Ричард Пратер - Дело об исчезнувшей красотке

Не знаю, о чем бы мы говорили дальше, но в этот момент нас прервал Мигель Меркадо — мексиканец, кидавший кинжалы. Он подошел, взял стул и сел безо всякого приглашения.

— Сыщик? Кто здесь сыщик?

Тогда я наклонился вперед:

— Кто тебя звал, приятель?

Пока он моргал, думая, что ответить, я успел его рассмотреть. Лет тридцати пяти и тощий, как один из его ножей. Черные волосы смазаны какой-то гадостью и пахнут, словно он две недели провалялся на мусорной куче. Нос тонкий и острый. Зубы очень белые и ровные. На нем был черный, весь из складок, похожий на театральный занавес костюм.

Вмешалась Лина. Она представила Мигеля, он сказал «добрый вечер» Джорджии, а на мое молчание ответил молчанием. Повернувшись к Лине, Мигель затараторил по-испански.

Лина извинилась передо мной и в свою очередь тоже перешла на испанский. Мигель не унимался и кивал на дверь в глубине зала. Похоже, он хотел, чтобы она ушла, но Лина только поставила руки на бедра и, надменно вскинув голову, говорила едва ли не больше его. В конце концов Мигель уступил. Снова взглянул на меня. У него почти совсем не было акцента.

— Ну что, Мак, сегодня ты немного облажался, а? Может быть, придешь завтра, Мак?

Этот вонючий таракан начинал действовать мне на нервы, но я старался держать себя в руках:

— Послушай, приятель, меня зовут Скотт. Мистер Скотт. И пожалуйста, не называй меня Мак.

— О'кей, Мак.

Мне показалось, что стакан в моей руке треснул. Но я промолчал. Дай я себе волю тогда, и на этого сопляка хватило бы одной левой. Уж если на то пошло, Мигеля мог вырубить любой рослый школьник.

Лина очаровательно улыбнулась:

— Дай ему. Дай ему по носу. За меня.

— Заткнись, киска, — огрызнулся я, — спрячь зубки и поди надень лифчик.

Обычно, конечно, я так не грублю, но Мигель действительно завел меня.

А Лина вроде как ничего и не заметила. Ухмыльнулась, словно так и надо.

— Вот и не надену. Бюстгальтеры не люблю. Да ты, наверное, шутишь?

Мигель снова затараторил. Оглядел меня с ног до головы и, очевидно, выдал Лине по-испански все, что обо мне думает.

— О чем он треплется?

— Говорит, что ты трус и тупоголовая свинья. Что все твои предки и их родственники тоже были свиньями. Что…

Но я уже не слушал. Решил, что достаточно. Я медленно поднялся, втянул носом воздух и, обойдя стол, взял Мигеля за шиворот, причем захватил сразу и костюм и рубашку, выдернул его вверх и повернул к себе лицом.

— Приятель, слушай внимательно, повторять не буду. Исчезни сейчас же. Сегодня же. Иначе никакого завтра для тебя не будет. И будь паинькой, не заставляй меня…

Закончить предложение я не успел. Кто-то сзади рявкнул мне в ухо так, что я чуть не оглох:

— Что здесь происходит?!

Я отпустил Мигеля, он шлепнулся обратно на стул, вскрикнул: «Madre de Dios!» [2] Матерь Божья! ( исп. ) и смолк. Парень растерялся.

— Ничего, просто поболтать решили.

— Поболтать? Какого черта? Я — Мэгги, хозяйка этого заведения, и я тебя спрашиваю, что здесь происходит?

О Боже, как она рычала, какая женщина! На ней была темно-синяя юбка с ситцевой кофтой, обшитой чем-то, напоминавшим увядшие цветы. Жуть, что за баба!

