Кем Нанн - Оседлай волну

— Ничего и все?

— Это по десятибалльной шкале, — вставил Фрэнк, и послышался еще один приглушенный смешок. Темноволосая девушка улыбнулась.

Хаунд встал. На нем было бирюзовое ожерелье и яркая рубашка.

— Пойдем-ка прокатимся, — сказал он, глядя на Айка.

Хаунд повел его через задний двор к небольшому деревянному гаражу. Луна над головой светилась серебром, не было ни дуновения ветра. В гараже стоял двухместный «Корветт-Стингрей-65» с откидным верхом и корпусом из стеклопластика. Айк подождал в проулке, пока Хаунд выведет машину, потом закрыл ворота гаража и забрался внутрь.

Они промчались по темным улицам спальных кварталов к прибрежному шоссе, потом свернули на север, к холмам. Огни города уже скрылись из виду, когда Хаунд внезапно сделал так называемый полицейский разворот на сто восемьдесят и припарковался на ближней к морю стороне шоссе. Вокруг на холмах торчали нефтяные вышки, внизу простирались пляжи, которые до сих пор Айк видел только днем, — владения городских банд.

В машине было тихо и душно. Айк приспустил стекло. Он слышал шум прибоя, временами с пляжей доносилось ритмичное громыхание магнитофона. Один раз послышались голоса. Он вспомнил черные кострища, и ему стало интересно, какие они бывают ночью, когда в них вновь загорается пламя. Хаунд чего-то ждал. Не говоря ни слова, он поглядывал на часы. У Айка вспотели спина и ладони. В воздухе стоял неприятный специфический запах нефтяных колодцев. Хаунд нагнулся и открыл бардачок. Там были какие-то бумаги и что-то тяжелое, гулко стукнувшее о крышку бардачка. Подсветки панели хватило, чтобы Айк увидел пистолет. Хаунд ничего не сказал. Он снял оружие с предохранителя и положил его в карман рубашки, потом закрыл бардачок.

Прошло довольно много времени. Наконец со стороны пляжа Айку почудилось движение. Между нефтяными вышками к машине пробирались какие-то фигуры.

— Пошли, — сказал Хаунд, выбираясь из машины.

Адамс нагнулся, вытащил из-под сиденья большой бумажный пакет. Они захлопнули дверцы и направились к холмам. Там, во мраке, стояло несколько человек. Айк насчитал шесть. Все они были в белых футболках и темных брюках.

Подойдя поближе, он увидел, что это были молодые ребята, может даже еще школьники, и что все они — мексиканцы. Парни стояли полукругом, а когда Айк и Хаунд приблизились, повернулись и пошли к холмам. Обогнув нефтяную вышку, все остановились — здесь их не было видно с дороги. Рядом был обрыв и открывался вид на пляж. Внизу Айк рассмотрел костры, танцующие в огненном зареве пары и белую линию прибоя, откатывающуюся в темное море.

Мексиканцы принесли Хаунду деньги, а тот передал им пакет. Айка удивило, какие это молодые ребята, — он представлял их совсем другими. Кто-то пустил по кругу трубку. Подошла очередь Айка; он затянулся и передал трубку Хаунду.

— Борзой, — произнес один из парней, — Тони спрашивает, у тебя есть еще такие прикольные фотки?

Он показал открытку, и его спутники дружно загоготали. С вышки светил фонарь, но Айк почти ничего не успел разобрать, только понял, что это порнуха. Мелькнули широко раздвинутые ляжки и темный треугольник волос. Хаунд утвердительно кивнул.

— Будет вам еще, в обиде не останетесь.

— Давай-ка за так, мужик, мы постоянные клиенты. — Последовал новый взрыв смеха.

— За так ничего не бывает, — ответил Хаунд.

Айк не мог забыть фотографию. Показалось ему или вправду там была кровь? Он очень хотел взглянуть еще, но снимок уже исчез. Хаунд поднялся, встали и мексиканцы. Они пошли по тропе, ведущей к пляжу, и вскоре скрылись в темноте. Отряхивая джинсы, Айк попытался припомнить хотя бы одно из их лиц и понял, что не может. В памяти остались лишь голоса, белые футболки и блики света на заостренных носах черных ботинок.

В машине Хаунд протянул Айку свернутую пачку банкнот.

— Сосчитай, — сказал он.

Айк принялся считать, а Адамс вынул из кармана пистолет и снова засунул его в бардачок.

— Неплохо за одну ночь?

Айк кивнул.

— Теперь твоя очередь.

Они полетели назад, к залитому светом перекрестку Мейн-стрит и прибрежного шоссе, к веселой змейке огней хантингтонского пирса, уходящей в Тихий океан. Всю дорогу у Айка не выходили из головы слова Хаунда.

Они медленно подкатили к пирсу и развернулись. На этот раз Хаунд решил припарковаться не на самом шоссе, а на площадке для парковки — той самой, где произошла стычка с байкерами. Заглушив мотор, он повернулся к Айку.

— Ну, как доска?

— Ничего. Хорошо бы попробовать ее на волнах попроще.

— В конце сезона.

Айк кивнул.

— Из тебя может выйти толк, — сказал Хаунд, — ты сегодня неплохо держался. Помни, в серфинге надо не только делать, но и думать, что делаешь.

Хаунд помолчал, а Айк уставился в окно на темную линию пляжа.

— Я взял тебя сегодня с собой, — продолжал Хаунд, — чтоб ты кое-что увидел. У меня есть к тебе предложение.

Он снова помолчал, и Айк украдкой посмотрел на него. Ему стало не по себе от пристального взгляда Хаунда.

— Ты занимаешься мотоциклами, это дело требует умения и сноровки. Надо понимать работу разных систем и как все это действует вместе. Так в любом деле: сначала надо понять сам принцип работы, понять, что ты делаешь. Это часто бывает трудно, ведь так? Улавливаешь, о чем я?

Айк кивнул. Он смотрел на темный пляж и гадал, к чему на этот раз клонит Хаунд и в чем тут связь с новой доской, которую, как он понимал, ему придется отрабатывать с сегодняшней ночи.

— Разуй глаза, — продолжал Хаунд, — здесь можно заработать не только мотоциклами. Есть и другие механизмы. Сам этот город — одна большая система. Можно подчинить ее себе, заставить делать то, что тебе нужно. И даже мараться при этом не придется. Какого хрена тебе ходить в шестерках у безмозглого неандертальца вроде Морриса? Что тебе действительно нужно, так это понять принципы, по которым работает механизм. — Хаунд выразительно помедлил. — Один ты сегодня уже видел. Это очень простой принцип: спрос рождает предложение. У меня есть то, чего хотят эти тупые латинос. Я знаю, что они хотят, и знаю, где и как это достать. А они знают только первое, и ничего больше. Эти пацаны — ничтожные винтики системы, но принцип «спрос рожает предложение» применим ко всему механизму. Ты потерял доску, тебе нужна доска, я могу тебе ее дать. Я даю тебе то, что тебе нужно, но и ты можешь кое-что для меня сделать.

Хаунд открыл консольку между сиденьями и извлек оттуда пластиковый пакет с марихуаной.

— Вот что ты можешь сделать, — сказал он, — поброди по бережку и найди парочку девчонок, которые не прочь повеселиться.

Айк тупо уставился на пакет. На первый взгляд в этом предложении не было никакого смысла. Хаунд Адамс не производил впечатления человека, у которого недостаток в подружках.