Владимир Типатов - Мутанты. Время собирать камни.

— В каком смысле?

— Ну, твоя фраза о спецзадании прозвучала как-то, слишком пренебрежительно.

— Да потому, что потом выяснилось — мы не задание Родины выполняли, а воровской заказ.

— Расскажи.

— Да что рассказывать? — обречённо махнул рукой майор. — Получил задание, вывезти с территории Афганистана груз. Говорили, что дипломатическая почта, а на самом деле — золотые изделия. Потом умирающий человек рассказал мне, что это часть клада, обнаруженного в афганской земле русскими археологами, так называемое — Золото Бактрии.

— Да ты что?! — встрепенулся старик. — Ты, своими глазами видел его?!

— Видел. Очень большие монеты — пять штук, ещё какие-то статуэтки, чёрные камни…

— Виктор, ты счастливый человек! Тебе удалось прикоснуться к величайшей из находок! Даже у меня, в моей коллекции, нет такой монеты, а ты увидел сразу пять!

— Надо же? — удивился майор. — А ты не знаешь, что означают слова — слёзы аллаха?

— Это названия драгоценных камней. А где ты слышал эти слова?

— Умирающий говорил, но так бессвязно и торопливо, что я почти ничего не понял.

— Драгоценные камни — это моя страсть, я знаю о них почти всё. «Слёзы Аллаха» — это редчайшие чёрные алмазы, их нашли в Африке, — тихо сказал Граф, и надолго замолчал.

Замолчал и майор и, воспользовавшись наступившей паузой, стал вспоминать тот февральский день восемьдесят девятого года, когда погибли его боевые товарищи…

… Останки вертолёта, видимо подбитого ракетой «Стингер», лежали на небольшом каменистом выступе отвесной скалы в самом узком и глубоком месте Панджшерского ущелья. Подобраться к нему, без специального альпинистского снаряжения и спецподготовки, ни снизу, ни сверху, не представлялось возможным но, в группе майора Крутого, все были профессионалы и уже, через считанные минуты командир, и ещё двое, спускались по отвесной скале. Картина, открывшаяся их взору, была унылая. Винтокрылая машина хвостовой балкой зацепилась за расщелину и благодаря этому, держалась на крохотном выступе. При обстреле, ракета попала прямо в кабину пилотов и, очевидно, смерть их настигла мгновенно. Пассажирская кабина была сильно покорёжена, но оставалась целой, если не считать выбитых иллюминаторов и сорванной двери. Виктор первым направился к «вертушке», но успел сделать всего несколько шагов. Из вертолёта раздалась короткая очередь из автомата.

— Не стреляйте, мы свои! — упав на камни, крикнул Виктор.

— Вы кто? — спросил голос из вертолёта.

— Я майор спецназа.

— Назови свою фамилию.

— Не имею право.

— А я не имею права подпускать тебя и твоих людей к охраняемому объекту. А если сунетесь, разнесу здесь всё, к чёртовой маме — у меня граната.

— Зря ты так, парень. Ведь мы пришли вас спасти и вывезти отсюда.

— Значит, не договорились.

— Хорошо, — после некоторых раздумий и затянувшейся паузы, сказал Виктор. — Моя фамилия — Крутой.

— Врёшь, — раздался голос из вертолёта. — Чем докажешь?

— Может тебе ещё побожиться? — разозлился Виктор. — Мы теряем драгоценное время. В любую минуту здесь могут появиться «духи».

— Божиться не надо. Ты из группы «Альфа»?

— Мне кажется, что ты задаёшь слишком много вопросов.

— Хорошо, подойди, но только один.

Майор встал и короткими перебежками приблизился к вертолёту. Из зияющей дыры, которая раньше была дверью, выглянуло залитое кровью, лицо.

— Серёга!? — удивился Виктор, узнав бывшего сослуживца.

— Я, товарищ майор, — через силу выдавил из себя раненый.

— А чего же ты дурака валял?

— Раненый я, плохо вижу, перед глазами всё плывёт, да к тому же вы одеты, как «духи».

— А ты хотел бы, чтобы мы надели парадную форму, — усмехнулся Виктор. — Наших в Афгане уже нету, в другой одежде мы бы и шагу по этой земле не сделали.

