Сара Парецки - Ожоги

— Так в чем проблема? — спросила я, когда они закончили. — Зачем вам сыщик?

Сериз взглянула на Элину.

— Это касается ее ребенка, — сказала та.

На вид Сериз было не больше двадцати, несмотря на экстравагантный наряд, делавший ее старше.

— Ну-ну?.. — поторопила я.

— Мы опасаемся, что он погиб при пожаре, — проговорила Элина.

— Погиб при пожаре? — тупо повторила я.

— Что ты разинула рот, словно рыба? Забыла, что ли? При пожаре в «Копьях Индианы», — резко ответила тетка.

— Ты сказала, вы опасаетесь… Вы что же, не знаете наверняка?

Я обращалась к Сериз, но она только покачала головой и снова взглянула на Элину. Тетка быстро заговорила, отчаянно жестикулируя и поджимая губы в наиболее драматических местах.

— Это же гостиница СРО, Вики, то есть в номере никого посторонних, ни щенка, ни попугая… ни даже таракана, понимаешь, о чем я? А тут ребенок! Очаровательная малышка, год и два месяца, только-только начала ходить. А у Сериз своя жизнь, ей надо искать работу, и вообще… Куда девать ребенка, пока она занимается своими делами? Ну, скажи.

Я молчала.

— Так вот, она оставляет его у матери. А мать у нее такая же, как была твоя мать, как Габриела. Все сделает, только бы помочь дочери, ничего не пожалеет. Ну вот. Ее мать, она моя подруга. Ну, разопьем бывало бутылочку пива вместе. Нет, вообще-то мы не пьем, ни я, ни Церлина. — Она вызывающе посмотрела на меня; я промолчала. — Так вот, и в ту ночь, в среду, ребенок был у Церлины. Сериз вообще не было в городе. А теперь, представляешь, Церлина исчезла, мы не можем ее найти, а Сериз так и не знает, жив ее малыш или погиб там, на пожаре.

Она даже руками всплеснула, чтобы усилить эффект от сказанного, и выжидательно посмотрела на меня. Я же подумала вот о чем: сегодня воскресенье, пожар был в среду, где была Сериз все эти дни, почему объявилась только сегодня?

— Вот я и сказала ей, что ты наверняка поможешь, — поторопила меня Элина.

— Каким образом?

— Ну, Вики… Виктория! Ей же надо найти бедного малыша. Официально обратиться в полицию она не может, потому что тогда у ее мамочки могут быть неприятности — тайно держала ребенка в СРО; она вообще может оказаться без жилья. Только ты можешь помочь.

— А почему она столько времени не объявлялась? Почему не искала ребенка?

— Меня не было в городе. — Это произнесла Сериз, в первый раз за все время разговора. — Я уезжала с Отисом, он отец ребенка, в Делл. Я хочу, чтобы мы поженились и зажили своим домом вместе с Кэттерин, а он не хочет. Зато он предложил мне уехать на несколько дней, устроить каникулы.

Я представила себе ее жизнь с этим самым Отисом и потерла лоб.

— И вы только сегодня вернулись?

Ее как будто прорвало.

— Я сразу пошла туда, в гостиницу. Люди все время болтают, будто я не люблю Кэттерин, то и дело бросаю ее на маму. Но мне же надо устроить свою жизнь. Я даже работу не смогу найти, если придется самой присматривать за ребенком. Но я, как только вернулась, первым делом пошла туда. Можете спросить Отиса — он меня там высадил. А потом я пыталась найти маму и случайно встретила Элину. Но и она не знает, где мама. Может, в какой-нибудь больнице.

— А не могли пожарные найти ребенка? — предположила я. — Вы им не звонили?

— Я не могу этого сделать. Боюсь, у меня отнимут девочку, скажут, я плохая мать. — Она разрыдалась. Длинные красные сережки закачались в такт всхлипываниям.

— Ну-ну, успокойся, дорогая, — заговорила Элина. — Теперь ты понимаешь, Вики, что нам нужно? Нам нужно выяснить, что с ребенком, но так, чтобы ни у Сериз, ни у матери не было неприятностей.

Мало вероятно, подумала я, что ребенок уцелел. Хотя ни в одной газете не упоминалось о том, что при пожаре нашли ребенка.

— Искренне вам сочувствую, — обратилась я к Сериз. — Но, по-моему, вам просто необходимо обратиться в полицию. Вы мать и имеете полное право спросить об этом.

Она только смотрела на меня и безутешно рыдала. Я пыталась ей объяснить, что полиции нет дела ни до ее матери, ни до гостиничных правил… Все было бесполезно, ни та, ни другая ничего не хотели слышать. Мне вспомнилась женщина с детьми, которую я видела в Бюро по экстренному расселению. Столько горя, столько безысходности… Так много бездомных людей, так мало свободных комнат. Поневоле будешь чувствовать себя в зависимости от каприза любого полицейского.

— Ладно, — согласилась я. — Завтра позвоню кое-куда.

Элина сняла руку с плеча Сериз и подошла ко мне — я сидела в кресле.

— Спасибо, девочка! Я знала, на тебя можно рассчитывать. Ты истинная дочь своей мамы и не бросишь человека в беде.

Я взглянула на часы — почти десять. Если даже и рискнуть отправить Элину в «Копья Виндзора» в этот поздний час, куда девать Сериз? Стиснув зубы, я достала для нее ночную рубашку, а потом заперлась в своей спальне.

Ночью мне снились пожары и плачущие младенцы. Несколько раз я просыпалась с ощущением удушья, словно от дыма. Встала рано, с чугунной головой. Часы показывали шесть. Элина и Сериз еще спали. Сериз уткнулась носом в подушку, Элина лежала на спине и громко храпела. Но будить их мне не хотелось, пусть лучше спят. Я не могла добраться ни до книг, ни до телевизора и чувствовала себя пленницей в собственной квартире. Тихонько прикрыла дверь, надела джинсы. Идти к мистеру Контрерасу было еще рано, хотя прогулка с Пеппи или даже спортивный бег были бы для меня сейчас лучшим лекарством; однако мне и думать об этом не хотелось.

Я прошлась пешком до закусочной «Белмонт» — она открыта круглые сутки, — выбрала то, где больше всего холестерина: блины с маслом и большую порцию бекона. Просидев там дольше обычного, я прочла в трех выпусках газет историю о поисках нового стадиона для «Биэре», а также изучила все о последнем скандале среди окружения мэра — в другое время я не стала бы этого читать — и примерно в восемь потащилась к себе домой.

На авеню Расин уже кипела утренняя жизнь. Люди шли на работу. Как раз когда я подошла к дому, из подъезда вышел сосед-банкир. Волосы у него были гладко причесаны и напомажены.

— Привет, — сказала я весело. — Прихожу в себя после ночной смены. Желаю удачного дня.

Он притворился, будто не слышит. Вот и старайся после этого быть вежливой с соседями.

Когда я открыла кухонную дверь, из гостиной до меня долетел громкий храп Элины. Подобно герцогу Веллингтонскому, [10] Веллингтон Артур Уэлсли (1769–1852) — герцог, английский фельдмаршал, командующий союзными войсками в войне против наполеоновской Франции. она может спать где угодно и когда угодно. Потом я уловила свой любимый запах, запах сигаретного дыма. Сериз сидела за кухонным столом и курила, мрачно уставившись в пространство.