Джеймс Чейз - …И вы будете редактором отдела

Она улыбнулась:

– Вы не единственный, кто едет в отпуск. Вы когда-нибудь были в Сорренто?

– Нет. Так далеко на юг я еще не забирался.

– Я сняла виллу совсем рядом с Сорренто. Она славная и очень уединенная. Пару дней назад я летала в Неаполь и обо всем договорилась. Я даже условилась с одной женщиной из близлежащей деревни, чтобы она приходила и убирала.

Я вдруг почувствовал, что рассказывает она мне все это неспроста. Я бросил на нее быстрый взгляд.

– Прекрасно. Когда вы едете?

– Тогда же, когда и вы в Искию. – Она положила камеру на стол, подошла и села рядом со мной на кушетку. – И, как и вы, я еду одна. – Она посмотрела на меня.

– Послушайте… – начал было я, но она подняла руку, останавливая меня.

– Я знаю, что вы чувствуете. Я не ребенок. Я чувствую то же самое по отношению к вам, – сказала она. – Поедемте со мной в Сорренто. Все устроено. Я знаю, как вы относитесь к отцу и работе, но я обещаю, что вы будете в полной безопасности. Я сняла виллу на имя господина и госпожи Дуглас Шеррард. Вы будете господином Шеррардом, американским бизнесменом в отпуске. Там нас никто не знает. Разве вы не хотите провести месяц со мной вдвоем?

– Но мы не можем этого сделать, – возразил я, понимая, что препятствий этому нет. – Нельзя же вот так, очертя голову…

– Не перестраховывайтесь, милый. Ничего страшного. Я все спланировала очень тщательно. Я поеду на виллу в своей машине. Вы приедете на следующий день поездом. Местечко славное. Оно стоит на высоком холме над морем. До ближайшей виллы не меньше четверти мили. – Она вскочила на ноги и принесла карту, лежавшую на столе. – Я покажу вам, где это. Смотрите, вилла отмечена на карте. Она называется «Белла виста». При ней есть сад – апельсиновые и лимонные деревья и виноград. Она стоит особняком и понравится вам.

– Еще бы, Хелен, – признал я. – Я действительно хотел бы съездить туда. Но что с нами будет, когда этот месяц закончится?

Она засмеялась:

– Если вы боитесь, что я стану ждать от вас предложения руки и сердца, то вам нечего опасаться. Замуж я не собираюсь еще несколько лет. Я даже не знаю, люблю ли я вас, Эд, но определенно знаю, что хочу побыть с вами месяц наедине.

– Но мы не можем, Хелен. Это было бы ошибкой.

Она коснулась пальцами моего лица.

– Сделайте милость и уйдите сейчас, хорошо? – Она похлопала меня по щеке и отстранилась от меня. – Я только что вернулась из Неаполя и очень устала. Говорить больше не о чем. Я обещаю вам полную безопасность. Теперь все зависит от того, хотите вы провести со мной месяц или нет. Я обещаю, что не буду ставить никаких условий. Подумайте. Давайте больше не встречаться до двадцать девятого. Я буду встречать на вокзале в Сорренто поезд из Неаполя, прибывающий в три тридцать. Если вас не будет в поезде, я все пойму.

Она прошла в холл и приоткрыла входную дверь.

Я подошел к ней:

– Погодите, Хелен…

– Пожалуйста, Эд, давайте больше ничего не будем говорить. Либо вы будете в том поезде, либо вас там не будет. Вот и все. – Ее губы коснулись моих. – Спокойной ночи, милый.

В коридор я вышел, уже зная, что поеду тем поездом.

До отъезда в Сорренто оставалось пять дней. За это время еще многое надо было сделать, но я обнаружил, что мне трудно сосредоточиться.

Я был похож на подростка, с нетерпением ожидающего первого свидания. В моменты отрезвления – а их было мало – я говорил себе, что я спятил, если иду на такое, но утешал себя тем, что на Хелен можно положиться. Раз она сказала, что мне ничего не грозит, значит, так оно и есть. Я убеждал себя, что буду последним дураком, если откажусь от того, что она мне предлагает.

За два дня до моего отъезда в Рим прибыл Джек Максуэлл, чтобы заменить меня на время моего отсутствия. Я работал с ним в Нью-Йорке, он был умелым газетчиком, но звезд с неба не хватал, ограничиваясь колонкой новостей, на которые у него был нюх. Мне он не очень нравился. Он был слишком красив, слишком обходителен, слишком хорошо одет, и вообще всего в нем было «слишком».

По-моему, я нравился ему не больше, чем он мне. После того как мы провели пару часов в редакции, обсуждая предстоящую работу, я предложил ему вместе пообедать.

– Отлично, – согласился он. – Поглядим, что может предложить нам этот древний город. Предупреждаю тебя, Эд, я жду, что все будет по высшему разряду.

Я повел его в ресторан Альфредо, одно из римских заведений, славящихся неплохой кухней, и угостил его молочным поросенком, зажаренным на вертеле и набитым ливером, колбасным фаршем и травами.

После того как мы принялись за третью бутылку вина, он стал вести себя непринужденно и дружелюбно.

– Ты счастливый парень, Эд, – сказал он, принимая предложенную мной сигарету. – Ты, возможно, этого и не знаешь, но дома ты у нас любимчик. Хэммерсток очень высокого мнения о материалах, которые ты поставляешь. Скажу тебе по секрету, только никому ни слова. Через пару месяцев Хэммерсток отзовет тебя. Идея такая: я сменяю тебя здесь, а тебе достается иностранный отдел.

– Что-то не верится, – отозвался я, уставившись на него. – Ты шутишь.

– Такими вещами я бы шутить не стал.

Я попытался не выказать радости. Но не думаю, что мне это очень уж удалось. Получить иностранный отдел в главной редакции было пределом моих мечтаний. Это означало не только огромную прибавку к зарплате – в «Вестерн телегрэм» лучшей должности не было.

– На днях об этом объявят официально, – сообщил Максуэлл. – Старик уже дал «добро». Ты счастливчик.

Я с ним согласился.

– Тебе не жаль будет уезжать из Рима?

– Ничего, привыкну. – Я улыбнулся. – Ради такой работы можно бросить и Рим.

Максуэлл пожал плечами:

– Не знаю. Лично я бы не согласился. Работать совсем рядом со стариком – это похоже на каторгу. Я бы не выдержал. – Он расслабился и откинулся на спинку стула. – Да, поросенок-то ничего оказался. Пожалуй, Рим мне понравился. С ним не сравнится ни один город в мире.

Он сунул сигарету в рот, чиркнул спичкой и пустил дым мне в лицо.

– Кстати, как тут поживает буйная Хелен?

– Кто-кто?

– Хелен Чалмерс. Ты ведь ее нянька или что-то в этом роде, нет?

Я встревожился. Максуэлл обладал нюхом на скандал. Если у него возникнет хоть малейшее подозрение, что между Хелен и мною что-то есть, он будет копать до конца.

– Я был ее нянькой ровно один день, – небрежно бросил я. – С тех пор я ее почти не видел. Старик попросил меня встретить ее в аэропорту и отвезти в отель. Я полагаю, она занимается в университете.

Брови у него подпрыгнули.

– Она… что?

– Занимается в университете, – повторил я. – Слушает там какой-то курс по архитектуре.

– Хелен?! – Он подался вперед, уставился на меня и рассмеялся. – Смешнее я еще сроду ничего не слыхал. Хелен слушает курс архитектуры! Ну и ну! – Он откинулся на спинку стула и заржал. Мне понадобилось все мое самообладание, чтобы не вскочить со стула и не двинуть его по смазливой роже.