студентка медицинского факультета университета, а здесь, в клинике, она проходила практику.

– Честно говоря, – произнес я с трудом, – мне всегда казалось, что в Лос-Анджелесе используются современные методы убийства. Но, видимо, кинематограф оказывает сильное влияние на умы убийц. Вообще-то странно, согласитесь, едва я прибыл в чужой город, как тут же подвергся нападению неизвестной мне женщины…

– Женщины? – переспросил доктор с неожиданным интересом.

– Да, доктор, женщины. И уверяю вас, она двинула меня с такой силой, как не смог бы толкнуть и центральный нападающий «Всех звезд» Хосе Карделас. Знаете, это был футбольный толчок по всем правилам.

– Понимаю, – заметил доктор, хотя, собственно, понимать было нечего.

Я лежал на больничной кровати, абсолютно беспомощный, но мои мозги лихорадочно работали, компенсируя вынужденное бездействие.

Я перебирал всевозможные варианты, которые могли послужить причиной, толкнувшей неизвестную личность на столь жестокое убийство. Постепенно все события выстраивались, образуя логическую цепочку. И тут в голову мне пришла одна простая, но крайне дельная мысль.

Замечу мимоходом, что я далеко не последний кретин и природа одарила меня кое-какими интеллектуальными способностями. В пользу подобного утверждения говорит хотя бы тот факт, что я располагаю определенной суммой в банке. Кроме того, без ложной скромности скажу, что мое сыскное бюро имеет хорошую репутацию, а моя голова не раз спасала мою шкуру, помогая раскручивать самые изощренные преступления, включая и убийства, от которых отказывались более зубастые сыщики. Я с нетерпением воскликнул:

– И долго вы собираетесь держать меня здесь, доктор?

– Все зависит от того, как отреагирует ваш организм на противоядие. Мы его ввели вам всего полчаса назад.

– Это опасно?

Доктор улыбнулся. Его глаза под толстыми стеклами очков добродушно смотрели на меня.

– Мужчина вашего телосложения не должен бояться реакции введенной вакцины. Подобные инъекции мы делаем даже детям. Когда вас привезли сюда, я был убежден в том, что вы уже не жилец на этом свете, так как началось трупное окоченение и кожа быстро чернела. Именно внутривенное вливание и спасло вас…

– Значит, вам я обязан жизнью, доктор?

– Это моя обязанность. Думаю, через пару дней вы сможете выйти при условии, что не будет отрицательной реакции. Вы производите впечатление человека с крепким здоровьем, занимающегося спортом и ведущего здоровый образ жизни.

Его слова заставили меня вспомнить прокуренные бары, портовые забегаловки, ночлежки самого низшего пошиба, бордели, именуемые отелями, пропитанные любыми запахами, кроме приятных, игорные дома, берлоги проституток, которые я посещал по служебной необходимости или же просто потому, что мне всегда приятно испытывать острые ощущения. Говоря о здоровом образе жизни, доктор, видимо, не знал столь деликатных деталей моей биографии, думая совсем о другом. Да, верно, какой-то период я усиленно занимался спортом, но потом нью-йоркское существование так переломало мои привычки, что мне пришлось мотаться по жизни как угорелому. Впрочем, и десять миллионов жителей этого проклятого города делали то же самое.

Вначале я смотрел на поездку в Лос-Анджелес как на своего рода увеселительную прогулку. Но кто-то другой попытался продлить ее, пожелав навечно отправить меня в заоблачные высоты…

Нельзя сказать, чтобы я был в отличной форме, но по крайней мере был жив. Я направлялся на Сан-Педро-стрит в своей машине. Жилище Джорджа располагалось недалеко от центра Лос-Анджелеса и представляло собой небольшую, белого цвета виллу, стоящую среди густо растущих сикомор и других южных растений. Видимо, мой друг заколачивал неплохие деньжата, если мог позволить себе жить в подобном районе и на такой вилле, которая стоила как минимум пятьдесят тысяч долларов.

Я остановил машину напротив ворот, вышел и позвонил. Спустя некоторое время дверь открыла негритянка с ошеломляющей грудью. Она провела меня в роскошную приемную, где одна позолота стоила всей моей нью-йоркской квартиры.

Негритянку звали Марой. Я узнал ее имя, когда хозяйка, одетая во все черное, за исключением белого шейного платка, приказала принести нам кофе. После взаимных приветствий меня провели в небольшую комнату в викторианском стиле, служившую, по-видимому, гостиной. Я прекрасно знал вкусы и привязанности Джорджа – его понятия о красоте немножко смещались во времени: он любил рассказывать, что его предки были пионерами Дикого Запада и со временем стали самыми богатыми плантаторами Вирджинии. Несмотря на красивую историю о богатых родственниках, он в те времена, когда мы с ним очень тесно дружили, всегда был по уши в долгах и постоянно стрелял у меня сигареты.

Уютно расположившись в гостиной, мы пили кофе, и хозяйка расспрашивала меня, как давно я приехал в город и как мне удалось провести время в Лос-Анджелесе.

– Я – жена Джорджа Колливуда, – кратко пояснила она и, глядя мне прямо в глаза, добавила: – Вдова Колливуда…

В первый момент мне показалось, что она так зло разыгрывает меня. Но Грация – таково было имя жены моего бедного друга – смотрела очень серьезно, сжав губы, причем ее темные глаза стали еще темнее.

Я обратил внимание на ее худые руки и бледное лицо, обрамленное пышными темными волосами. Тонкая матовая кожа отливала мраморной белизной. Большие темные глаза были опушены длинными ресницами. Высокий гладкий лоб позволял предположить, что передо мной умная женщина.