Чарльз Хигсон - Полный улет

— Ты скотина. — Ноэль закинул в рот какую-то таблетку.

— Полегче, Ноэль.

— У меня все болит, причем очень сильно. Серьезные проблемы требуют серьезных мер.

Пайк покачал головой.

Ночью в это время дорога была практически пуста и ехать было легко. Пайк признал, что вести большой зеленый «Мерседес-250» гораздо приятнее, чем его старый потрепанный «Форд-эскорт». Машина Чеса, наверное, была ровесницей его «форда», зато совсем другого класса. Кто-то явно следил за ней, может, и не Чес вовсе, «мерседес» скользил по дороге, а мощный двигатель работал как часы. Магнитола тоже оказалась получше, чем у Пайка. Ноэль нашел ее в багажнике. Чес оставил в бардачке кассету с Эл Грином, [45] Эл Грин — знаменитый американский вокалист, поющий в стиле соул. и сейчас салон наполнили успокаивающие звуки музыки.

Тем не менее Пайк наслаждался бы дорогой гораздо больше, если бы не устал как собака. Этой ночью он совсем не спал, к чему не привык. Поначалу он хотел привести себя в норму, порыскав в коробке Чеса, но Ноэль не был уверен, что там находится, и Пайк не стал рисковать.

Высокие башни моста через Северн [46] Северн (Severn Bridge) — подвесной мост через реку Северн, соединяет Англию с Уэльсом. смутно вырисовывались на фоне ночного неба. Пайк посмотрел на часы на приборной панели: было три часа утра.

— Пожалуй, остановимся в одном из придорожных мотелей, — сказал он. — А то я засыпаю за рулем.

— Если хочешь, поведу я, — предложил Ноэль.

— Ты не сможешь вести машину такими руками.

Ноэль поднял кверху ошпаренные руки и покрутил ими, оценивая их состояние. Руки покрылись красными пятнами и волдырями.

— Не знаю, — сказал он. — Можно попытаться не думать об этом.

— Там видно будет.

Пайк оставил машину на большой пустой стоянке возле павильона «Вид на мост Северн», и они вошли внутрь приветливо освещенного здания.

Они взяли себе по кофе и сели у окна с панорамой на огромный мост.

В кафе сидели разные люди: несколько водителей грузовиков, кучка молодых людей в кожаных куртках, похожих на членов поп-группы, одинокие мужчины в костюмах, да еще и целый автобус подростков-инвалидов в колясках. Здесь было тихо, но чувствовалась скрытая возбужденность, жажда приключений. Ведь все они бодрствуют далеко за полночь, когда другие люди давно спят. Эта ночь принадлежала им.

— Это не справедливо, — сказал Ноэль, все помешивая и помешивая кофе. — Я сколько лет сохну по миссис Уэллер, а ты только заскакиваешь сюда, говоришь: «Привет», а в следующий миг уже совершаешь бесплатную поездку в ее маленький рай. Ты всегда был везучим, когда дело касалось женщин, сукин сын. Она мне давно нравится.

— У нее такая классная стрижка. — Пайк зевнул.

— А причем тут стрижка?

— Это первое, что я замечаю в женщине.

— Стрижку?

— Думаю, я, так сказать, фетишист причесок. Всяких там затейливых, понимаешь? Я не имею в виду перманент. Например, косы. Господи, я обожаю косы. Любая прическа, где волосы как-то уложены.

— Маленькие косички?

— Конские хвосты, пучки… безумный стиль этих негритяночек в Лондоне, когда волосы переплетены и зачесаны. Иногда я иду за девушкой только потому, что ее волосы причудливо уложены сзади: в большой пучок, с бантиками или в косы, да, конечно. Мне даже начал нравиться стиль Ферджи [47] Ферджи (Fergie) — солистка хип-хоп группы «Black Eyed Peas». из той группы, ну ты знаешь, волосы у нее скручены в узелки и уложены накрест, словно плетеный хлеб. Сам удивляюсь, но мне ужасно нравится.

— Тебе нравится Ферджи?

— Мне нравится ее прическа. Неважно, она так уже не носит.

— Значит, она сейчас в безопасности?

— Конский хвост, шпильки, понимаешь, в испанском стиле. Мне нравится все в этом роде. Все позатейливей. Мокрая укладка, крашеные волосы, ирокезы… и как у Сары. Вообрази, мне нравилась Шинед О'Коннор, [48] Шинейд О'Коннор — ирландская певица. и все благодаря волосам. Точнее, их отсутствию. А знаешь, что мне нравится больше всего?

— Что?

— Задняя часть шеи. Оголенная. Она сводит меня с ума.

— Господи Иисусе.

— Правда, в девяти случаях из десяти девушки в метро не соответствуют их прическе, не соответствуют задней стороне шеи. Я даже стараюсь не смотреть на лица. Предпочитаю их дофантазировать. Но вид шеи сзади просто обожаю.

— А я задницы люблю, — сказал Ноэль.

— Надо же.

— Задницы и длинные ноги. Ну, буфера, конечно. Симпатичное лицо. Длинные волосы. Думаю, больше всего мне нравятся длинные волосы.

— Длинные волосы, это хорошо, — заметил Пайк. — Длинные волосы, короткие волосы…

— Да, да. Я все понял: оголенная шея, блин.

Пайк снова зевнул и потер глаза. Он засыпал.

— Может, нам стоит найти гостиницу.

— Шотландский акцент, — вдруг сказал Ноэль.

— Хм?

— Почему-то я с ума схожу от шотландского акцента. Не могу устоять.

— Здорово.

Молодая девушка в блестящих серых брючках, зеленой рубашке и зеленой же бейсболке убрала мусор с их стола. Все работники здесь носили подобную униформу.

Пайк смотрел ей вслед. У него перед глазами все расплывалось.

— Так что ты об этом думаешь? — переспросил он. — Поищем, где поспать?

— Нет. Нам нужно поднажать, — ответил Ноэль. — Поедем дальше. Надо добраться до Кардигана.

Глаза Ноэля, потемневшие и широко открытые, сверкали. Он качался на стуле, продолжая помешивать кофе.

— Ноэль, я не могу вести машину.

— Я в норме, — уверенно сказал Ноэль. — Честное слово. Кроме того, у нас нет денег на мотель. Двадцать фунтов, что дала твоя мама, мы потратим на бензин, а я без денег.

Пайк полностью отдался в его руки. Он слишком устал, чтобы спорить. Гораздо проще было наплевать на все, улечься на заднее сиденье и позволить Ноэлю вести машину.

— Как скажешь, — сказал Пайк.

Ноэль заплатил пошлину на мосту и повел машину через устье Северна по направлению к Уэльсу.

Пайк устроился на заднем сиденье и закрыл глаза. Монотонный рокот двигателя успокаивал. Эл Грин пел о любви и преданности. Он попытался подумать о том, что делать дальше, но ничего не шло в голову. Лишь одна мысль: добраться до Кардигана и найти Паттерсона. Выследить и поймать его черный джип «чероки» с тонированными стеклами и с бедолагой Чесом в багажнике, завернутым в пуховое одеяло. А Марти сидит впереди, рядом с Паттерсоном.

В таком состоянии приятной полудремы он погрузился в воспоминания. Перед ним стали проносится воспоминания о ней, Марти, когда они только встретились, почти пятнадцать лет назад. Потом Марти, когда они хороводились, те четыре года. И наконец, Марти, когда он видел ее в последний раз, у Паттерсона, повзрослевшая, но не изменившаяся… Все та же маленькая девочка, убедившая всех, что она уже большая.