Чарльз Хигсон - Полный улет

— Думаю, мне нужно сходить к врачу, Терри. Наверное, у меня какое-то заражение.

— Никаких врачей. Нам врачи не нужны.

— Тогда надо заехать в аптеку. По крайней мере, я куплю капли для глаз.

— У нас нет времени.

— Но я не могу вести машину в таком состоянии, Терри. Я ничего не вижу… — Бэзил чувствовал, что сейчас разрыдается. Терри все еще пребывал в прострации и был слаб. Бэзил подумал, не покалечил ли его Пайк навсегда. Его краткосрочная память не работала на все сто процентов. Разговор о глазах Бэзила происходил уже в пятый раз. Единственное, что удерживалось в голове Терри, была мысль о том, что им нужно куда-то добраться, хотя он не всегда мог вспомнить, куда именно. Бэзилу казалось, что они будут ехать по дороге вечно. Сейчас он вел машину со скоростью около тридцати миль в час.

— Терри, мне необходимо что-то сделать. Глазам все хуже с каждой секундой. Если я ничего не сделаю, то скоро полностью ослепну.

— У нас нет на это времени.

— Тогда, может, ты поведешь машину?

— Нет. Водитель — ты.

— Но я ни хрена не вижу!

— Незачем употреблять плохие слова.

— Пожалуйста, Терри… Посмотри, впереди магазинчик со всякой всячиной. Это не займет много времени.

Магазинчик оказался немногим больше гаража, но ему было нужно туда попасть.

— Я только на пять минут, — сказал Бэзил, отстегиваясь. — Я куплю «Оптрекс» [49] «Оптрекс» («Optrex») — фирменное название капель для глаз. или что-нибудь похожее.

— Для чего?

— Для моих глаз, Терри. Для моих глаз.

— А что не так с твоими глазами?

Бэзил вышел из машины и захлопнул дверь. Спотыкаясь, он вошел в магазин и стал искать там капли, буквально на ощупь. В конце концов ему пришлось обратиться за помощью к продавцу. Потом Бэзил вернулся в машину, сел на водительское место и промыл глаза из маленькой пластиковой чашечки. После краткой пытки наступило блаженство. Боль ослабла, и он снова стал видеть. Они тронулись, но вскоре боль стала возвращаться, пока не стала совсем невыносимой. Бэзилу пришлось остановиться и повторить процедуру на скорую руку.

Так они и ехали: миля за милей, с болью и мукой. Автострада закончилась, и хотя дальнейшая дорога оказалась вполне приличной двухполоской, теперь Бэзил ехал со скоростью меньше двадцати миль.

Терри не помогал, он продолжал задавать все те же вопросы, снова и снова: куда они едут? Почему они едут так медленно? Что у него с коленями? Бэзил был полностью измотан недосыпом и болью в глазах. Наконец он больше не мог этого выносить.

— Терри! — сорвался он. — Пожалуйста, заткнись. Я не могу сосредоточиться.

— Извини, Смолбоун. Кажется, я не могу чего-то понять.

— Может быть, если ты будешь думать о чем-нибудь другом, расслабишься, тебе станет лучше.

— Что ты имеешь в виду?

— Расскажи мне какую-нибудь историю. Сосредоточься на рассказе.

— Хорошо. Какую историю?

— Расскажи что-нибудь о себе. Ну, я не знаю, расскажи, как ты потерял глаз.

— Мой глаз?

— Да. Ты никогда мне не рассказывал об этом. Как это случилось?

— Дело было в Испании, — начал Терри.

— Да?

— Да. Ты там бывал?

— Нет, — ответил Бэзил.

— Не жалей об этом, там дерьмово. Все, как в Англии, только очень жарко. Такие же магазины, бары, люди. Все, как в Англии. Но жарко. Это смешно, ты потеешь целый день напролет, а если снимешь рубашку, то сгоришь. Так жарко, что даже спать невозможно. Так жарко, что в течение дня с трудом передвигаешь ноги. Я приехал туда на две недели вместе с мамой.

— В самом деле?

— Да, в Малагу. Самая настоящая дыра. Было несколько приличных, на мой взгляд, баров, но все равно жарко. Мама вообще не выходила из номера. Целыми днями просто сидела в номере и смотрела телевизор: мыльные оперы и все такое, на испанском.

— Когда это было?

— Мне тогда было восемнадцать. Я до этого работал на складе мороженой продукции, типа гигантского холодильника. Развозил на фургоне мясо и рыбные палочки. Туда приходилось одеваться, как на Северный полюс: перчатки, пальто на меху, сапоги. Это было ненормально, но забавно. Холодно и забавно. Я ушел в отпуск, заработав на него денег. Я решил, что мне следует вывезти куда-нибудь маму. В тот год умер отец. Она была подавлена, понимаешь? Правда, с ней была ее вера, мы тогда молились вместе. Но я решил, что хороший отдых не повредит. Только жарко было очень. Эта жара меня достала. Ты знаешь меня, обычно я довольно уравновешенный человек, меня трудно вывести из себя. У меня легкий характер, но из-за этой жары я стал несколько раздражительным. Я стал для холодка попивать пиво, но из-за сочетания пива и жары раздражительность только усилится.

— Извини, что перебиваю, Терри, ты видишь этот знак? Я не могу прочесть, что на нем написано.

Они подъехали к кругу, но Бэзил мог с трудом разлепить глаза.

— Езжай прямо.

— Прямо? Ты уверен?

— Да, прямо.

— Мне казалось, там написано, что Кардиган направо.

— Если ты знаешь, что там написано, зачем меня спрашивать?

— Помоги мне, Терри.

Они стали ездить по кругу. Бэзил попытался рассмотреть указатель.

— Прости, Бэзил. По правде говоря, я не посмотрел на указатель.

— Как это, не посмотрел?

— Я забыл, ясно? На миг забыл, куда мы едем. Я все забываю… Смолбоун?

— Да?

— Почему мы едем так медленно?

— Я слепну, Терри. Глазные капли не помогают.

— Какие глазные капли?

— Слушай, прочти, что на указателе, когда мы будем проезжать. Там написано «Кардиган» или нет?

— Да, да. Кардиган как раз в эту сторону.

Тогда Бэзил свернул, и вскоре они уже ехали вверх по холмам мимо огромного уродливого серого замка к городу Кармартен. Бэзил остановился у тротуара и вновь промыл глаза. На какое-то время он стал видеть лучше и успел удостовериться, что они едут правильной дорогой.

Но теперь Бэзил был серьезно напуган. Ему обязательно нужно к врачу.

Ха. Смешно получается. Как он может найти врача, если ни хрена не видит?

— Поехали, — сказал Терри. — Мы торопимся.

— Ради бога!.. — Бэзил вышел из машины. На улице шел дождь. Бэзил поднял лицо к небу, чтобы прохладная вода омыла его горящие от боли веки. Он вытер их, и жгучая боль расколола его голову.

Он попытался держать глаза открытыми, но веки дрожали и моргали. Сквозь слезы Бэзил видел смутный водянистый туман. Он закрыл глаза и услышал, как хлопнула пассажирская дверь. Потом послышались звуки шагов Терри.

— Смолбоун, — сказал он. — Ты мне нужен. Ясно? Я не смогу обойтись без тебя. Ты не можешь меня оставить.

— Прости, Терри, но только если мы доберемся до врача.

— Хорошо. Ты знаешь, что я не верю врачам. Но если это единственный способ, ладно. Когда доберемся до Кардигана.

— Спасибо, Терри… Но тебе все-таки придется сесть за руль.