Владимир Типатов - Время собирать камни

- Литвиненко, - представился он, задерживая ладонь женщины в своих руках. – Меня зовут Константин Дмитриевич.

- Меня зовут Ципора Коэн, - сказала посетительница, высвобождая руку, не дожидаясь, когда хозяин кабинета прикоснётся к ней губами, что тот как раз и собирался сделать.

- У Вас очень красивое имя, - сказал Литвиненко, улыбаясь самой подкупающей из своих улыбок.

- Это еврейское имя, - сказала Ципора, присаживаясь в предложенное ей кресло, стоявшее в глубине кабинета под развесистым огромным фикусом.

Литвиненко сел напротив неё, точно в такое же кресло. Их разделял только небольшой столик, на котором стояла бутылка дорогого коньяка, две небольшие коньячные рюмки, блюдце с нарезанным дольками лимоном, и открытая коробка шоколадных конфет «Ассорти».

- Я очень рад нашей встрече, уважаемая госпожа Коэн. Предлагаю выпить на брудершафт за наше знакомство по рюмочке коньяка.

- Я не пью коньяк, и вообще пришла к вам не знакомиться, а по делу, - сухо сказала Ципора, сразу давая понять хозяину кабинета, что флиртовать с ним не входит в её планы.

«А ты оказывается с норовом», - разочарованно подумал Литвиненко и стал откровенно беззастенчиво рассматривать сидевшую напротив него женщину. До этого он видел Ципору всего один раз, когда приезжал в офис металлургического комбината. Она находилась в кабинете генерального директора вместе с хозяином комбината – Крутовым, и тогда они были едва представлены друг другу. Но именно тогда Литвиненко обратил внимание на крутые бёдра округлый зад, и большую грудь молодой женщины. Сейчас, как и тогда, он ещё не мог определить для себя окончательно, нравится ли ему эта женщина, или нет. В обычных условиях он, наверное, не стал бы так сильно добиваться её расположения и не пытался бы затащить её в постель, но сейчас ему представлялся случай ещё раз нагадить Виктору Крутову, предполагая, что в данный момент это его женщина. Упустить такой шанс он просто не мог. Заглянув Ципоре в глаза, Литвиненко с удовлетворением заметил застывшую в них печаль и еле сдерживаемые слёзы.

«Наверняка все ночи напролёт ревела», - подумал он, точно определив причину припухлости и покраснения глаз, а вслух сказал: - Очень жаль, что вы отказываетесь от предложенной вам дружбы. Друзей надо приобретать, а не избавляться от них.

- Но я действительно не пью коньяк, - желая немного смягчить свой отказ, сказала Ципора. – Не обижайтесь, мне сегодня ещё предстоят деловые встречи с руководителями комбината. Вот только Виктор Сергеевич не будет присутствовать на этой встрече.

- Я знаю о той неприятности, которая приключилась с Виктором Сергеевичем, - сочувственно покачал головой Литвиненко и тяжело вздохнул. – У комбината сейчас наступили не лучшие времена. В такой момент обычно умные люди стараются обзавестись поддержкой влиятельных людей, а вы наоборот, пытаетесь создать вокруг себя вакуум. Недальновидная политика с вашей стороны...

- Я не отказываюсь от дружбы, если она искренняя, и хочу иметь в этой стране как можно больше друзей.

- А вино вы пьёте? – спросил Литвиненко и по растерянному взгляду женщины понял, что этот вопрос застал её врасплох.

- Вино? Иногда пью, но, как я уже только что вам сказала, мне сегодня ещё надо вернуться в офис комбината.

- У нас в России есть такая поговорка: "Работа не волк, в лес не убежит", - засмеялся Литвиненко и, поднявшись с кресла, подошёл к холодильнику, достал оттуда бутылку марочного вина, из серванта достал бокал, вернулся к столику и наполнил бокал вином.

- Я, кажется, ясно вам сказала, что не буду с вами пить, - нахмурилась Ципора, до этого молча наблюдая за действиями Литвиненко. Беспардонность хозяина кабинета её возмутила.

- Зря вы идёте со мной на конфронтацию, - сделав скорбное лицо, сказал Литвиненко, отставляя в сторону наполненный вином бокал.

- Я вы ведите себя прилично, и никакой конфронтации у нас с вами не будет. Так вы выслушаете меня?

- Да, я готов вас внимательно выслушать, - улыбнулся Литвиненко. – Так что привело вас в мой кабинет?

- Виктора Сергеевича арестовали, посодействуйте, чтобы его отпустили. Произошла чудовищная ошибка.

- А у меня другие сведения, - вздохнув, сказал Литвиненко. – Это не ошибка, а преступление.

- B чём его обвиняют?

- В укрывательстве от государства сверхприбыли и неуплаты в государственную казну налогов с этой прибыли.

- Нет, это не так, все финансовые операции предприятия, которым руководит господин Крутов, вполне законные.

- Я не следователь, мне не надо объяснять суть дела, - усмехнулся Литвиненко. – Я только наместник царя в регионе, но в моей власти ужесточить или облегчить участь заключённых, и даже посодействовать об их освобождении под подписку о невыезде.

- Так сделайте это. Посодействуйте в освобождении Виктора Сергеевича.

- Я так понимаю, что это и есть цель вашего визита ко мне?

- Да. Именно об этом я и пришла просить вас.

- Госпожа Коэн, а какие у вас отношения с Виктором Сергеевичем?

- Что вы имеете в виду?

- Вы с ним спите?

- А вы всем женщинам задаёте такие бесцеремонные вопросы? – смутившись и слегка покраснев, спросила Ципора.

- Нет, только тем, которым от меня что-то нужно, и которые ради достижения своей цели готовы на многое. Многие женщины, ради спасения любимого, готовы пожертвовать собой. Так может, всё-таки, договоримся? - спросил хозяин кабинета и, присев перед Ципорой на корточки, положил ладони на её колени.

- С вами? Никогда, - смерив хозяина кабинета презрительным взглядом, сказала Ципора. - Сейчас же уберите руки с моих колен.

- Не хотите вы помочь Виктору Сергеевичу, - вздохнул Литвиненко и, поднявшись, с сожалением посмотрел на Ципору. – Мне очень жаль.

- Я обязательно помогу ему, но не таким способом. Неужели вы могли подумать, что я соглашусь на ваши условия?

- Я здесь Бог и царь, и всё власть сосредоточена в моих руках. Так что, госпожа Коэн, все ваши хлопоты, в обход меня, будут пустыми. У вас нет выбора, потому что другим способом вы ничего не добьётесь.

- Вы не царь, вы наместник царя, а ваш царь сидит в Москве. Я поеду к нему и добьюсь аудиенции у Президента, - сказала Ципора и, поднявшись с кресла, направилась к двери.

- И вы думаете, что вам это удастся? – искренне удивился Литвиненко, зная о том, как трудно попасть на приём к Президенту простому смертному. – Желаю вам удачи.

Ципора молча проследовала до двери.

- А может, всё-таки согласитесь на моё предложение? – бросил вдогонку Литвиненко, не сводя глаз с её необъятных бёдер.

Вместо ответа, Ципора показала ему вытянутый средний палец руки и, хлопнув дверью, вышла из кабинета.

- Ах ты, сучка жидовская! – крикнул, оскорблённый этим красноречивым и понятным в любой точке земного шара жестом, Литвиненко уже в закрытую дверь и грубо выматерившись, схватил трубку телефонного аппарата...