Росс Макдональд - Смерть на выбор

— Вы любили его, Галли.

— Не знаю. Он был очень добр ко мне. — Она печально вздохнула, и ее дыхание защекотало мне шею. — Я слишком поздно его встретила. Я уже была замужем за Джо, а Кейт собирался жениться на другой женщине. Я отняла его у нее, но у нас ничего не получилось. Он не был мужчиной, если не напивался, а когда напивался, терял человеческий облик.

— Его больше нет.

— Ничего больше нет, — безнадежно сказала она. — Все рушится. Жаль, что я не проколола шину, когда везла Джо из Оазиса. Не было бы сейчас всех этих оборванных нитей, которых уже не соединить.

— Вы не показались мне женщиной, которая ищет легких решений.

— Наверное, легких решении вообще не бывает. Я думала, что нашла легкое решение, когда выходила за Джо. Мне осточертело быть на побегушках в больнице, осточертело отбиваться от приставаний врачей в бельевой, осточертело ждать, когда в моей жизни случится что-нибудь хорошее. С приходом Джо мне показалось, что это наконец случилось. Но я ошиблась.

— Как вы с ним повстречались?

— Я уже рассказывала вам сегодня днем. А кажется, что прошла целая вечность, правда?

— Расскажите еще раз.

— Есть вещи, о которых не хочется говорить, но раз вы настаиваете... Я две недели круглосуточно дежурила у постели Германа Спида. Джо навещал его чуть не каждый день. В его отсутствие он управлял «Ареной».

— Кто стрелял в Спида?

— Один из людей Даузера — думаю Блэйни. Днем я боялась вам сказать, боялась, что нас подслушивают.

— Спид сам вам сказал, кто стрелял?

— Нет, Спид так и не признался, что в него стреляли. Твердил, что сам нечаянно ранил себя. Наверное, боялся, что его прикончат, если он проболтается. Рассказал мне все Джо, когда мы поженились. Я обещала ему, что ни одной живой душе не скажу. Однако теперь думаю: мои обещания не имеют силы. Джо сбежал, а что будет со мной, ему наплевать.

— Куда он бежал? Ведь он вам наверняка намекнул.

— Я знаю только то, что рассказала. Полагаю, он взял яхту Марио.

— "Королева ацтеков" ушла не слишком далеко.

— Возможно, Джо заметал следы. В море его могло ждать другое судно.

— Его брат подумал о том же.

— Марио? Марио лучше знать, конечно. У Джо были друзья в Энсенаде...

— Не уверен. У него могли быть там деловые связи, но на самом деле принадлежали они Даузеру. Если Джо действительно так хитер, как о нем говорят, он бежал бы в противоположном направлении. Кстати, его кто-нибудь встречал в порту?

— Я никого не видела. Я слышала все, что вы рассказали мистеру Каллагену о человеке на пляже. Ведь это все-таки мог быть Джо, что бы там ни говорила эта девушка.

— Мог. Но я думаю, это был кто-то другой.

— Кто?

— Понятия не имею.

— А что же случилось с Джо?

— Кто его знает. Возможно, уехал в Лос-Анджелес или в Сан-Франциско. А мог и улететь — в Кливленд, Нью-Йорк или еще куда-нибудь. Наконец, он может лежать сейчас на дне морском.

— Я почти желаю ему последнего.

— Что он увез с собой, Галли?

— Он не сказал мне, но я подозреваю, что героин. Это был его товар.

— А сам он колется?

— Только не Джо. Я видела некоторых из его клиентов — именно после этого я его возненавидела. Даже его деньги стали мне противны.

— Он увез партию, которая принадлежала Даузеру?

— Наверное. Я не решилась его расспрашивать.

— Много там было?

— Не имею представления.

— Где он хранил товар?

— Этого я тоже не знаю. — Она со вздохом повернулась ко мне. — Пожалуйста, перестаньте говорить со мной как полицейский, это просто невыносимо.

Движение в Лонг-Бич все еще было оживленным. По обеим сторонам дороги стояли нефтяные вышки, точно полчища железных солдат, выстроившихся на пригородных пустырях. У меня было такое чувство, словно я еду по какой-то призрачной, явившейся из снов стране, однако я так и не вспомнил сон, в котором видел этот ландшафт. Галли сняла шляпку и спала, тяжело привалившись к моему плечу.

— Проснитесь, — сказал я, когда мы подъехали к особняку ее матери. — Вы дома.

Когда я добрался до своего дома, было почти два часа ночи. Я жил в пятикомнатном коттедже на тихой чистенькой улице между Голливудом и Лос-Анджелесом. Дом и закладная на него остались напоминанием о моей первой и единственной женитьбе. С тех пор как я развелся, я приезжал домой, лишь когда мне надо было основательно отоспаться. Сейчас был как раз такой случай. Последние несколько миль по ночному бульвару я ехал на автопилоте, уже в полусне. В свете фар белым пятном замаячили двери гаража. Путешествие из ниоткуда в никуда закончилось тупиком.

Не глуша мотора, я вылез из машины, чтобы открыть двери гаража. В этот момент на крыльце дома справа от меня возникли из тени две фигуры и, идя в ногу, стали спускаться ко мне. Я остался стоять в узком пространстве между домом и открытой дверцей машины. Это были дюжие молодые ребята в темных костюмах и шляпах. В отблеске света, отражавшегося от дверей гаража, они казались почти одинаковыми — широкоплечие, с непроницаемыми квадратными лицами. Итак, у дверей моего дома меня дожидалась парочка близнецов-архангелов, посланных, надо думать, из полицейского управления Лос-Анджелеса. Мысль о Даллинге, оставшемся лежать в луже крови в пустой квартире, преследовала меня весь день. В конце концов Даллинг догнал меня.

— Мистер Лью Арчер? — спросил один из близнецов.

— Он самый.

— Я сержант Ферн. Это — сержант Толливер.

— Польщен знакомством. Однако час уже поздний, нельзя ли перенести прием на завтра?

— Лейтенант Гери приказал доставить вас к нам, когда бы вы ни появились. Он хочет говорить с вами немедленно.

— По поводу убийства Даллинга?

Сержанты переглянулись, словно я сказал что-то очень важное. Первый ответил:

— Лейтенант Гери сам вам все объяснит.

— Что ж, похоже, выхода нет. — Я выключил фары и захлопнул дверцу машины. — Поехали.

Патрульная машина ждала за углом. А лейтенант Гери — в небольшой комнате отдела по расследованию убийств. Обстановка там была довольно унылая: серый стальной шкаф для бумаг, серый стальной стол с селектором и переполненными корзинками для входящего и исходящего, маленький серый холодильник в углу. Одну из стен почти полностью занимала карта города. Единственное окно глядело на глухую стену соседнего дома. Люминесцентная лампа на потолке заливала комнату резким холодным светом.

Лейтенант Гери поднялся из-за стола мне навстречу. Это был человек лет сорока с преждевременно поседевшими волосами. Они торчали у него на голове, как иглы у дикобраза. У него были плечи профессионального боксера-тяжеловеса, однако лицо — умное, с живыми пытливыми глазами, тонким носом и подвижным ртом — никак не довершало этого сходства.