Ричард Пратер - Больше, чем страх

— Хотелось бы верить.

Моник коснулась моего плеча.

— Это правда, Шелл. Он ввел тебе стимулятор, который придаст тебе силы. Все твои ощущения сразу станут острее, сознание окончательно прояснится, — пытаясь успокоить меня, сказала она.

Я потер руку и, почувствовав сильное жжение в месте укола, приготовился корчиться в судорогах. Но ничего подобного со мной не произошло. Наоборот, я вскоре действительно почувствовал себя намного лучше, ощутил прилив сил. Мозг мой стал работать четче.

Вилламантес прошел к себе в кабинет и вскоре вернулся, держа в руках какой-то объемный предмет. Я пригляделся и увидел, что это террариум, в котором копошились отвратительные твари. Теперь я догадался, для чего мне ввели возбуждающее средство и обострили мои чувства. Вилламантес, подойдя ближе, поднес к моим глазам ящик с гремучими змеями. Я непроизвольно дернулся всем телом и отвернул от террариума лицо. Вилламантес громко захохотал. Я в первый раз видел его смеющимся.

— Теперь вы скажете нам, где девушка? Это ваш последний шанс, мистер Скотт. Расскажите, и мы оставим вас в покое, — сказал он.

— Я вам сказал, что ничего о ней не знаю, — срывающимся голосом ответил я.

— Сможете подняться?

— Да, смогу.

Хотя боль в теле еще не прошла, я довольно легко поднялся с пола. Трое вооруженных людей Вилламантеса окружили меня, а сам Вилламантес прошел мимо своего кабинета и остановился у второй, закрытой двери. Толкнув ее, он подождал, пока его подручные не подвели меня к ней и не втолкнули в проем. Оказавшись внутри, я увидел спускавшиеся в темноту каменные ступени.

— В этом здании когда-то была церковь, мистер Скотт. Эти ступени ведут в катакомбы или, даже можно сказать, в гробницу. Сюда с незапамятных времен помещали тела усопших священнослужителей и тех, кого причисляли к лику святых. Их мумии все еще там. Надо сказать, место это — не из приятных. Там холодно и сыро. Но для змей — в самый раз, — сказал Вилламантес и снова захохотал.

Меня провели по ступеням вниз, и я очутился в почти кромешной тьме. От стен тянуло холодной сыростью. Кто-то включил фонарик, и в его тусклом красноватом свете моим глазам предстала жуткая картина: в нишах, прорубленных в толстых стенах подвала, лежали высохшие мумии давно умерших людей. Тонкая морщинистая кожа, похожая на коричневый пергамент, покрывала их скелеты, а пожелтевшие от времени зубы выглядели зловеще. Меня связали по рукам и ногам и уложили на сырой земляной пол. Затем все, кроме Вилламантеса, поднялись наверх.

Тусклый свет фонаря искажал черты его лица. Глубокие черные тени пролегли на его щеках и вокруг глаз. Он ненадолго покинул подвал и вскоре вернулся, держа в руках ящик, в котором шевелились змеи.

Затем Вилламантес поднес террариум стеклянной стенкой к моему лицу и встряхнул его. Я услышал специфический треск, похожий на шум детской погремушки, и на голове у меня зашевелились волосы. Одна из ползучих тварей, раскрыв свою мерзкую пасть и выставив ядовитый зуб, кинулась на стеклянную перегородку, ударилась в нее головой и отскочила. Я увидел, как по стеклу тонкой струйкой медленно потекла оранжевая капля змеиного яда.

— Не вынуждайте меня, мистер Скотт. Мне совсем не хочется этого делать, — сказал Вилламантес. — Только прошу, не отводите глаз.

Он взялся за выдвижную стеклянную стенку террариума и приподнял ее на четверть дюйма. Я чуть было не закричал от страха.

— Видите, как им легко вылезти из ящика и составить вам компанию. До вас один несговорчивый, перед тем как умереть, здесь уже побывал. Ну, так вы расскажете, где девушка, или мне их все же выпустить?

Я не мог поверить, что Вилламантес выпустит своих змей, не узнав от меня, что ему нужно. Я просто не мог себе представить, что и мой труп будет лежать здесь с этими высохшими мумиями в ожидании следующей жертвы этого маньяка.

Отказываясь говорить, я помотал головой. Он удивленно уставился на меня, потом погасил фонарик. Последнее, что я увидел, — это блеснувшее стекло террариума. В темноте я сначала услышал, как Вилламантес пошевелился, затем с легким шумом в пазах деревянных стенок террариума скользнула стеклянная перегородка. Тут же послышались быстрые шаги по лестнице, дверь на мгновение отворилась, в подвал хлынул свет, а когда она захлопнулась, вокруг меня стало совсем черно.

Я замер от охватившего меня ужаса. Я старался убедить себя в том, что Вилламантес не собирается меня убивать, что он только предпринимает психическую атаку, чтобы развязать мне язык. Наверняка Моник рассказала Вилламантесу, к каким средствам прибегнул я, чтобы заставить ее заговорить, и посоветовала ему сделать со мной то же самое.

Лежа на земляном полу, я слышал, а может быть, мне только казалось, что слышу шуршащие звуки ползающих вокруг меня ядовитых тварей. Они явно чувствовали тепло, исходящее от моего тела, и ползли к нему, чтобы согреться. Я напряг слух, стараясь не шевелиться. Единственное, чем я мог теперь пошевелить без риска для жизни, были мои глаза. Мне показалось, что я вновь услышал треск погремушек, и тут же по моей спине побежали мурашки. Нервы мои напряглись до такой степени, что я понял: еще минута — и закричу.

Вскоре я кожей почувствовал холодное и скользящее прикосновение змеи. Я затаил дыхание и приготовился к самому ужасному. Змея заползла на меня и свернулась в спираль. Я чувствовал на своем голом теле ее легкие скользящие движения. Мой мозг, казалось, заледенел от ужаса, подобного тому, который застыл на лице погибшего Амадора. Следом за первой гадиной на меня залезла вторая, потом третья...

Я принялся кусать себе губы, пока из них не полилась кровь. Холод пронизывал меня до костей, все мое тело было покрыто вонючим потом, который под брюхом змей, испачканных в сырой глине, превращался в жидкую грязь. Перед моими глазами возникла картина из того жуткого сна, который приснился мне накануне: огромная пульсирующая масса человеческого мозга. Должно быть, то же самое происходит в моей голове, подумал я.

Не знаю, сколько минут или часов длилось мое оцепенение, прежде чем вновь открылась дверь подвала и в мои глаза ударил пучок яркого света. Я уже был не в состоянии пошевелить ни телом, ни даже мозгами. Мне все еще чудились кошмары. Я видел, как ко мне приблизился огонек фонарика, почувствовал, как кто-то развязал мне руки и ноги. Потом меня подняли с пола и поставили на пол. Из-под моих ступней выскользнула змея, и я с криком кинулся вверх по лестнице.

Оказавшись в зале, я увидел перед собой размытые очертания человеческих лиц. Неожиданно перед моими глазами возникли шевелящиеся губы Вилламантеса.

— Так где же девушка? Где Бафф? Или вас снова отправить к моим любимицам? — донеслось до меня.