Ричард Пратер - Двойные неприятности

Я заскользил по снежной слякоти в кафетерий внутри здания аэропорта, проглотил чашку горячего черного кофе, а потом юркнул в такси.

— Куда едем, приятель? — осведомился шофер. Затем окинул взглядом мой пижонский прикид. — Что за... — начал было он, но тут же осекся.

— Отель «Статлер». И не трать попусту бензин.

Такси двинулось с места. В лучах фар хлопья снега казались белыми перьями. Мы добрались до «Статлера» сразу после пяти, минуту спустя я уже спрашивал у портье за конторкой, в каком номере проживает миссис Сэнд.

Портье был высоким, молодым, тощим и сутулым. Его узкий, хрупкий с виду нос, который, казалось, вот-вот начнет дрожать, как у кролика, венчали очки в роговой оправе. Он оглядел меня с явным и высокомерным неодобрением, потом демонстративно посмотрел на часы.

— Я не уверен, что мне следует давать подобную информа...

— Послушай, дружок. От природы я веселый и беспечный. Но поверь мне на слово: в данный момент я вовсе не весел и не беспечен. Либо я начну стучать во все двери подряд в этом заведении, либо ты любезно сообщишь мне номер апартаментов миссис Сэнд.

Портье раскрыл рот и задвигал языком, словно пил воду из невидимого стакана, затем втянул его обратно и сказал:

— Двадцать шестой.

Я поднялся на второй этаж в лифте, прошел по коридору, покрытому мохнатым ковром, к номеру 26 и постучал в дверь.

В ответ я услышал только эхо. Двадцать долларов — и вороватый коридорный впустил меня в номер. Он был пуст. Я увидел телефон, по рычагу которого Драм постучал несколько часов назад, так что у меня чуть барабанная перепонка не лопнула. Я увидел помятую постель — отчего настроение у меня не улучшилось — и кое-какую одежду, висящую в стенном шкафу. Больше ничего, что могло бы привлечь мое внимание. Ни Алексис, ни Драма. И я спустился вниз.

Портье за конторкой увидел меня и снова, разинув рот, принялся манипулировать языком. Похоже, мое появление вызывало у него прямо-таки условный рефлекс.

— Миссис Сэнд нет в номере, — сказал я. — Вы, случайно, не знаете, куда она отправилась?

— Она уехала, сэр. Несколько часов назад. Я не знаю куда.

— И вы об этом знали?!

Он кивнул.

Я улыбнулся ему:

— А почему не сказали?

— Если честно, сэр, я боялся, что вы меня ударите.

И он снова высунул слегка подергивающийся язык. Этот парень еще не совсем спятил, но был к этому уже близок.

— Ладно, — сказал я. — Извините, если я был с вами груб. Но я не...

— Не веселый и не беспечный, — закончил он за меня с надеждой.

Поэтому я спросил:

— Вы видели, как миссис Сэнд уходила, но не знаете, куда она направлялась?

— Совершенно верно, сэр.

— Она была одна?

— Да, сэр.

— Спасибо.

Я повернулся, чтобы уйти, но потом добавил:

— Вы не знаете, она взяла такси?

Он не знал. Я вышел на улицу, где по-прежнему шел снег.

В полдень снегопад все еще продолжался. Я провел семь часов под снегом, промочив носки. И это было самым большим моим достижением. Бродя по улицам Вашингтона, то залезая в такси, то вылезая из него, я постоянно ощущал этот мокрый снег — он вовсе не сухой, знаете ли, не важно, что вы об этом слышали, — вся моя одежда, башмаки, а особенно носки промокли насквозь. У меня уши ломило от холода, в носу хлюпало, кашель болью отдавался в легких, и полагаю, вы догадываетесь, что еще у меня болело. Чего бы я не отдал за один жалкий глоточек горячего смога, от которого перехватывает дыхание и першит в горле! Но я, промокший до костей, продолжал мотаться по улицам.

Несколько раз около полудня я звонил в контору Чета Драма, заставая там только телефонистку, которая неизменно отвечала, что Драма нет на месте. В телефонной книге я отыскал адрес его конторы на Эф-стрит и в полдень был уже там. Контора располагалась в Фаррел-Билдинг на самом верхнем этаже. На стеклянной двери была надпись: «Честер Драм. Сыскное агентство». Однако признаков самого Драма не было. В телефонной книге и в городском справочнике не значилось ни другого номера, ни домашнего адреса, поэтому я поплелся вниз по Эф-стрит.

В том же самом квартале, где находился Фаррел-Билдинг, было местечко под названием «Кафе Эф-стрит». Я вошел, лелея надежду вкусить чего-нибудь горяченького, проглотил тарелку дымящегося супа, согрев им руки и внутренности. По пути к выходу спросил у темноглазой девушки, сидящей за кассовым аппаратом:

— Вы, случайно, не знаете парня по имени Честер Драм, мисс? Его контора сразу за...

Она не дала мне закончить:

— О, конечно, я знаю Чета. — Барышня улыбалась, словно знакомство с этим Четом и впрямь могло считаться чем-то грандиозным. — Он заходит сюда почти каждое утро, если бывает в городе.

— А сегодня утром он приходил?

Девушка покачала головой, а потом спросила:

— Вы тоже знакомы с Четом?

— Мы... мы не знакомы. Но я его коллега-детектив. — Я обдумал это неосторожное заявление и добавил: — Хотя «коллега» — это не совсем точно. Я... ну... я намерен с ним познакомиться. Что он собой представляет?

— О, он ужасно милый! Чет вам понравится.

— Да ну?

— О, конечно. Он... ну, вы знаете... Он такой мужественный, любимец женщин, и все такое.

— И все такое?

Очевидно, мы говорили о разных людях.

— Я говорю о Чете Драме, у которого контора в Фаррел-Билдинг, — уточнил я.

— Я знаю. Я там бывала.

Похоже, барышня немало знает об этом парне.

— Вы, случайно, не знаете, где он живет? — поинтересовался я.

— Конечно, я и там была пару... — Она внезапно осеклась. — Я хотела сказать, он говорил мне, где живет.

— Превосходно, — сказал я с неподдельным энтузиазмом. — Может быть, я смогу застать его там?

Несомненно, я переборщил с эмоциями, и это чуть было все не испортило. Хотя сработало. Я улыбнулся:

— Я уже убегаю. А где он живет, между прочим?

— В Джорджтауне, — сказала она.

— Здорово. Я уматываю и встречусь с Драмом в Джорджтауне. Точно. Уверен, он чертовски удивится, увидев меня. — Я рассмеялся, словно меня переполняла радость. А радость и впрямь меня переполняла.

Девушка не знала точного адреса, но сказала, что это где-то рядом с Кэнал-роуд, и достаточно внятно объяснила расположение дома, чтобы можно было его найти. Определенно у нее была неплохая память, особенно если учесть, что бывать ей там не доводилось, а Драм просто назвал ей свой адрес.

«Кроме всего прочего, — размышлял я, — этот Драм — сущий обольститель и похититель неопытных женских сердец».

Я повнимательнее присмотрелся к малышке-милашке и подумал, что неплохо было бы очаровать и похитить ее сердечко.

Девушка улыбнулась, глядя на мою одежду:

— Вы откуда, из Африки?

— Нет-нет. Всего лишь из Лос-Анджелеса. Точнее, из Голливуда.

— Да ну?!

Интересно, что она имела в виду под этим «да ну»?