Энтони Гальяно - Игра без правил

— В таком случае друзья Мэтсона тоже должны были понять, что с яхтой не все в порядке. Она уже давно там стоит. Почему же они до сих пор не выяснили, в чем дело?

— Возможно, они уже были там ночью. Тогда они, вероятно, ждут моего следующего хода. Смотрят, вызову ли я полицию. Или ждут, что я отошлю Уильямса и останусь один.

— Вот что я вам скажу. Я останусь здесь с вами, а в это время большой злой Уильямс пойдет и сделает грязную работу. Как вам такой вариант?

— Джек, ты хорош, но ты не Уильямс.

— Забавно, но я расцениваю это как комплимент.

— Ты боишься?

— Пока нет.

— Уильямс останется здесь. Как я уже сказал, если Уильямса поймают, ниточка потянется ко мне, а я не могу себе такого позволить.

— А если меня поймают? Тогда подумают, что я убил Мэтсона.

— Алиби таково: я вызвал тебя сюда и спросил, не знаешь ли ты, где моя дочь. Я сказал, что она может быть на яхте. Ты отправился туда, нашел труп и решил затопить яхту, чтобы избавить старика от проблем с полицией. Они найдут пули, которые не совпадут ни с одним из твоих пистолетов. О фильме мы, конечно, умолчим. Для тебя это слишком явный мотив.

— Но кто тогда его убил? Полиция имеет тенденцию задавать подобные вопросы.

— Человек, занимающийся таким бизнесом, как Мэтсон, наживает множество врагов. Русские мафиози серьезно занялись порнухой. Мэтсон с ними схлестнулся. Я знаком со многими судьями и найду тебе хорошего адвоката-еврея. Ты никогда не привлекался, к тому же ты бывший полицейский. Помимо всего, я удвою плату.

— Откуда вы знаете, что я вообще могу управлять яхтой? — спросил я.

Полковник улыбнулся.

— Слушай, не будь таким бестолковым. Ты отлично знаешь, что я проверил тебя задолго до того, как ты здесь впервые появился. Ты ведь работал у капитана Тони. Он научил тебя всему, что сам знал о яхтах. У тебя есть капитанская лицензия — просроченная, но, принимая во внимание обстоятельства, я закрою на это глаза. По вам несколько раз стреляли. Однажды, в Веракрусе, вас даже посадили на несколько дней. Похоже, мексиканцы приняли вас за воров.

— Особенно тяжело было перенести такой упрек от них.

Он говорил о том случае, когда нас с капитаном Тони попросили вернуть тридцатифутовую яхту, принадлежавшую разорившемуся биржевому маклеру. Маклер, чтобы избавиться от проблем, решил уплыть в Акапулько, но уплыл недостаточно далеко. Теперь он сидел в тюрьме в Центральной Флориде, отбывая срок за незаконные операции с ценными бумагами. После того как ФБР его достало, мексиканцы решили забрать яхту себе. Банк с этим не согласился и вызвал капитана Тони. Деньги были хорошие, но нас чуть не перестреляли.

— Я так понимаю, у тебя есть байдарка, — вкрадчиво добавил полковник.

— Да, есть. И что?

— Она понадобится тебе для возвращения, когда яхта затонет.

— Яхту придется выводить в море по крайней мере на пять или шесть миль, в Гольфстрим. Далековато.

— Это все отговорки, Джек. Мы напрасно теряем время. Берешься ты за эту работу или нет?

— Мысли о тюрьме меня не вдохновляют, Эндрю.

— Не понимаю почему. Сможешь целыми днями тягать штангу. Ладно, послушай, Джек, — мы тут можем целый день херню молоть. Да или нет?

Я посмотрел на него и покачал головой. Затем встал. Полковник тоже поднялся на ноги. Он явно упал духом и выглядел так, словно его оставила последняя надежда. Мне хотелось поскорее уйти подальше от этого дома, но выражение на лице полковника поколебало мою решимость.

— Вы ведь не думаете, что я поверил в историю с шантажом? — спросил я. — Только не надо мне впаривать, что ваши друзья могут увидеть фильм. Во-первых, у вас нет друзей, а во-вторых, даже если б и были, вы совершенно спокойно наплевали бы на то, что они подумают. Кроме того, любой, кто знает Вивиан, не считает, что последние десять лет она вела жизнь монахини. Так почему бы вам не сказать, за что она действительно убила Мэтсона?

Полковник внимательно посмотрел на меня и одобрительно кивнул.

— Ты хороший парень, — сказал он. — Уверен, что если бы ты не грохнул того копа, то уже был бы следователем. Ты прав, эта грязь не единственная причина, но единственная, которую я могу предложить тебе сейчас, — ее и сто тысяч долларов.

— А где Вивиан? — поинтересовался я. — Может, хоть она скажет, что здесь происходит?

— Я не знаю, где она.

— Мне совсем не хочется оскорблять вас дважды за день и называть лжецом, полковник, но уже вырабатывается привычка. Поберегите деньги для адвокатов дочери. К тому времени, когда они все распутают, ста штук не хватит, даже чтобы оплатить их счета в баре.

Я поднялся. Полковник внимательно посмотрел на меня и медленно покачал головой. Затем встал и, против обыкновения, протянул руку. Это застало меня врасплох.

— Извини, что вытащил тебя, дружище. Никаких обид, — сказал он.

На лице у него была улыбка человека, который старается быть храбрым.

— Что будете делать теперь?

— Это уже не твоя забота.

На мгновение я задумался. Что-то из сказанного им раньше тревожило меня, а я чуть не забыл об этом.

— Вы упомянули, что Вивиан украла результаты каких-то исследований. Предположительно для Мэтсона. Он использовал фильм как инструмент давления, я так понял?

— Да, так.

— А что Мэтсон собирался делать с вашей работой? Лучшее его достижение в области химии сводилось к изготовлению коктейлей за стойкой бара у Монти.

— До свидания, Джек. Спасибо, что зашел, надеюсь, я потратил не слишком много твоего времени.

Во мне вдруг поднялся протест. Любопытство одолевало здравый смысл. Хотелось узнать больше, хотя я отлично понимал, что пора убираться. Фитиль скандала подожжен, теперь ситуация неизбежно взорвется, дай только срок. Я это понимал, и тем не менее было непросто заставить себя уйти.

— Счастливо, полковник, — выдавил я наконец. — Жаль, что не смог помочь.

— Глупо было надеяться.

Я открыл было рот, но он уже отвернулся и смотрел в сторону яхты. Несколько мгновений я просто стоял. Затем плюнул и пошел к дому, оставив его под солнцем с этой яхтой, бутылкой виски, кучей денег и осознанием того, что его дочь, вероятно, отправится в тюрьму. Я уходил, оставляя за спиной огромные проблемы, и хорошо это понимал. Можно только надеяться, что разобраться с ними будет проще, чем кажется.

Когда я вышел, Уильямс стоял у моей машины. Солнце светило в глаза, и я надел темные очки.

— Я говорил ему, что ты не возьмешься, — проговорил Уильямс.

Я молча подошел к водительской двери и открыл замок. Он сделал шаг вперед и придержал дверь, положив ладонь на стекло.

— Ты кусок дерьма, мистер. Не верь, если кто-то скажет иначе, — бросил он мне.

— Ты бы померил давление, Уильямс. А то смотри, лопнешь от злости. А теперь убери руку с моей машины.