Полных шести футов роста и с необъемной талией. Весила килограммов сто двадцать, не меньше, а на лице такое выражение, будто все эти ее килограммы ей до смерти надоели. В шутку мадам Риморс называли месивом, хотя месиво она из себя представляла отнюдь не шуточное. Изо рта у нее воняло. Вот оно — дыхание загробного мира. Помады на губах не было и в помине. Угрожающие контуры неряшливого жирного тела возвышались над полом, как нечто восставшее оттуда, откуда не возвращаются. Призрак Смерти. Она не смотрелась в зеркало лет, наверное, тридцать, а напомнить об этом ей никто не решался. Но хватит о Мэгги, иначе меня стошнит.

— Вы владелица этого заведения?

— Да-а-а! Я — м-мыссыс Риморс-с! Какого-о?..

Мне показалось, что со всего квартала уже сбегаются хряки. Но тут заговорила Джорджия. Обогнув стол, она встала перед Мэгги лицом к лицу:

— Может быть, я смогу внести ясность. Меня зовут Джорджия Мартин. Моя сестра Трэйси не пришла вчера вечером домой, она пропала. А это — мистер Скотт, частный детектив. Помогает мне ее разыскивать. Я занимаюсь религией, исповедую Учение и предложила ему начать поиски отсюда. Но мистер Скотт и мистер Меркадо что-то не очень ладят.

Джорджия произнесла это одной длинной фразой, обошла стол в обратном направлении и — шлеп — села на место. Ну а я, вы спросите? А я бы с таким же успехом мог находиться на луне. Совсем ничего не понял. Лина и Мигель стояли поодаль, как посторонние. Мэгги скорчила еще одну жирную гримасу.

Черта с два, пташка! Клетка захлопнулась! Кактусового сочку насосалась?! [3] Кактусовым соком называют текилу, крепкий спиртной напиток.

Джорджия молчала. Тогда мадам Риморс повернулась ко мне:

— Послушай, Мак…

Я невольно вздрогнул.

— Послушай, Мак. Мне нравится, когда в моем кафе все занимаются своим делом, то есть отдыхают. Мордобоев я не терплю, ясно? По крайней мере, не здесь. Бизнес страдает. А кроме того, этот мой парень кидает ножи, и я не допущу, чтобы с ним что-то случилось. А не то он, не ровен час, проколет нашей кошечке брюшко. А кошечке этого совсем не хочется, правда? — Мэгги угрожающе наклонилась к Лине.

— Нет-нет, кошечка этого не хочет.

— Миссис Риморс, — я осмелился прервать ее, — может быть, я и доставляю вам неудобства, но, ей-богу, этот уголовник сам напросился. Свезите-ка его подальше и сбросьте в канализацию. Избавьтесь от него, и проблем не будет.

Жирные щеки разошлись в улыбке.

— Ха-ра-шо, Мак. О'к-кей! Пшел вон! — цыкнули в сторону Мигеля толстые губы.

Мексиканец пошел вон, а мадам, переваливаясь, потопала к себе, словно беременная слониха.

Когда она уже почти дошла до двери в глубине помещения, от другой стены ей кивнул невысокий, очень смуглый брюнет. Миссис Риморс сменила курс на девяносто градусов и двинулась к нему. Рядом с ней он казался карликом. Несколько секунд они говорили, после чего дружно посмотрели на наш столик. Непонятно, то ли на меня, то ли на Джорджию, то ли на Лину. А может, у них привычка такая — головой вертеть, не знаю. Только сразу вслед за этим и он и она скрылись за той самой дверью.

Я наконец сел на место:

— Итак, знакомство с боссом состоялось. Она тут заправляет, сразу чувствуется.

— Да ну ее, месиво, — брезгливо обронила Лина, — большая жирная корова. И несет от нее, как…

— А кто тот парень, с кем она говорила?

— Дружок какой-то. Знаю только, что зовут Хуан. Хуан Порфирьо, а что?

— Да ничего, просто любопытно. Он тут работает?

— Нет, приходит иногда. Впрочем, я его видела всего раз. Приставал, потому и запомнила. По-моему, он из Мексики. — Лина поднялась из-за стола. — Надо идти готовиться к следующему выходу. Ты останешься?