Ричард Сэйл - Обитель зла

— Крик все слышали, — высказался наконец первый помощник. — А теперь и свидетель нашелся.

К первому помощнику подбежал капитан, на ходу заправляя рубаху в штаны. Они обменялись несколькими фразами, но ствол так и буравил грудь Шермана, рядом с которым уже выросли два здоровенных типа в морской форме. Пистолет сменили наручники.

— Я арестую вас по подозрению в убийстве, — провозгласил капитан. — Руки вперед! Мистер Моултон, займитесь им, прошу.

Парни с боков помогли Шерману вытянуть вперед руки. Все уставились на ссадину на костяшках Красавчика, оставленную железной челюстью Фаулера.

Красавчик вздрогнул от прикосновения стали к запястьям.

— Я тут ни при чем! — заявил он наконец. — Он сам свалился. И я его не трогал. Мало ли, что ей привиделось!

Но в таких условиях не поборешься за справедливость. Даже и голоса твоего не услышат. Бас капитана гудел, как барабанная дробь у эшафота. Первые из сотен, тысяч вопросов, которые с этого момента будут кусать его, как бешеные слепни.

— У вас был мотив для убийства этого человека?

Отвечать, не отвечать? Но мстительные боги искореженной судьбы знали, что и когда сделать. Они ответили за него, послав с нижней палубы еще одного стюарда. В обеих вытянутых вперед руках этот чертов сын волок, как будто боясь обжечься, бляху Фаулера и искореженное ожерелье.

— Я только что обнаружил это на палубе В, сэр. Услышал крик, пошел проверить, и тут этот значок упал прямо мне под ноги, ветром скинуло. Я включил свет и нашел еще это ожерелье, намотало на поручень, тоже ветром.

Шерман уставился на два предмета.

Ветер… Ветер судьбы. Две достаточные улики. Вот и выбирай: острый нож Венсеннской гильотины или электрокресло одной из федеральных тюрем. Точнее, гадай на кофейной гуще, выберут за тебя другие. Умереть-то он, конечно, сможет только один раз, но утешит ли его то, что одной смертью он обманул другую?

— Запереть и охранять, — приказал капитан. — В карантине сдадим федеральным властям.

Шерман безвольно поплелся в указанном направлении, полагая, что ниже падать некуда, но тут же понял, что заблуждался. Капитан показал первому помощнику желтый бланк принятой радиограммы:

— Получена четверть часа назад. Полиция Нью-Йорка просит задержать мистера Фаулера за мошенничество, шантаж, обман пассажиров поездов и судов, имитацию детектива…

Шерман больше ничего не слышал. В ушах бухнула кровь, послышался визгливый смех фурий, перед глазами засверкали их когти. Умереть за убийство, которого можно было запросто избежать, — совершенное для сокрытия второго убийства, которого наверняка никто никогда бы не обнаружил!

Претендуя на статус величайшего детективного писателя XX века, Рэймонд Чандлер (1888–1959) придал черты подлинной литературы жанру, казалось бы, наименее для этого подходящему, — криминальному чтиву. Дешевые журналы с произведениями этого рода должны были быстро читаться и служить неиссякаемым источником развлечения для читательских масс. Поэтому любые литературные происки категорически отвергались редакторами даже лучших «макулатурных» изданий (к которым, несомненно, относятся «Черная маска» и «Грошовый детектив»), Дэшилу Хэммету, несмотря ни на что, удалось придать криминальному чтиву впечатляющую реалистичность, однако Чандлер раздвинул границы жанра еще шире!

Главным героем всех семи романов Чандлера стал Филипп Марлоу. Он появляется и в новелле «Свидетель», где много плохих парней и еще больше коррупции. При первой публикации рассказа в октябрьском номере «Черной маски» за 1934 год главный герой был еще безымянным. Однако для книжного издания Чандлер дал анонимному сыщику имя Марлоу. Именно благодаря романам о Марлоу Чандлер стал самым «горячим» детективным автором Америки.

Большая часть малой прозы Чандлера была выпущена издательством «Эвон» тремя книгами карманного формата в серии «Тайна убийства — ежемесячно»: «5 убийств» (1944), «5 злодеев» (1945), «Свидетель» (1946). Так детективы Чандлера — будь то Кармоди, Далмас, Малверн, Мэллори или анонимный персонаж — превратились в Марлоу. Сыщики, представленные в ранних литературных экспериментах Чандлера, эволюционировали до более сложного и изощренного героя, которого автор позднее назвал современным рыцарем. Похождения частных детективов, вышедшие из-под пера Чандлера, стали частью классического американского детективного рассказа.

Я освободился от дачи показаний Большому жюри присяжных где-то в начале пятого и сразу же проскользнул по задней лестнице в офис Фенвезера. У окружного прокурора Фенвезера было суровое, резко очерченное лицо и седые виски, от которых дамочки просто сходили с ума. Поигрывая на столе ручкой, он произнес:

— Полагаю, что они вам поверили. Сегодня они могут признать Мэнни Тиннена виновным в убийстве Шеннона. В таком случае вам необходимо быть начеку и обдумывать каждый свой шаг.

Я долго разминал пальцами сигарету и наконец закурил.

— Незачем приставлять ко мне своих парней, мистер Фенвезер. Я знаю наперечет едва ли не все закоулки в городе, а ваши люди вряд ли окажутся достаточно близко, чтобы помочь мне в трудную минуту.

Он перевел взгляд на одно из окон кабинета.

— Насколько хорошо вы знакомы с Фрэнком Дорром? — поинтересовался мистер Фенвезер, так и не взглянув на меня.

— Я знаю, что он — крупная политическая шишка. У него все схвачено. Без его разрешения никто не может открыть игорный вертеп или бордель. Да что там! Даже для того, чтобы вести честную торговлю в этом городе, необходимо предварительно встретиться с Дорром и всё перетереть.

— Верно.

Фенвезер сказал это резко, повернувшись ко мне. Потом он понизил голос:

— Ордер на арест Тиннена стал для многих полной неожиданностью. Очевидно, Фрэнк Дорр заинтересован в том, чтобы избавиться от Шеннона, возглавляющего совет, через который Дорр, вероятно, и заключает контракты. Поэтому, думаю, он попытается рискнуть. Мне уже сообщили, что у него были дела с Мэнни Тинненом. На вашем месте я бы не сводил с Дорра глаз.

— Я ведь работаю в одиночку, — напомнил я, усмехнувшись. — А Фрэнк Дорр контролирует огромную территорию. Однако я сделаю все, что смогу.

Фенвезер встал, протянув мне руку через стол.

— Меня не будет в городе дня два, — сказал он. — Я уеду сегодня ночью — если Тиннена признают виновным. Будьте осторожны. В случае чего связывайтесь с Берни Ользом, моим старшим следователем.

— Само собой, — пообещал я.

Мы пожали друг другу руки, и я прошел мимо секретарши, которая устало улыбнулась мне, поправляя при этом локон на затылке. Я добрался до своего офиса чуть позже половины пятого. Немного постоял у входа в небольшую приемную, уставившись на дверь. Потом открыл ее и вошел внутрь, где, естественно, не оказалось ни души.