— Конечно, я понимаю.

— Куда ты, так неожиданно исчез из отряда, и откуда взялся в этой «вертушке»?

— Теперь это моя работа — охранять и сопровождать VIРперсон.

— Так ты теперь в «девятке»?

— Да. Все телохранители служат в девятом управлении КГБ.

— Понятно. Мы прибыли сюда за твоим подопечным и грузом. Он жив?

— Пять минут назад был ещё жив, но долго не протянет, ранен слишком тяжело, я пытался оказать ему первую помощь, но бесполезно. Связаться с кем-нибудь из своих, не получилось, рация разбита вдребезги, так что…

— Давай я посмотрю, может чем-нибудь смогу помочь, — сказал Виктор, протискиваясь в салон вертолёта. Внутри, картина разгрома была ещё более безрадостная, чем снаружи. Кресла, приборы, вещи — всё было разбито. На полу лежали трупы членов экипажа и отдельно, среди окровавленной одежды и обшивки кресел, лежал человек с пристёгнутым наручником к запястью, кейсом. Рядом лежали два небольших, металлических чемодана.

— Дипломат? — тихо спросил Виктор, кивком головы указывая на лежащего без движения, человека.

— Скорее, заложник, — помявшись, нехотя сказал сопровождающий.

— В каком смысле? — удивлённо спросил Виктор и непонимающе посмотрел на своего бывшего сослуживца.

— А ты его самого спроси, — поморщился Сергей. — Я сам не рад, что влез в это дело. Если бы я знал раньше? Он мне недавно всё рассказал, когда почувствовал, что умирает.

— Так как же я его спрошу? Ведь он же…, - начал было говорить Виктор, и осёкся, увидев устремлённый на него, затуманенный, взгляд. Через несколько секунд взгляд раненого стал осмысленным и он, чуть шевельнув рукой, попросив Виктора приблизиться, стал что-то тихо говорить на фарси. Несвязная его речь часто прерывалась стонами и долгими паузами, разобрать, и систематизировать что-то из его речи, было трудно, но основную суть разговора, хотя и с трудом, Виктор понял.

— А я узнал тебя…шурави. Прошло девять лет…Тогда ты спас мне жизнь…Спаси теперь душу…

— Кто ты? — спросил раненого майор. — Я не знаю тебя.

— Вспомни дворец Тадж-Бек…мальчика…Я, Надир, внук Аманнулы-шаха, Эмира Афганского…Хранитель сокровищ…Золото Бактрии…, захоронения…Ключ в кейсе…Один из семи…Я главный хранитель…Сейф не откроют…без главного ключа…Моя жена и дочь…Лысый генерал…обманул. Заложники…Их убьют. Моё искупление…Верни камни и остальное…Наша реликвия — «Слёзы Аллаха«…Верни-и-и, — последний раз прошептал афганец и умер.

Майор выждал несколько секунд, потом достал ключ и осторожно отстегнул наручник с остывающей уже руки Надира. Мелькнули в голове эпизоды штурма дворца Амина, Виктор вспомнил, и как наяву увидел мальчишку лет шестнадцати, склонившегося над трупом убитого афганца. Его глаза были полны ненависти и жажды мести. В одной руке он сжимал кинжал, а в другой золотую цепь с каким-то, ни то кулоном, ни то орденом. Мельком взглянув на него, Виктор, в ту пору — лейтенант, побежал дальше, огонь вёлся из всех комнат дворца — гвардия Амина защищалась отчаянно, но была обречена. Вскоре всё было кончено и лейтенант, направляясь к выходу, проходил мимо знакомой уже комнаты. Отчаянные детские и женские крики, доносившиеся из комнаты, заставили его остановиться. Потом послышалась русская речь, сдобренная отборным матом и звуки ударов. Заглянув в комнату, Виктор увидел неприглядную картину — один из бойцов парашютно-десантного батальона, выкручивая руки мальчишке, пытался отобрать у него золотую цепь. На полу лежала избитая женщина и с мольбой и криками, протягивала руки вперёд и вверх, пытаясь помочь освободиться из железной хватки озверевшего бойца, избитого и истерзанного мальчишку.