Лео Мале - Улица Вокзальная, 120

– Что вам о ней известно?

– Хвала Всевышнему, он не глухонемой! Неужели мои слова доходят до вас?

– Все секретарши детективов одинаковы.

– Да! Но… Элен…

Он с состраданием взглянул на меня.

– Бедняга. Догадываюсь, в чем дело. Вы отчаянно сосете погасшую трубку. Кончился табак?

Он кивнул в сторону своей брошенной на стул куртки.

– Возьмите сигарету.

– Нет. Я курю только трубку.

– Распотрошите «Голуаз» и набейте ими свою топку.

– Нет.

– Тогда, может быть, рома? У меня тут кое-что осталось…

– Послушайте, оставьте меня в покое и беседуйте сами с собой.

– А что еще остается делать в вашем обществе,– вздохнул он.– Уже пять утра. Вам давно следовало бы принять горизонтальное положение.

– Нет. Я еще поразмышляю немного, если позволите. А через час выйду прогуляться.

– Как хотите. Только не мечитесь из угла в угол. Меня укачивает.

Прежде чем предложить комиссару Бернье свою версию событий, я решил повидаться с Жюльеном Монбризоном. Этот адвокат, еще не успевший запятнать свою репутацию, слыл светочем юриспруденции и мог оказаться полезным советчиком в этом столь щекотливом деле. В семь часов утра я уже нажимал кнопку звонка первого этажа дома на улице Альфреда Жарри.

Болезненный слуга, выглядевший хуже обычного, весь извертелся. Месье еще в постели; в такой неурочный час и т. д. В конце концов он взялся доложить.

Возвратившись с благоприятным известием (в чем я ни минуты не сомневался), он пригласил меня в кабинет.

Я коротал время, рассеянно листая иллюстрации Домингеса к новеллам Э. По, потом поигрывая содержимым пепельницы. К моменту появления вальяжного хозяина я предавался третьему развлечению: выкручивал себе пальцы.

Он наскоро пригладил расческой волосы и накинул дорогой халат, зябко пряча руки в карманах. В общем, имел рассеянный вид человека, потревоженного во время сна. Он протянул мне искрящуюся драгоценностями руку. Судя по всему, он и во сне не расставался со своими украшениями.

– Какому чрезвычайному происшествию обязан я честью вашего раннего визита? Чересчур раннего…– прибавил он с упреком, бросая взгляд на напольные часы.

– Простите, что поднял вас с постели,– сказал я.– Но мне нужен ваш совет. Через полчаса я встречаюсь с комиссаром Бернье и собираюсь признаться ему, что этой ночью утопил в Роне человека.

Он вздрогнул и выронил изо рта сигарету, которую закурил, едва восстав ото сна.

– От Нестора Бюрма всего можно ожидать,– выговорил он наконец.– И все же… Что это еще за история?

Я ответил, что поручил частному детективу навести справки о лионском прошлом Коломера… В пределах возможного, разумеется… Что этот дурак принялся болтать об этом направо и налево, новость достигла ушей сообщника убийцы, а может быть, и самого убийцы, что он заманил меня в ловушку, но я оказался менее хилым, чем это можно было бы предположить, и отделался от хулигана… нырнувшего вместо меня.

– Превосходно,– сказал он со слабой улыбкой.– Жировой паек вы обменяли на кофейный эрзац со сливками. К завтраку это даже неплохо. Впрочем, шутки в сторону. Прежде всего мои поздравления по случаю того, что вам удалось избежать этой опасности… а во-вторых, чем могу служить?

– Нашпигуйте меня как можно большим количеством шпаргалок… в вопросах, относящихся к вашей компетенции. Мне бы хотелось предугадать реакцию комиссара Бернье. Разумеется, он меня знает, но не более чем понаслышке… а ведь репутация частного детектива… гм…

– Что верно, то верно. Впрочем… так ли уж необходимо посвящать в это полицейского?

– Это неизбежно. Видите ли, мое расследование связано с делом Боба. Я хочу отомстить за своего ассистента.

– Если покушавшийся на вас бандит и убийца в Перраше – одно и то же лицо, все значительно упрощается. Рыбы возьмут на себя труд присяжных заседателей… и приведут приговор в исполнение задолго до его вынесения.

– Очень может быть. Но я уже принял решение. Если этот чиновник вобьет себе что-нибудь в голову или у него зародятся сомнения относительно законности оказанного мною сопротивления, ведь вы поможете мне рассеять их, не правда ли?

– Ну, разумеется.

Он закурил новую сигарету, и мы составили что-то вроде плана совместных действий. Я выразил надежду, что мне не придется им воспользоваться.

Затем рывком встал с кресла.

– Я могу пойти с вами, если хотите,– предложил Монбризон.

– Вы с ума сошли! Они вообразят себе невесть что, когда увидят, что я заранее заручился поддержкой адвоката. Мгновенно нацепят наручники.

Он рассмеялся и не стал настаивать. Пообещав держать его в курсе дела, я откланялся. У меня оставалось еще немного свободного времени. На ближайшей почте я написал три межзональные открытки. Потом купил ломоть хлеба и запил его в баре кофе, сдобренным большим количеством сахарина. Приобрел в лавке пачку серого табака, набил им трубку и зашагал по направлению к полицейскому учреждению. Комиссар Бернье не скрыл удивления, увидев меня в столь ранний час.

– Не иначе как изловили убийцу,– съязвил он.– Где это вы, черт вас возьми, раздобыли себе такие кроличьи глаза?

Под его собственными красовались большущие круги, однако я вежливо умолчал об этом.

– Резвился с медсестрой. Ах, если бы вы ее только видели… И потом, уж лучше иметь глаза кролика, чем дохлой рыбы.

– О, разумеется. Это все, что вы хотели мне сообщить?

– Да. Всю ночь я обмозговывал эту шутку. Она забавна, не правда ли?

– Забавна? Нелепа, хотите вы сказать? Весьма нелепа. К тому же придает вам воинственный вид пятящегося задом осла. Не тяните время.

– Этой ночью я шел по Арочному мосту, как вдруг какой-то тип ухватил меня за талию с явным намерением сбросить в воду. Это был крепкий детина, но я, несмотря на концлагерь, оказался не слабее. Завязалась оживленная беседа, в ходе которой ему пришлось пуститься в плавание. Полагаю, что он и сейчас еще тренируется в надежде выиграть Рождественский кубок.

Красные прожилки на лице комиссара стали фиолетовыми. Он открыл рот, сжал кулак, и все предметы на его письменном столе пустились в пляс. Получилось довольно занятно: на каждый удар кулаком приходилось по ругательству. Так он выложил все, что накипело у него на сердце. Я подождал, пока он утихомирится, и начал заговаривать ему зубы. Он слушал меня молча, раза два или три в ходе рассказа изменился в лице, но ничто, как мне показалось, не вызвало его подозрений. Все шло как нельзя лучше. Просто великолепно.

– Вот что значит обращаться к частным детективам,– заворчал он, едва мой рассказ подошел к концу.– Эти люди…

И осекся.

– Не забывайте, что я из их числа,– вкрадчиво напомнил я.